В октябре 1943 года 192 танковая бригада (ТБр) начала получать на вооружение танки Т-34. 20 октября в 192 ТБр прибыл новый командир - подполковник Белохвостов. Григорий Семёнович Белохвостов родился в 1910 году, в Красной Армии - с 1928 года. Он участвовал в походе Красной армии в Западную Белоруссию 1939 года, в Советско-финской войне 1939–40 годов. До октября 1941 г. - слушатель Военной академии механизации и моторизации РККА им. И. В. Сталина.
В октябре 1941 г. он был назначен заместителем начальника штаба по оперативной работе 22 ТБр Западного фронта, участвовал в Московской битве. С 26 июля 1942 г. - начальник штаба в 248 танковой боигады, формировавшейся в Горьковском Автобронетанковом Центре. С 18 августа 248 ТБр вошла в состав 33-й армии Западного фронта и вела бои на гжатском направлении. С октября 1942 г. майор Г.С. Белохвостов назначен старшим пом. начальника штаба по разведке 33-й армии. С 28 ноября 1942 г. - и.д. начальника штаба 213 ТБр. С марта 1943 г. - заместитель командира бригады.
Первой боевой наградой (медалью "За Отвагу") капитан Белохвостов был удостоен в начале марта 1942 года. Вот фрагмент наградного листа на капитана Белохвостова, оформленного в начале января 1942 года.
Как мы видим, представлялся капитан Белохвостов к ордену Красной Звекзды. Все вышестоящие инстанции поддержали это представление, однако во фронтовом приказе, подписанным Г.К.Жуковым, старшинство награды было снижено на одну ступень.
Начало истории про Степку и его боевых товаришей, воевавших в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады, можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Следующие два часа подполковник вводил Степку "в курс дела". Попутно младший сержант Чернышов узнал про себя и окружающих много интересного. Например, Степка услышал, что с такой анкетой, которую он заполнил при зачислении на армейские курсы командиров взводов ПТР, его бы всё равно отчислили. И возникшая тогда "оказия" с немецкой диверсионной группой, а вернее, вторая встреча с Виктором, сыграли в его судьбе положительную роль. После успешного завершения той операции Виктор фактически поручился за Степку перед своим начальством. И, как заключил подполковник, "руководство к его мнению прислушалось".
В предстоящей операции Виктор должен был выполнять роль связного и одновременно Степкиного руководителя. Интересующий смершевцев "объект" находится в данный момент в госпитале в Казани. Ранения у него было два, одно пулевое, другое осколочное. По сути оба ранения были лёгкие, в мягкие ткани внешней части левого бедра и ниже правого колена. По мнению, "внедрённого" в госпиталь под видом операционной сестры опытного врача-хирурга оба ранения были "естественные", но от осколка, который был извлечен ещё в медсанбате, у "объекта" воспалилась рана. Воспаление дало осложнение на "какой-то нерв в ноге" и нога временно потеряла возможность двигаться. Это и послужило причиной эвакуации "объекта" дальше в тыл. При эвакуации в тыловой госпиталь он первый раз и "засветился", стремясь попасть в госпиталь именно в Казани. Даже дал для этого взятку одному из врачей в виде царского залотого полуимпериала. От этого полуимпериала смершевцы и начали "раскручивать" эту историю.
"У нас" оказался "объект" до банального просто. В освобождённой в ходе наступления на северном "фасе" Курского выступа части орловской области в конце июля он был мобилизован в Красную Армию мобилизационной комиссией одной из стрелковых дивизий. Через неделю он уже участвовал в первом бою. По итогам второго боя он даже был представлен и награждён медалью "За Отвагу" за уничтожение огневой точки противника. После окончания третьей атаки его ночью раненого пулей в мякоть бедра и осколком снаряда в ногу вынесли с поля боя наши санитары. Пуля, ранившая "объект", была немецкая (это смершевцы смогли установить уже после начала "оперативных мероприятий"), выпущенная или из МП-40, или из "Парабеллума". В том бою пропали без вести двое мобилизованных вместе с "объектом" красноармейцев. Смершевцы теперь подозревали, что эти двое обеспечивали для объекта "прикрытие", в том числе и обеспечили ему "самострел". Но, с другой, стороны, пропажа тогда тех двух красноармейцев могла быть простым совпадением. С осколочной раной было больше вопросов. Смершевцы склонялись к тому, что если "объект" является всё-таки "засланным казачком", то осколочное ранение он получил случайно в том же бою.
С документами у "объекта" и тех двух красноармейцев вроде бы всё было в порядке. Вернее, всё могло быть "аккуратно" подчищено и пока смершевцы не смогли найти никого из живых родственников или знакомых "объекта", которые могли бы с уверенностью подтвердить или опровергнуть тот факт, что он на самом деле является Иваном Степановичем Головко.
Для уверенного опознания "объекта" существовала и ещё одна проблема. На лице "объекта" были теперь два сравнительно свежих шрама полугодовой давности, которые возможно изменили и черты лицы, и мимику. По крайней мере, "объект" сейчас говорил очень медленно, растягивая слова. И Виктор, которого три недели назад скрытно "подвели" к "объекту", дали на него посмотреть вблизи и послушать, как он разговаривает с кем-то из раненых в том госпитале, не мог с уверенностью сказать, является ли "объект" тем самым "капитаном" или нет.
"Объекту" провели в госпитале ещё одну операцию, почистили рану, но воспаление пока продолжалось, три дня назад у него опять поднялась температура и врачи не исключали теперь варианта ампутации ноги.
После введения "в курс дела" Степка получил предложение задавать вопросы, в том числе и глупые. Первым его вопросом было "а что если его просто взять и допросить?". Ответ Степка получил по сути такой. Это ведь не "язык" на фронте и суть даже не в том, что "объект" может оказаться не "капитаном", а в том, что если он всё-таки "капитан", то задание и свои связи он может полностью во время допроса не раскрыть (не успеть). А ещё может быть с его участием, в том числе и бессознательным (" в темную"), могут быть разыграны разные "игры". В общем, если его не "брать сразу", перспективы открывались бы заманчивые.
После окончания первого "урока" шофер "эмки" в сержантском звании сварганил на кухне кое-какой "перекус", разогрев пару банок американской тушенки и порезав толстыми ломтями буханку хлеба. На столе также появилась тарелка с огурцами, помидорами и зелёным луком и блюдечко с солью. В конце "перекуса" Степка всё-таки задал вопрос подполковнику про своих родителей и младшую сестру.
Подполковник прежде чем ответить, помешал ложечкой чай в стакане, потом сказал:
- Отец твой был осуждён по пятьдесят восьмой части девятой на пять лет в тридцать седьмом. Он умер в прошлом году в Благовещенске от сердечного приступа спустя два месяца после того, как освободился. Мать была сослана в Казахстан и умерла в сороковом году. Причину её смерти и место захоронения в ответе на запрос не сообщили... Сестру отдали в детский дом в Сталинграде. Летом сорок второго года детдом эвакуировали в Саратов, но по пути эшелон попал под бомбёжку, сестра твоя пропала. Мы начали её поиски две недели назад, разослали запросы, по местам но ответы на эти запросы пока не пришли...
Степка видимо не смог справиться со своим лицом, потому что подполковник спросил:
- Водки выпьешь?
В ответ на отрешённый кивок перед Степкой на столе появилась полная стопка, налитая из бутылки, вынутой из шкафа. Вроде бы это всё сделал Виктор, потому что лицо подполковника при этом никуда не передвигалось и всё это время в некоторм тумане неподвижно наблюдало за Степкой.
До этого момента Степка ни разу не пил водку. Сейчас он одним глотком опрокинул стопку, не почувствовав вкуса жидкости. Голова у него немного "поплыла". Подполковник хлопнул обеими руками по столешнице и негромко сказал Виктору:
- На сегодня хватит. Положи его в соседней комнате и побудь с ним. В госпитале скажи, кому надо, что он пока здесь. Завтра продолжим в девять ноль-ноль. Я поехал...
Степку подняли из-за стола, отвели в соседнюю комнату, стянули сапоги и уложили на большую кровать с мягкой периной. Оставшись в комнате один, Степка не смог больше сдерживать слёз. Потом он заснул.
Ранним утром они завтракали вместе с Виктором. Завтрак проходил в несколько напряжённой и молчаливой атмосфере. Вернее, завтракал один Виктор, наворачивая яичницу с хлебом, жареную на сале. Степка ограничился тем, что выпил стакан чая. Через полчаса должен был приехать подполковник. Разговор по существу начал Виктор, задав Степке короткий вопрос:
- Что решил, Степан?
Степка отодвинул от себя пустой стакан и ответил вопросом:
- Кого мне сейчас защищать?
Виктор удивилённо и быстро ответил:
- Свой народ как и раньше. Кого же ещё?
Степка вздохнул.
Виктор терерь задал длинный вопрос, сопроводив его пространными комментариями:
- Или теперь у тебя появилась причина защищать свой народ хуже, чем два месяца назад или, например, в прошлом году? Учти, что до сих пор в этом народе нуждаются в защите ещё наверное сто миллионов отцов, матерей и сестёр.
Степка пробормотал:
- Вроде не появилась... Не решил ещё...
Виктор продолжил давить:
- Так "вроде" или не появилась?
Степка в упор посмотрел на собеседника:
- Я-то свой народ защищал и буду защищать, а вот зачем... они того, кого надо защищать, уничтожают?
Виктор ответил на вопрос вопросом:
- Это тоже защита народа... Ты всё про своего отца знаешь? Когда ты его видел в последний раз?
Степка хлебнул остывшего чая:
- Десять лет назад видел... Ну, не всё я знаю про него... Но я знаю точно, что мой отец свой народ тоже бы защищал. И меня отец учил всегда слабых защищать.
Виктор продолжал наседать:
- Вот, не всё знаешь... А почему ты думаешь, он вернулся после лагеря не в Ростов, а в Благовещенск?
Степка чуть задумался:
- Не знаю... Может, лагерь его был там рядом?
Виктор кивнул:
- Лагерь действительно от Бловещенска был не очень далеко, но его арестовали в Благовещенске, когда он там уже жил. Один, без твоей матери и сестры. И энкавэдэ искало твоего отца до этого уже пару лет. Что скажешь?..
Степка на полминуты задумался:
- Он так просто пытался спасти маму и семью.
Виктор вроде бы опять кивнул:
- Возможно, но не факт... И после лагеря ему уже не надо было никого спасать... Так ведь? А он вернулся именно в Благовещенск. А если он был в чём-то замешан?
Степка пожал плечами и снова взглянул Виктору в глаза:
- А маму тогда за что?..
Вечная Слава и Память солдатам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.
