Знаете, как тяжело кафедрой руководить? Только отвлекись, как порядок, создаваемый годами, разрушаться начинает.
Надо, чтобы коллеги работали, причем творчески, а заведующий должен быть настоящим лидером.
Это очень сложная работа, бывало, что несколько ночей не спишь – переживаешь. А у сестры другая жизнь. Она работает продавцом в кондитерском магазине, нет у нее тревог, обязанности известны, как старая дорога до работы, все привычно.
А тут – нужно непременно докторскую диссертацию защитить, иначе у лидера кафедры не будет авторитета. А еще вести научную деятельность, чтобы не отстать от других университетов.
С годами отрываешься от родни, особенно простой родни. О чем с сестрой-продавцом разговаривать? Она за свою жизнь в детстве что-то прочитала – и всё. Не надо ей. О чем разговаривать, что обсуждать?
По крови родня – да, никто не спорит, а по духу абсолютно чужая. Честно скажу, раздражает, когда намалюет губы красной помадой и лезет с глупыми вопросами.
А на кафедре все строго. У преподавателей есть вкус, они люди культурные. Правильная речь, хорошие манеры, интересы разные. С ними на одном языке разговариваешь. А сестра? Взглянет тупым взглядом, засмеется без причины, громко расскажет какую-нибудь глупую историю.
Упаси, Господи, от такой родни, стыдно на людях показаться с родней такой.
Все неожиданно изменилось. Провал, затем ночь, слабый свет, и не понимаешь, где ты, и почему-то не можешь пошевелить рукой и ногой.
Вдруг чьи-то руки переворачивают твое тело, что-то делают. И вдруг всплеск теплого голоса:
- Слава Богу, в себя пришла. Посмотри на меня, посмотри, узнаешь?
Как не узнать? Лицо сестры, ласковое и заботливое, тихий хороший голос:
- С работы увезли, у тебя приступ был, сейчас пока двигаться не можешь, но это временно, так врачи говорят. Посмотри на меня и поверь, что все хорошо.
И потекло время, днем ласковые руки сестры, ее нежный родной голос, ночью сиделка, тихая спокойная женщина.
И мысли, мысли, мысли. Лежишь на спине, смотришь на темный потолок и думаешь, что здесь, на черте, ничего не надо: ни успеха, ни диссертаций, ни кафедры. Только бы выбраться, только бы на ноги встать. Не для карьеры, не для работы. А для неба, для Солнца, для теплого весеннего ветерка.
Утром пришла сестра, поправила подушку, покормила домашней теплой кашей. Глаза у нее глубокие-глубокие, и лицо очень красивое. И голос, как у ангела, а руки добрые. Хорошая какая, родная, милая моя.
Болезнь стала отступать, а на кафедре неспокойно: кто вакантное место заведующего займет? И некоторые преподаватели тайком ходили к декану, упрашивали, чтобы помог. Только они спешили, зря спешили.
Их заведующая медленно приходила в себя. Еще немного надо подождать, совсем немного.
Жизнь она иначе стала понимать. Через глаза сестры понимание пришло. Суть жизни, оказывается, в любви. Все остальное – прах.
