Сложно сказать, какой год Великой Отечественной войны был самым сложным. На первый взгляд, кажется, что 1941. Шок, паника, немец давит, пытаясь быстро завершить войну с СССР победой, естественно. Страна со скрипом переходит на военное положение. Гражданские лица привыкают к новым условиям. Ушедшие на фронт осваивают в срочном порядке военную науку и так далее.
Кажется, хуже был 1942. Пик. Невероятное напряжение. Перелом. В 1943 и в 1944 было немного легче. Уже материализовалась мысль о том, что немцы Советский Союз не завоюют. Но тоже нужно было освобождать наши территории и идти дальше в Европу до Берлина.
1945 год может показаться самым легким. И воевали в Европе только до мая – 4 месяца. И Берлин взяли. Но тоже было тяжело.
Один мой знакомый, который не воевал, но в Российской армии служил, на вопрос о том, когда было тяжелее всего, ответил: последние две недели.
Я удивилась:
- А как же начало? Когда ты был там духом, или кем?
Он ответил:
- Да, тяжеловато было привыкать. Трудно служить. Но время летело быстро. Одна мечта – быстрее лечь спать. Уставали сильно, ничего не хотелось. Кажется, что первая половина года пролетела одним днем. А вот в конце… До дембеля две недели. Не знаешь, чем себя занять. Спать не хочется – выспался. Тебя не трогают. Ты уже почти гражданский.
Конечно, с Великой Отечественной это всё можно сравнивать с огромнейшей натяжкой. Бои за Берлин были тяжелыми. Но осознайте главную мысль: советские бойцы прекрасно понимали, что до Победы остались считанные недели. И это было тяжело.
Я, вообще, о тяжести военных лет речь завела потому, что вся страна работала, воевала, чтобы максимально приблизить Победу. Трудились день и ночь. Падали от усталости. Как вспоминал один человек, который 14-летним пареньком работал на заводе в годы войны: «На станок наматывало».
Вот и генерал Голованов однажды на совещании у Сталина почти упал от усталости. Его подхватили под руки стоявшие рядом Маленков и Шапошников. Усадили на стул.
Представляете картину?
Иосиф Виссарионович что-то важное говорит. И тут перед ним падает полковник, которого товарищи с хорошей реакцией ловят и усаживают на стул.
О Сталине много сейчас пишут. Хорошего и плохого. Мне кажется, вот то, что произошло далее, вождя народов довольно-таки здорово характеризует.
Из воспоминаний Александра Евгеньевича Голованова
Главный герой этого повествования сам рассказывал, что было дальше.
Сталин быстро подошел к буфету, налил что-то в стакан и сказал:
- Пей!
Голованов догадался, что в стакане алкоголь, поэтому выпил жидкость залпом. Александра Евгеньевича интуиция не подвела. В стакане действительно было что-то крепкое.
Сталин спросил:
- Когда спал?
Голованов не смог ответить на этот вопрос, потому как не помнил, когда он последний раз спал.
Реакции
Боевые товарищи полковника Александра Голованова всё прекрасно понимали, поэтому старались не вспоминать о случившемся. Подобное могло произойти с каждым из них. Мало кто нормально высыпался в годы войны.
Иосиф Виссарионович Сталин после инцидента тоже несколько раз с Головановым встречался. Он не напоминал полковнику о случившемся. Но про ситуацию Сталин не забыл. Поэтому спустя несколько дней на очередном совещании обратил внимание, что личный состав должен хоть немного отдыхать.
Судьба Голованова
Александр Евгеньевич не понес никакого наказания за случившееся. Да и не виноват он был. Сталин правильно разобрался в ситуации.
5 мая 1942 года Голованов получил звание генерал-лейтенанта, стал руководить дальней авиацией. В 1943 году он получил генерал-полковника. С 1944 года командующий 18-й воздушной армией. Бомбил Берлин в годы Великой Отечественной.
В 1944 году Голованов стал главным маршалом авиации. Он очень быстро рос в звании: за три года от полковника до главного маршала авиации. Но были и побочные явления. Из-за постоянных недосыпов Александр Евгеньевич частично разрушил свою нервную систему.
Когда ушел из жизни Сталин, Голованова быстро отправили в отставку. Но в 1958 году его назначили на должность замначальника НИИ Гражданской авиации. А в 1966 году Александр Евгеньевич вышел на пенсию.
Из жизни Голованов ушел в 1975 году. Причем несколько раз повторил:
- Мать, какая страшная жизнь!
Рядом была супруга, она спросила:
- Почему ты так говоришь?
Александр Евгеньевич ответил:
- Хорошо, что ты этого не понимаешь.
