Потом кубарем с колокольни скатился. Так отчетливо врезался в память скрип деревянных ступенек под ногами… и тревога на душе; точно знаю, спрятать мне надо кого-то…
Кого же…
Да жену любимую, Олену! Погреб за домом хороший, крепкий, сам делал. Пусть там и пересидит, пока мы с нехристями разберемся.
И такая уверенность была, что разберемся, как не фиг делать. Наваляем и с концами!
Да как бы ни так…
Вот уж и изба близко, как сбили меня с ног чем-то тяжелым. Я через голову перекувырнулся, да быстренько на ноги вскочил, гляжу, а нехристи-то окружают!
Нет, не на того напали; верный друг меч приятно так руку тяжелит, и давай я им махать, прямо как Коловрат! Видели такое кино?
Быстро оглядев кабинет, Антон выхватил из вазы искусственный подсолнух и принялся крутить им из стороны в сторону и совершать немыслимые выпады.
- Вот так я их, вот так! – оскалив зубы, рычал рассказчик. – Так и укладывалось штабелями сучье племя! Тут первый снег повалил и, ложась на землю, сразу же становился красным…
Стараясь не попасть под горячую руку разбушевавшемуся другу, Максим осторожно прокрался к отцу и, устроившись на подлокотнике кресла, шепнул.
- Видение капель крови на первом снегу стало преследовать меня с того раза, как об брошку укололся.
- И в легенде об этом было, - задумчиво кивнул Олег. – Слушай, а твой дружок случайно на актерское не пробовал поступить? Прямо от хвоста грудинку отрывает! – восхищенно произнес он.
- Да шут его знает, - пожал плечами сын. – Похоже, догадываюсь, как ему Леда дурь из головы выбьет…
- И как же?
- Да вместе с головой…
Подавшись вперед, Олег с еще большим интересом принялся наблюдать за выкрутасами блондина.
- Реально считаешь, что ему сейчас башку отсекут?
- Смотри…
Скача по кабинету, Антон все нещадно дубасил невидимых врагов.
- И тут мне по голове хорошо так прилетело, что и отключился ненадолго, - запыхавшись, рассказчик остановился. - А когда в себя пришел, то уже и по ногам и по рукам скрутили и на колени поставили, да еще и вдесятером держат. Боятся видно, что одним движением разорву путы и накостыляю, - упав на колени, Антон ненавидящим взглядом смотрел прямо перед собой.
- Тут ко мне их полководец подъехал, - продолжил он. – Проговорил что-то по своему, и понял я, что осталось мне жить считаные секунды. Не буду лукавить, дрогнуло сердце перед лицом смерти, но злость и ярость быстро смыло щемящее чувство страха.
Сплюнул я кровью на снег, улыбнулся, да и молвил варвару, что зря он щерится; я и мертвым его достану.
В последнее мгновение жизни так не хотелось видеть паскудную морду врага…
Желание напоследок глянуть на родной дом и на Олену, было до того нестерпимо, что я скрежетнул зубами. Нельзя бросать взгляд на избу, никак нельзя…
Заметят ироды, догадаются, куда я так несся, да придумают казнь невыносимее предстоящей.
И прикрыть-то очи нельзя, вдруг за трусость сочтут…
Так и получилось, последнее, что я видел, как оскалившись, взмахнул враг мечом, и зазвенела моя голова как колокол. Зазвенела и покатилась по первому снегу.
Даже когда в глазах перевернулось и мое обезглавленное тело, и изба, и отпрянувшая от угла тень, и ордынцы… даже тогда я все равно отыскал полководца и, чувствуя, как тяжелеют веки, остановил на нем взгляд.
Клянусь, в его непроницаемых глазах я разглядел ужас… - еле проговорив последние слова, Антон рухнул на пол.
Слушатели терпеливо ждали продолжения, но рассказчик лежал неподвижно, будто разделил незавидную участь с героем из далекого прошлого.
Отец и сын, не сговариваясь, подскочили к Антону, и еще с минуту трясли его, брызгали в лицо водой и пытались прощупать пульс.
- Пап, я скорую вызываю, - трясущимися руками, Максим принялся тыкать в кнопки телефона и все попадал не туда. – Они что, опять номер поменяли? Что за номер у них сейчас!?
- Не надо скорую… – открыв глаза, Антон попытался улыбнуться. – Ну как? Достоверно получилось?
- Ты нормальный, нет? – тихо поинтересовался Олег. – Я бы тебе сейчас с удовольствием накостылял, как Дамир ордынцам, но так испугался за тебя, что сил нет…
продолжение в картинке внизу
начало в картинке внизу
