Каждый пятый российский специалист с высшим образованием, имеющий постоянную занятость, относится к бедным или малообеспеченным. Проблема бедности профессионалов, которая, казалось, давно ушла в прошлое, вернулась, а кризис может ее обострить, показало исследование социологов Высшей школы экономики.
Высшее образование — не всегда высокий доход?
По аналогии с «новыми русскими», без которых редко обходятся воспоминания о «лихих 90-х», социологи в тот период изобрели название «новые бедные». Им обозначали оставшихся не у дел высокообразованных специалистов, которые на фоне резкого роста безработицы часто вынуждены были заниматься низкоквалифицированным трудом. К середине 2000-х проблема бедности таких специалистов, казалось бы, ушла в прошлое. Однако проблема не исчезла, а просто перешла в «тлеющее» состояние и может вновь обостриться — к такому выводу пришли социологи Высшей школы экономики, профессор факультета экономических наук Наталья Тихонова и научный сотрудник Центра стратификационных исследований Института социальной политики Екатерина Слободенюк. Исследователи сопоставили данные о занятости, безработице и заработках обладателей дипломов о высшем образовании на основе данных опросов Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ) за 2000–2019 гг.
Перед началом пандемии, на конец 2019 г., в России более чем каждый пятый профессионал, которых исследователи определяют как занятых в экономике людей с высшим образованием, относился к категории бедных либо малообеспеченных, то есть имел доход ниже прожиточного минимума в регионе проживания либо не более чем в 1,5 раза выше прожиточного минимума соответственно. При этом относительно невысокая зарплата профессионалов очень сильно дифференцирована по типам поселений, что создает для тех из них, кто живет в селах и малых городах, повышенные риски бедности и малообеспеченности: так, почти две трети всех бедных профессионалов проживают в селах и поселках городского типа, еще четверть — в малых городах.
Бедность и малообеспеченность профессионалов также сильно связана с количеством у них несовершеннолетних детей: почти половина (45,6%) квалифицированных специалистов, в чьей семье двое детей, относились в 2019 г. к числу бедных или малообеспеченных.
Все эти негативные тенденции может усугубить удар, который экономике нанесла пандемия, предупреждают авторы. При этом помимо последствий пандемии российскому рынку труда, как и всей экономике, вследствие международных санкций придется пережить существенную трансформацию, и текущий кризис сильнее всего ударит по высококвалифицированным специалистам.
Капитал профессионалов
Качество человеческого капитала чаще всего измеряют исходя из количества лет, затраченных на обучение. Среднемировой показатель отдачи от образования составляет 10%, то есть в среднем каждый дополнительный год обучения увеличивает будущую зарплату человека на 10%, при этом в развивающихся странах и экономиках с формирующимися рынками этот коэффициент обычно выше. Для России эта взаимосвязь гораздо слабее, так, в 2018 г. общий показатель отдачи от образования в России, по данным исследования Всемирного банка, составлял 5,4%.
По данным РМЭЗ, в 2019 г. средняя зарплата профессионала была лишь на 18,5% выше средней зарплаты всех занятых в экономике. При этом медианное значение рассчитанного исследователями индекса человеческого капитала (учитывает количество лет обучения, знание иностранных языков и владение компьютерными технологиями) у профессионалов в 2,3 раза превышает медианное значение для всего рынка труда — 7 баллов против 3 из максимальных 13.
Относительно низкие заработки профессионалов свидетельствуют о недооценке высококвалифицированного нефизического труда в российской экономике, обусловленной как традициями, сложившимися еще в советское время в силу бесплатности высшего образования и господства установок на социальную однородность, отмечают авторы, так и дисбалансом спроса и предложения высокообразованной рабочей силы.
Цена любого товара, в том числе человеческого капитала, определяется соотношением спроса и предложения на соответствующем рынке, и может сложиться ситуация, когда в силу избытка предложения на рынке труда высококвалифицированной рабочей силы отдача на человеческий капитал начинает сокращаться или даже вообще исчезает, что ведет к распространению среди профессионалов безработицы и бедности, пишут авторы.
Снижение отдачи от высшего образования шло параллельно с начавшимся в 2010-е относительным ростом безработицы высокообразованных специалистов — увеличением их доли в структуре безработицы (при снижении самой безработицы в экономике). Главная причина этих параллельных процессов — дисбаланс между числом людей с высшим образованием и количеством рабочих мест в экономике, предполагающих его наличие, отмечают Тихонова и Слободенюк. Если в 2007 г. на обладателей вузовского диплома в стране приходилось, по данным Росстата, 11,3% всех безработных, то в 2021 г. — уже 21,9%. С 2007 по 2018 г. доля работников с высшим образованием в России увеличилась с немногим более четверти (26,3%) от всех занятых до более чем трети (34,2%), при этом количество рабочих мест, где требуется высшее образование, за это время практически не изменилось и составляет чуть менее четверти всех рабочих мест (24,6%), как и в 2006 г. (24%).
По последним рассмотренным авторами данным, в России в 2019 г. более 6% профессионалов относились к абсолютно бедным, то есть располагали доходом ниже прожиточного минимума (в целом по стране таких людей — 11%); это около 1 млн человек. Намного больше распространена среди профессионалов малообеспеченность (доход не более 1,5 прожиточного минимума): таких более 15% (в целом по стране почти 22%).
Помимо абсолютной бедности, измеряемой по соотношению дохода и прожиточного минимума, выделяют еще относительную бедность: это уровень доходов, при котором член того или иного общества не способен поддерживать типичный для этого общества стандарт жизни из-за материальных затруднений, не характерных для других представителей общества. Для современного российского общества такие риски начинают реализовываться при доходах менее 0,75 медианы доходного распределения в регионе проживания, отмечают авторы. Этот уровень также служит нижним порогом определения среднего класса. Таких относительно бедных профессионалов более чем вдвое больше, чем бедных по абсолютному размеру дохода: 13,4%, или примерно каждый седьмой.
Можно ли снизить риск бедности?
Три стандартных способа снизить риск бедности — миграция, вторичная занятость и получение дополнительных знаний — для российских профессионалов оказываются малоэффективны, обнаружили авторы.
Опросы показывают, что российские работники с высшим образованием мигрируют все реже, в частности, с 2011-го по 2017 г. доля профессионалов, имеющих такой опыт, сократилась с 31% до 24%. Скорее всего, это связано с отсутствием у наименее благополучной части профессионалов ресурсов на переезд и обустройство в новом месте. Даже если качество человеческого капитала у специалиста достаточно высокое и он конкурентоспособен на рынке труда крупного города, эффект нивелируется отсутствием ресурса социальных связей, играющего в современной России большую роль в трудоустройстве на наиболее привлекательные рабочие места, отмечают исследователи.
Другой способ повысить доходы — вторичная занятость — среди российских профессионалов тоже мало распространен и становится все менее востребованным: с 2011-го по 2019 г. доля тех, кто имел подработку, снизилась почти вдвое — с 8% до 4,6%. Более того: если еще в 2010-е подработка рассматривалась как способ увеличить свои доходы в сравнении с доходами других, то теперь — как способ их поддержать: вторичную занятость имеют преимущественно те, чьи доходы ниже средних для профессионалов, обнаружили исследователи, то есть этот способ больше не позволяет улучшить материальное положение.
Наконец, попытки повысить доходы за счет дополнительного обучения также не приносят значимых плодов в силу того, что отдача от образования в России низка.
Исследователям все же удалось обнаружить эффективный способ улучшить материальное положение для профессионалов: это смена места работы внутри своего города с сохранением профессии. Так, в 2019 г. те, кто пошел по этому пути, увеличили свой заработок в среднем в 1,35 раза. Но, как ни парадоксально, у них показатели человеческого капитала были самыми низкими среди всех подгрупп профессионалов. Скорее всего, для подобных хороших перемен в жизни нужны определенные знакомства, которые есть не у всех, полагают авторы.
Последствия бедности и малообеспеченности профессионалов многогранны и чреваты серьезными издержками для развития России — это не только серьезное препятствие для формирования российского среднего класса. Подобное положение демотивирует людей в наращивании своего человеческого капитала. Препятствует оно и успешному воспроизводству обладающей наибольшим культурным и человеческим капиталом части населения страны, предупреждают исследователи.
По материалам «Экономического разговора», сайта об исследованиях по экономике и финансам, который ведут сотрудники Центрального банка России.
Подготовила
Ольга ПЕТРОВА
Фото из открытых источников
