В 1881-м году 17-летняя девушка Екатерина Павловна Симон, дочь отставного прапорщика, вышла замуж за обрусевшего немца Николая Самойловича Гимера, который служил в одной из контор железной дороги Москвы.
Первые полтора года молодые жили хорошо, в семье появился сын. Вскоре после рождения сына Гимер стал пить. Его уволили с работы — жена выгнала из дома. Николай, не имея средств к существованию, бродяжничал по Москве.
Екатерина Павловна отправила сына к дальним родственникам, и пошла учиться на курсы акушерок. После курсов устроилась в больницу на 20 коек при текстильной фабрике в Щелкове. Здесь она встретилась со Степаном Чистовым, отец которого содержал небольшой мыловаренный завод.
Степан любил Екатерину, он принял её сына, но в пуританском обществе для проживания вместе нужно зарегистрировать брак. Развод в то время получить не так-то просто.
Екатерина Павловна нашла своего мужа на Хитровом рынке. Николай на тот момент времени окончательно спился. Она просила, чтобы Николай стал инициатором развода, а она выплатит ему определенную сумму денег.
Супругов разводили в следующих случаях:
- если установлен факт двоеженства;
- в случае супружеской измены;
- неспособности к супружеской жизни;
- при длительном тюремном заключении одного из супругов;
- в случае длительного отсутствия по неизвестной причине.
Николай подал заявление в Духовную консисторию, что он прелюбодействовал втайне от жены, а также просил развести его с женой. Через год супружеской паре отказали в разводе. Служащие консистории даже не опросили свидетелей прелюбодеяния, которые были указаны в заявлении Гимера.
Екатерина снова нашла Николая, и попросила инсценировать caмoy6ийcтвo. Она лично довезла мужа до вокзала, купила ему билет, посадила в поезд, дала 15 рублей. В дальнейшем обещала высылать пять рублей ежемесячно. Ночью Екатерина Павловна приехала к реке, положила у ближайшей проруби пальто Николая.
24-го декабря 1895 года (канун Рождества) полицейские Якиманской части обнаружил на реке Москва у проруби аккуратно сложенное потрепанное пальто. В кармане одежды обнаружили документы на имя Николая Самойловича Гимера, а также записку: "В моей смерти прошу никого не винить".
На следующий день в полицию пришла вдова Екатерина Павловна Гимер, и заявила о пропаже мужа. Полиция рассказала, что нашла одежду мужа у проруби и прощальное письмо — женщина разрыдалась.
Она достала письмо, присланное мужем, из которого следует: Николай хотел покончить собой.
Вот содержание письма, присланное Екатерине по почте:
"Многоуважаемая Екатерина Павловна, последний раз пишу Вам. Жить я больше не могу. Тяжелые условия жизни меня измучили, помощи от родных нет, сам ничего не могу сделать. Когда получите это письмо, меня не будет в живых, решил утопиться. Дело наше о разводе можете прекратить. Вы теперь и так свободны, а мне туда и дорога; не хочется, а делать нечего. Тело мое, конечно, не найдут, а весной его никто не узнает, так и сгину, значит, с земли. Будьте счастливы.
Николай Гимер."
Через три дня из реки достали ещё живого человека из проруби, который хотел покончить с собой. Через десять минут мужчина скончался. Вызвали вдову на опознание. Екатерина увидела тeлo и тут же упала в обморок. Когда очнулась, то сообщила стражам порядка: это Николай Гимер.
Однако на усопопшем была одета шинель инженера путей сообщения. Екатерина пояснила, что муж когда-то работал на железной дороге, и, вполне вероятно, встретил кого-то из старых знакомых, который сжалился над ним, и подарил ему шинель.
Полиция не обратила внимание на ряд странностей:
- пальто у проруби было обнаружено 24-го декабря, а 27-го декабря неизвестного мужчину выловили из Москвы-реки ещё живым;
- Гимер бросился в прорубь Якиманской части Москвы-реки, а всплыл через три дня шесть верст выше по течению, да ещё живым.
Тело покойного мужа передали "вдове", она похоронила усопшего за оградой местного кладбища.
Через три недели в Подмосковье, в Щелкове, "безутешная вдова" Екатерина Павловна сыграла свадьбу с новым избранником, Степаном Ивановичем Чистовым.
Николай Гимер, живой и здоровый, продолжал жить своею жизнью. Он переехал в Санкт-Петербург, поселился у дальних родственников на Охте. Через три месяца его родственник настоял, чтобы он зарегистрировался в полицейской части, и получил паспорт.
Гимер подал заявление в полицейское управление о потере паспорта. В это же время получил от бывшей жены письмо: она сочеталась законным браком, денег высылать в дальнейшем не собирается.
Николай обиделся, и рассказал полицейскому приставу о договоре с женой. Как оказалось, им обоим можно предъявить обвинения по 1554-й статье:
"Кто из лиц христианской веры, состоящих в брачном союзе, вступит в новый брак при существовании прежнего, тот подвергается за сие лишению всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ и ссылке на житье в Сибирь..."
Если бы дело разбирали присяжные, то супруги Гиммер были бы оправданы. Однако дело передали в Коронный суд, который вынес решение:
- лишить особенных прав обоих супругов;
- сослать в Енисейскую губернию на 12 лет.
И самое неприятное то, что бывшие супруги должны ехать в Сибирь вместе. И Николай, и Екатерина подали кассационную жалобу. Дело ушло в уголовно-правительственный департамент правительствующего Сената.
Сенат оставил приговор в силе. Однако пять сенаторов написали особое мнение, в том числе Анатолий Федорович Кони. Анатолий Федорович хотел помочь Екатерине Гимер, он ходил по вышестоящим инстанциям, написал письмо сенатору Коваленскому, потом — сенатору Владимирскому. Екатерина Павловна уже была на приеме у сенатора Владимирского, который слушая рассказ Екатерины, проявил к ней сочувствие.
Анатолий Федорович написал письмо Владимиру Случевскому, который согласился подать ходатайство министру Юстиции Николаю Валериановичу Муравьеву.
Муравьев согласился с доводами Кони, приговор заменили на год заключение в тюрьме. Екатерина пробыла в заключении только три месяца, так как ранее в течение девяти месяцев работала в медсанчасти Бутырской тюрьмы.
