Этическая норма в любом обществе не устанавливается и не меняется сама по себе – нужна определенная государственная политика, транслируемые сверху правила, законотворчество, подкрепляющее определенные этические установки и многие другие, регулируемые сверху действия.
В одном обществе, например, самый большой срок заключения дается за насильственные преступления против личности – в этом обществе будет одна этика, возводящая в норму отрицание любого насилия. В другом обществе наибольшие сроки получают люди, например, за называние вещей своими именами или за качественную журналистскую работу – в этом обществе будет другая этика, толерантно относящаяся к насилию, но не приемлющая искренность, честность и порядочность.
Чтобы поменять этику к лучшему, нужно менять, понятно, и систему общественных институтов, и транслируемые сверху нормы. А чтобы трансляция этих норм проходила быстрее и легче, нужны общественные авторитеты. Такие хорошо известные всем, от мала до велика, люди, пользующиеся всенародной любовью, уважением, симпатией, люди, которым общество привыкло доверять. Как скажут такие люди – так, значит, и правда, тому и стоит верить.
Общество, которому менять этику к лучшему не нужно, которое зиждется на нормализации насилия и поддерживает своей толерантностью к насилию государственную политику, подобные авторитеты совсем не нужны. Оно стремится, наоборот, уничтожить, высмеять, развенчать эти авторитеты. Показать их никчемность и всевозможные отрицательные качества. И со многими былыми авторитетами это получается – где сейчас, например, Максим Галкин, новоиспеченный иноагент Андрей Макаревич, Валерий Меладзе? Растаяли, исчезли, как брошенный в озеро камушек, оставив после себя лишь круги на воде.
Но есть авторитеты, с которыми проделать такой фокус так легко и быстро не выходит, они практически уже сами себе памятники. Как можно «исчезнуть» Аллу Пугачеву, например? Получается, как мы видим, с большим трудом, если вообще получается. Такие, как Пугачева – очень опасны для обществ с искаженной этикой, потому что обладают возможностью и способностями широко транслировать этику нормальную, «наводить порядок в головах», как она сама говорит, приводить в равновесие понимание понятий добра и зла. Именно этим она опасна, именно поэтому и терпит все эти многочисленные нападки. Она одна способна что-то как-то изменить в общественном сознании, а представляете, если таких, как она, будет несколько, будет много?
Общественные авторитеты – это и носители нормы, и ее символы, как бы сами по себе такая «ходячая норма». С их помощью менять этику в обществе к лучшему можно гораздо эффективнее, чем с помощью обычных общественных институтов. Народные любимцы всегда более популярны в обществе, чем любой политик, и именно поэтому, кстати, они могут очень легко сами стать политиками, как показывают многочисленные примеры в новейшей истории.
Они как бы конвертируют свою популярность в политический капитал, и капитал этот при конвертации оказывается весьма значительным. Почему? А именно потому, что эти народные любимцы были носителями этики, были этичны априори. Если любому простому политику, не имеющему актерско-музыкантского бэкграунда, довольно долго при старте политической карьеры приходится доказывать, что он не верблюд, и любой этический скандал очень бьет по его репутации, то политики из среды «народных любимцев» в этом смысле совершенно «тефлоновые». Они сами устанавливают этику, поэтому этические претензии к ним, по крайней мере, в первые годы политической карьеры, мало применимы.
По общественным авторитетам можно и легко выявить подлинную этическую норму в обществе. Если такие авторитеты вообще существуют, если транслируемая ими этика основана на общечеловеческих ценностях, несет презумпцию добра, то и в самом обществе с этикой все в порядке. Если общественных авторитетов в обществе нет, если они изгоняются и с ними борются, значит, этика такого общества находится в явном упадке.
