— Что за рапорт? — Дэн был в недоумении, а я понял, наживка проглочена. Судя по лицу Лёхи, он тоже это понял.
— Ну пишешь рапорт, типа всю ответственность берёшь на себя, и тому подобное, и тебе на сутки раньше снимают трубки, — как само собой разумеющее проговорил я, заметив как Лёха закрывает лицо подушкой.
— Завтра, после перевязки продиктую тебе что писать, — сказал я, понимая, что он может запросто «спалить» меня.
Я выспался, причём так, как никогда. Совсем по-другому заиграли слова: «Доброе утро».
Ко мне подошёл Дэн, с бумагой формата А4 и ручкой:
— Что писать? — нетерпеливо сказал он.
— Да погоди ты, сейчас на перевязку схожу, — я тянул время, после неё можно будет сказать, что именно на ней мне сняли трубки. Заодно и медсестру предупрежу, что малолетка может проговориться.
Он кивнул и лёг. Через несколько минут я услышал свою фамилию и отправился в процедурную.
На перевязке была та же медсестра.
— Там это, один малолетний пацан может сдать нас, — с порога заявил я.
Она заволновалась:
— Он уже кому-нибудь сказал? — поинтересовалась она.
Я отрицательно махнул головой.
— Ну и всё, скажем что сейчас сняли, — успокоилась она.
— Вот и я так же подумал, — улыбнулся я.
Когда я вернулся в палату Дэн пододвинул тумбочку к кровати и уже положил на неё листок бумаги. Совсем незаметный намёк.
— Дежурка не приходила? — меня заботило только это.
— Неа, — ответил Лёха.
Я облегчённо вздохнул.
— Садись, давай, пиши, — улыбнулся я, а Иван Петрович отложил газету.
— Пиши «шапку», дежурной медсестре сочетанного отделения. Посередине пиши слово «рапорт». В связи с постоянным неудобством и дискомфортом, а так же с невозможностью спокойно спать, что может негативно сказаться на дальнейшем выздоровлении и общем самочувствии. Прошу вас, удалить мне дренажное устройство. Всю ответственность, при возникновении каких-либо осложнений, беру на себя. Внизу дата, роспись и расшифровка, — серьёзным тоном диктовал я.
Дэн не видел Лёху, но тот заткнул лицо подушкой и лёг на кровать. Но все равно было видно его подергивания. Я понял, он просто ржёт. Иван Петрович просто улыбался, поэтому можно было списать, будто он что-то вспомнил. Мне же стоило приложить немало усилий чтобы не засмеяться. Я думал все станет понятно на этом этапе. Но нет, Дэн ничего не заподозрил.
— Ну всё, нажимай кнопку вызова дежурной медсестры, только не держи, — не в меру хохотнул я. Дэн подумал, что я смеюсь вспомнив прошлый прикол, но на самом деле, я еле сдерживался.
Он тут же нажал кнопку и отпустил её. Только бы не засмеяться. Уже были слышны шаги в коридоре.
В дверном проеме появилась дежурная медсестра:
— Чего тебе? — недовольно сказала она.
Дэн, не сказав ни слова, просто протянул ей листок. Она с интересом его взяла. Мы начинали тихонько похихикивать, наблюдая за её реакцией.
Видно было, что она внимательно читает. С каждым словом её глаза становились больше. Мы уже смеялись в голос. Лишь Дэн молчал, но он уже начинал понимать, что это очередной розыгрыш. С каждой секундой на лице медсестры увеличивалось возмущение, а Дэн грустнел. Мы же смеялись уже не пытаясь сдерживаться.
«Дежурка» дочитала до конца и подняла свои глаза на Дениса. Смотрела она очень злобно и Дэн вжал голову в плечи:
— А пое*аться тебе не завернуть? — выкрикнула она и направилась к выходу из палаты. По пути она что-то бормотала себе под нос и сминала листок. В палате стоял смех. Громче всех смеялся Лёха.
Уже прошло около двух недель, с того момента как я попал в больницу. Леху давно уже выписали и я откровенно скучал. Каждый день одно и тоже. Даже поговорить не с кем. Оба соседа были абсолютно другой возрастной категории и у нас просто не было общих тем.
Я начал думать, как бы скрасить быт, ведь мне ещё лежать целых две недели. В соседней палате лежал пацан, лет 23-25. Он упал с мотоцикла и весь «поломался». От него то я и узнал, что он периодически уходит в «самоволку».
Меня сразу же заинтересовала эта идея, но была одна загвоздка. Своей квартиры у меня не было, со съёмной я съехал, а мать просто не знала про операцию. В итоге мне некуда было идти, но и больничная атмосфера меня откровенно достала.
На улице было лето и я решил, что даже просто гулять лучше, чем тупо лежать в кровати.
Я подробнее узнал как можно выйти из отделения. Всё оказалось достаточно просто. После завтрака, сидящему возле дверей в отделение, говоришь, что ты идёшь на процедуры. И вуаля, до обеда ты свободен.
На следующий день я так и поступил. Одел одежду получше и кроссовки. На выходе сказал, что иду на процедуры и без проблем вышел на улицу.
Было прекрасное, тёплое летнее утро. Светило солнце, пели птицы, рядом был какой-то сосновый бор. Я вздохнул полной грудью. Настроение моментально улучшилось. Сказывались две недели заточения.
Я не придумал куда пойду, поэтому просто направился по тротуару, в сторону центра района. Итак, чем бы заняться? Я понял, просто гулять я так долго не смогу.
И тут я увидел зал игровых автоматов «МиллионЪ». Я не рассматривал его как просто «убийцу времени», а видел в нем возможность немного заработать.
Дело в том, что на тот момент я уже не раз посещал такие заведения. Не во дворе, а именно крупные. Там и процент выигрыша выше и посетители побогаче. У меня не было «волшебной» формулы, я давно уяснил. Если в автомате проиграли 5000 рублей, есть высокий шанс, что на нем можно выиграть пару тысяч.
А ещё я придерживался правила, 5 шагов вперёд, четыре назад. И если я проигрывал пару сотен, просто уходил к другому автомату и пристально следил за другими игроками. Сколько они проигрывают или выигрывают. Вот и все.
Я понимал, что крупную сумму я навряд ли так выиграю. Но выигрывать по 500 рублей, проигрывал 200-300, получалось, и не раз. Вот и вся стратегия. Единственный недостаток, это необходимо большое количество времени. А им я как раз располагал.
Зайдя в зал я быстро окинул его взглядом. По меркам тех мест, где я бывал, там было совсем не много автоматов. Около 25-30. И 3-4 посетителя. Я быстро окинул по каким ставкам они играют, и сел радом с тем, у кого они были самыми высокими.
Засунул в автомат 100 рублей и стал играть по одной линии. Увидев это сосед ухмыльнулся. Он играл по 50 рублей за раз, поэтому моя ставка выглядела смешной.
Но у меня не было цели выиграть. Я ждал, когда он проиграет и я смогу сесть за его автомат.
Минут через 40 так и произошло. По моим подсчётам он проиграл около 8000 рублей и ушёл. Я тут же сел за его автомат и сразу же засунул 500 рублей. Выставил игру в 3 линии, по 10 рублей.
Теперь я рассчитывал на выигрыш, поэтому сосредоточиться. Спустя минут 10 я их проиграл. Мой баланс ни разу даже не перевалил за 700 рублей.
Я засунул ещё 500 рублей, в кармане осталось ещё 500. Я уже предполагал, если проиграю, то просто уйду. Играл по той же ставке, баланс стал меньше 300 рублей. Я начал нервничать.
И тут выпала бонус игра. А с неё, обычно, и выигрывают крупные суммы. Адреналин моментально подскочил.
Рядом сел тот мужик, оказывается он просто выходил. Увидев мою ставку он ещё раз хмыкнул. Видать понял, почему я до этого играл по 1 рублю.
Спустя пять минут я вышел из зала на улицу, посмотрел на солнце, улыбнулся и пошёл в сторону больницы. В моем кармане лежало 4300 рублей и приближался обед.
Теперь у меня был другой распорядок дня. С утра перевязка, завтрак и потом я «уходил» на процедуры.
До обеда зал игровых автоматов и после обеда отдых на больничной койке.
Мне показалось, что охранники прекрасно понимали, что я ухожу не на процедуры. Но ничего не говорили и продолжали выпускать меня.
Не буду лукавить, были дни когда я проигрывал. Но я поставил себе цель, не проигрывать больше 1000 рублей за день. Поэтому, скрипя душой, я собирал волю в кулак и уходил. Признаюсь, это было очень не легко. Но вечером я радовался, что так поступил.
Однажды я, как обычно, вернулся к обеду. В палате сидел какой-то мужик с портфелем.
— Здравствуй, Антон, — абсолютно без эмоции сказал он.
— Здравствуйте, — что-то меня в нем напрягло, но я не мог сказать что именно.
— Я следователь Иванченко, занимаюсь твоим делом. У меня есть к тебе несколько вопросов, — он достал из портфеля листок А4 и ручку.
— Я слушаю, — как можно спокойнее сказал я, хотя адреналин подскочил.
— Меня интересуют все подробности твоего ножевого ранения, — он приготовился записывать.
— Мы, с Татьяной, возвращались с прогулки. Выпили по паре бутылок пива. Возле подъезда сидело 3-4 пацана. Они что-то сказали в адрес Тани, я заступился за неё. Началась словесная перепалка, в результате чего один из них ударил меня ножом и они убежали. Все произошло очень быстро, как они выглядели я не запомнил, — пожал я плечами.
Следователь вздохнул.
— Татьяна мне все рассказала, — он пристально посмотрел на меня.
Я понимал, под этой фразой может подразумеваться все что угодно.
— Что именно? — не понимающе посмотрел я.
— Что ты собирался от неё уходить и она, в порыве злости, ударила тебя ножом.
Эх, я понимал, что зря Танька им это рассказала.
— И что вы от меня хотите? Заявление я писать не буду, — решительно сказал я.
— А и не надо, был нанесён тяжкий вред здоровью, дело автоматически возбуждается. Мне нужны подробности, как всё произошло, — он приготовился записывать.
Неплохая уловка, но я понимал, своими словами я могу сделать только хуже. Сейчас я понимаю, девчонка меня пырнула ножом, А я сидел и думал как ей не навредить.
— Она же все вам рассказала, всё так и было, мне добавить нечего, — по моей интонации было ясно, разговор окончен.
Следователь вздохнул, убрал пустой листок бумаги в портфель и встал.
— До свидания, — уходя сказал он.
— До свидания, — промолвил я и задумался.
Спустя почти неделю меня выписали и я поехал к матери. В последнее время я редко у неё появлялся, поэтому она меня не потеряла, пока отсутствовал. Ведь уже больше года я жил на съемных квартирах.
Вечером я ей все рассказал. Естественно были слезы и упрёки почему я ей раньше не сказал.
— Мам, а смысл я бы тебе раньше сказал? Чтобы ты лишний раз волновалась? А сейчас все позади, никаких осложнений нет. Как и смысла в твоих слезах, — спокойно сказал.
И я действительно так считаю.
Спустя ещё несколько недель над Танькой был суд. Меня, как потерпевшую сторону, тоже обязали присутствовать.
Не помню подробностей, лишь одно я запомнил. Перед оглашением приговора судья меня спросил, есть ли у меня пожелания. А оно у меня было лишь одно:
— Не наказывайте её строго, — только и сказал я.
Ей дали условный срок. Конечно же мы с ней расстались.
Иногда я слышу вопрос, почему же я не настаивал на суровом наказании. А зачем?
Я думаю, она, итак, не в восторге от своего поступка, зачем ещё больше усугублять ситуацию?
Не раз слышал, типа, а как же месть? Мне не доставляет удовольствия страдания другого человека. А вот если вы удовлетворяетесь этим, это повод задуматься...
