Этот дом до сих пор существуют: когда-то именно его проект рассматривался в Союзе как основной для строительства жилья. Но первый эксперимент показал, что креативную задумку советские граждане не оценили
«Долой кухонное рабство! Даешь новый быт!» — один из самых знаменитых лозунгов времен СССР. Но мало кто знает, какие квартиры собирались строить советские власти, чтобы избавить женщин от домашних дел.
Свободу женщинам!
Эмансипация в Союзе шла семимильными шагами. Сразу же после революции большевики упростили правила развода и узаконили аборты: бывшая Российская Империя стала первой страной в мире, где это произошло. В газетных очерках и книгах появились героини, которые активно принимали участие в жизни страны, а не хлопотали весь день по хозяйству.
Новые власти были уверены: женщина должна тратить свои силы на благо государства, а не на обихаживание мужа и детишек. А что больше всего отбирает времени каждый день? Конечно же, готовка! Поэтому чиновники активно взялись за развитие общепита: каждый человек должен был получить возможность получить питательный обед в столовой, а не готовить его сам.
Одновременно решалась и другая проблема: людей надо было обеспечить жильем. Архитекторы разрабатывали самые разные «проекты жилых домов для трудящихся», которые позволили бы в сжатые сроки создать десятки тысяч квартир. Был среди них и «коммунальный дом переходного типа» Моисея Гинзбурга, который идеально соответствовал идеологии «нового быта».
«Ячейка» без кухни
По задумке архитектора, это жилье должно было «способствовать быстрейшему безболезненному переходу личности к более высоким формам хозяйства». Для этого было придумано здание с 50 квартирами, названными «ячейками», которые должны были вместить в себя 200 человек.
Квартиры были двухуровневыми: высота потолка зала составляла около пять метров, спальни на «втором этаже» — 2,3 метра. И та, и другая комната были крохотными. Кухни в большинстве «ячеек» попросту не было, но для некоторых сделали исключение, отгородив «кухонный элемент» — небольшой отсек — складной дверью-ширмой.
Но где же гражданам предстояло обедать и ужинать? Для этих целей Гинзбург придумал общую столовую. Считалось, что совместные обеды будут способствовать развитию духа коллективизма, и со временем индивидуалистов в СССР совсем не останется.
Для общего быта были также задуманы больше прачечные, детский сад и даже общая терраса на крыше дома, где жители могли бы собираться по вечерам. Таким и построили первый образец коммунального жилья в 1928-1930 годах — Дом Наркомфина.
Коммунальному быту отказать!
Увы, советские граждане, получившие в свое распоряжение «ячейки», не пришли в восторг от столовых. Питаться там они не желали и брали еду в квартиры с собой. Со временем семьи начали оборудовать собственные кухоньки: советский общепит был питательным и полезным, но ужасно невкусным. Людям хотелось разносолов, и они придумывали свои способы готовить дома.
В итоге массовым жильем в СССР в конечном итоге стали «хрущевки», где имелись кухни, пусть и небольшие. В 90-х годах Дом Наркомфина, признанный памятником архитектуры советского авангарда и конструктивизма, оказался в аварийном состоянии и попал в список «100 главных зданий мира, которым грозит уничтожение».
Но закончилось для наркомфиновских «ячеек» всё хорошо: в 2017—2020 годах здание отреставрировали, и сейчас оно функционирует как элитный жилой дом.
