Девон — 419-359 миллионов лет назад — известен, как эпоха выхода позвоночных на сушу. Ну как «выхода»? Выполза. Первых робких попыток. Это было тёплое — средняя температура на планете на 5 градусов была выше современного уровня, но очень душное время. Концентрация углекислоты в атмосфере ещё составляла 6%, — вчетверо выше смертельного для человека уровня. Кислорода же было соответственно меньше, — около 16%. И состав атмосферы тоже сыграл свою роль в выходе жизни на сушу.
Но, кстати, о жизни. Девон стал эпохой решительного наступления лесов — пока состоящих из древовидных папоротников, хвощей и плаунов, — в глубину суши. Материки, ранее безжизненные, полностью преобразились на протяжении периода, неофициально именуемого «эпохой рыб». Ибо в свете вышеописанных событий рыбы пережили бурный расцвет, сопровождавшийся быстрой эволюцией и ростом видового разнообразия.
Связь? Разнообразнее стали условия. Сначала для рыб, хотя основные события, вроде бы, разворачивались на суше. В девоне рыбы вышли для начала из морей, заселив пресные воды — реки и озера.
...Нельзя уверенно утверждать, что до этого — в силуре — в реках никто не жил. Можно лишь сказать, что «пресная» среда оставалась непривлекательной для существ на тот момент прогрессивных. Есть там было особо нечего, а общий объём пресных вод ничтожен по сравнению с жизненным пространством мелководий. Распространение наземной растительности, однако, привело к образованию почв и смыванию оных в реки — дождями. Пресная вода переполнилась органикой, обеспечив пищу простейшим и удобрения водорослям в основании пищевой пирамиды. А уж лезть через устья против течения на её верхние ярусы после этого в море нашлась масса желающих.
Новые задачи, обилие пищи, конкуренция, более, чем в морях, высокое разнообразие условий, — даже изоляция речных систем, — привели к взрывной эволюции рыб. Но этим творческий потенциал закипавших жизнью девонских рек не исчерпывался. Задачи-то они ставили действительно новые. И не всегда приятные.
Особенностью рек палеозоя и мезозоя, — пока корни злаков не скрепили почву, — являлась склонность к заболачиванию. Избыток смываемой в воду органики суммировался с низким содержанием кислорода и высоким — углекислоты. И так ловко, что в воде становилось невозможно дышать жабрами.
...Так выход на сушу и состоялся. Зайдя в реки, рыбы буквально были выдавлены мутными водами на воздух. Которым за отсутствием альтернатив приходилось дышать — кожей или плавательным пузырём, кто как мог. Обширные заболоченные пространства, на которые рыб выносило разливами, способствовали освоению техники ползания по грязи.
«Пресный» мир медленных заваленных стволами деревьев рек, болот, пахнущей гнилью воды, очевидно, больше подходит для лягушек, чем для форели. Рыбы закономерно эволюционировали в направлении превращения в земноводных.
