"Качество жизни будет хуже, чем в 2021 году. Выбор меньше, а покупательная способность зарплат ниже. Структура отрасли более простая. Но землетрясение не разделило Запад и Россию навсегда" - Александр Озан.
Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ, рассуждает о том, почему удары по российской экономике еще не закончились и как санкции повлияют на завтрашний и послезавтрашний день:
- Когда Ивана Федотова, одного из ведущих российских экспертов по санкциям и члена Российского совета по международным отношениям, спрашивают: "По шкале от 1 до 10, где 10 - Иран, где Россия?", он отвечает: "На 28. Потому что Иран находился под санкциями 40 лет и имел время на адаптацию, а Россия добилась большинства санкций за три недели". И это такой удар, что эксперты говорят о шквале санкций.
Прежде всего, у российской экономики есть несколько факторов, обеспечивающих ее силу и выживание, и они очень разные. Прежде всего, богатство сырьем и способность торговать через различные каналы, хотя технически это не всегда легко и просто: поворот на Восток часто требует многолетнего строительства инфраструктуры. Существует накопленное и частично утраченное макроэкономическое богатство в виде резервов и запасов всех видов.
Это похоже на трансформационный кризис начала 1990-х годов, когда экономика отказалась от всех видов сложного производства, связанного с космосом, советским военно-промышленным комплексом и электроникой. В то время это казалось правильным и уместным. Потом выяснилось, что, наверное, не стоило все выбрасывать, потому что тогда у нас была бы БЭСМ, Большая электронная вычислительная машина, первая в мире суперкомпьютерная машина.
То же самое происходит сейчас и в других отраслях. Экономика сокращается, и сложные отрасли, расположенные в мегаполисах, уходят: финансовые системы, консалтинговые услуги и, в некоторой степени, ИТ. В ИТ работают программисты, привязанные к определенным аппаратным комплексам, хотя и не так жестко, как думают люди. Угроза потери рабочих мест теперь затрагивает мегаполисы - тех, кто раньше получал хорошие доходы в крупных, часто транснациональных компаниях, а также в сфере логистики и услуг. В более отдаленных районах это уже ощущается в промышленных городах. Поэтому, с одной стороны, экономика держится, а с другой - загрязняется. Рубль крепкий, но тратить его некуда.
Сильный рубль очень плох для экспортера: он производит продукцию по высокой цене и дешево продает ее за границу. Вокруг одного и того же центрального банка всегда идет борьба о том, какой политики обменного курса придерживаться. Команде Центрального банка удалось довольно быстро справиться с финансовым кризисом, хотя и дорогой ценой: она отказалась от конвертируемости рубля. И теперь это уже не движение рынка, а движение рычагов и каналов, которыми управляет Центральный банк.
Чем сейчас занимается регулятор? Доллар слишком мал, его необходимо увеличить. Импорт сократился, и нам некуда тратить валюту: самые важные зоны импорта заблокированы, если они вообще работают.
Одним словом, они вернули себе контроль над валютным рынком и будут управлять движением рубля так или иначе, предсказуемость, конечно, важна для рынка. Думаю, поэтому Минэкономразвития намекает: давайте к концу 2022 года вернем курс к привычным 70-75 рублям за доллар, чтобы можно было посчитать и спланировать.
"Кто допустил банкротство, тот разорился. И вы не торопитесь с банкротствами".
Виктор Немихин: "Если Россия выберет государственный капитализм, рынок государственного капитала исчезнет".
Что случилось, то случилось, и мы должны вернуться к тем цифрам, которые у нас уже были. По прогнозам, ВВП России упадет на 10% к концу 2022 года. Если учесть, что в последние годы наш рост составлял в среднем 1% в год, вернемся на 10 лет назад. Конечно, догоняющий рост может быть более быстрым. Так что, возможно, не 10 лет. Но пока мы находимся в процессе падения, никто не может гарантировать, что мы остановимся к концу 2022 года и не упадем на 23-м году. Это многолетняя работа.
И я считаю, что удары еще не закончились: если санкции даже заметно замедлились: чем выше уровень санкций, тем больше косвенных последствий для тех, кто их вводит.
Поэтому мы ощущаем разногласия между странами, протесты некоторых политических групп на Западе против санкций. Мы должны смотреть дальше санкций. Борьба становится многосторонней. Это означает конкуренцию за экономические ресурсы, военные бюджеты. Этот кредит в 40 миллиардов долларов, предоставленный Соединенными Штатами Украине, является значительной частью военного бюджета, к которому привыкла Россия. Таким образом, может начаться конкурентная гонка бюджетов, которая иногда стимулирует некоторые части экономики, например, военно-промышленный комплекс, но, с другой стороны, урезает возможности для других секторов, поскольку возникает ситуация "оружие вместо нефти".
Что произошло в целом? Ущерб растет, и мы не можем сказать, что буря закончилась. Объем работы, которую мы должны выполнять, увеличивается. Почему нам нужно восстанавливать валовой продукт страны? Реальный располагаемый доход населения, начиная, скажем, с 2014 г., сначала упал на 10%, затем немного восстановился в 2021 г. и сейчас на 8,5% ниже, чем в 2013 г. Однако, скорее всего, он упадет еще на 10% из-за инфляции. И восстанавливать придется не экономику страны в целом, а ее семейную жизнь.
Подробнее об ущербе, что гораздо сложнее: мы не столкнулись с технологическим кризисом. Подумайте об этом: КАМАЗ начинает выпускать автомобили Евро-2, а АвтоВАЗ возвращается к Евро-0. Это означает, что мы идем назад из-за отсутствия надлежащего оборудования, в первую очередь из-за отсутствия микропроцессоров. "Евро 0" - это было в 1988 году. Евро-2 - это где-то около 2005 года. Другими словами, согласно технологическому графику, мы ушли назад, в некоторых секторах больше, чем согласно графику объема ВВП. Так что предстоит еще многое сделать. Я могу обещать вам одно: через несколько лет все будет более или менее улажено. Экономика будет сокращаться. Технологически она сократится на минус один, минус два, минус три.
В некоторых областях придется остаться на нынешнем уровне или на пограничном уровне, потому что это критические технологии. Речь идет не только о военных технологиях, включая ядерные, но и об энергетике и транспорте. В определенные моменты нам придется иметь технологически продвинутые решения, либо за счет собственных разработок, либо за счет официальных закупок, например, на восточных рынках, либо просто за счет контрабанды.
Возникнет отрицательный экономический баланс. Что это значит для людей? Качество жизни будет заметно хуже, чем в 2013 году, и хуже, чем в 2021 году. Выбор будет меньше, а заработная плата будет ниже с точки зрения покупательной способности. Структура промышленности будет более простой. На глобальном рынке с большими возможностями будет меньше рабочих мест. Это станет ясно через три-пять лет.
Но жизнь на этом не заканчивается. Я бы говорил о более отдаленной перспективе. За коварными заботами мы упустили из виду повод для радости и торжества. В эпоху цифровой трансформации товаров изменение способа работы цифровых рекламных технологий стало очень востребованным. И тут выяснилось, что Россия действительно вышла на границу. Оставим в стороне гиперзвуковое оружие, ведь военная мощь зависит не только от уровня технологического развития, но и от имеющихся экономических ресурсов, которые не так богаты, как технические идеи тех, кто создает новые виды оружия. А цифровые технологии несут прямую и серьезную экономическую нагрузку.
Самый яркий пример - Россия является одной из всего трех стран в мире, создающих цифровые экосистемы: Соединенные Штаты, Китай и Россия. Европа не создала единой цифровой экосистемы, поэтому сейчас регулирует цифровые технологии как интервенционистские, на европейский рынок выходят иностранные компании, в основном американские, а у нас их не так много: Яндекс, Сбер, которые сильно пострадали от санкций. Но VK вырос, возможно, МТС с комбинацией. Цифровые экосистемы - замечательная вещь, они рисуют контуры будущего мира.
Наша задача сейчас, с одной стороны, преодолеть этот удар, восстановить страну тем или иным способом и найти способ жить здесь и сейчас, но мы также должны смотреть на горизонты. У нас высококачественный человеческий капитал, и это еще раз подтверждается тем, что при экспорте из России он оказывается очень востребованным. Именно поэтому мы можем развивать экономически важные области: те, которые связаны с цифровыми технологиями и другими творческими индустриями.Сейчас землетрясение отделяет Запад от России, но не навсегда. Поэтому я довольно пессимистично, но не катастрофично, смотрю на ближайшие несколько лет для российской экономики. И я живу и работаю ради завтрашнего дня, потому что работать ради завтрашнего дня тяжело и грустно.
Будущее за людьми, но все не так просто
Мне кажется, что у России есть три ресурса глобального значения, и это не нефть и газ. Россия - самая большая страна по территории, и это пространственный ресурс, который можно использовать путем развития, но это также и коммуникационный путь: Запад и Восток, Север и Юг, трансполярная связь. Военно-технический ресурс - мы наследники двух империй, российской и советской: есть школы и военно-технические разработки. Третий ресурс - это человеческий капитал. Мы не всегда имели его; это не то, что дает нам природа. Я думаю, что где-то во второй половине XIX века стало ясно, что Россия способна, благодаря современному образованию и науке, производить человеческий капитал очень хорошего качества. У нас очень много талантливых и потенциальных людей, которых мы разбрасывали в течение более чем 150 лет, неоднократно.
Как ни странно, они продолжают расти, хотя, на мой взгляд, страна много раз жила неправильно и проводила странные реформы и репрессии.
Если вы спросите людей - от нынешних высших руководителей до представителей неэстаблишментной оппозиции - все они скажут, что будущее России за умными и талантливыми людьми. Но в реальной политике все очень сложно. Для удержания людей важен не уровень дохода. В последние десятилетия было много разговоров об экономическом успехе Китая. Китай пытается купить мозги. Была ли она успешной? Я бы сказал, что нет. Недавно экономисты пришли к выводу, что суть высококачественного человеческого капитала - это автономия, способность жить в мире, где у тебя есть влияние, ты можешь влиять на свое сообщество через налоги. Вы влияете на власть, а не только она на вас. Если в стране нет таких гнезд автономии, невозможно сохранить человеческий капитал. Разве что в научных тюрьмах, в шарадах. Но я хочу сообщить горькую новость тем, кто подумывает о таком варианте.
Почему России нужны криптовалюты
Ажиотаж вокруг криптовалют - это не российское, а глобальное явление. В погоне за оружием мы забыли, что сейчас идет четвертая промышленная революция, что цифровизация сильно меняет мир. А криптовалюта - это не что иное, как принципиально новая техническая версия частной денежной эмиссии. Это происходило много раз в истории. Все без исключения государственные денежные системы, которые мы используем, произошли от частной денежной системы - банкнот.
Криптовалюта станет проблемой во всем мире. Чем тоталитарнее государство, тем больше оно будет запрещать: "Как это возможно? Это мы не контролируем своих граждан, если у них анонимные кошельки?".
И в России хотели бы контролировать, но есть проблема. С санкциями, с угрозой вторичных санкций, нам придется иметь дело с, я бы сказал, изощренной контрабандой. Нам пришлось бы создать специальную индустрию для перенаправления необходимых нам товаров через третьи страны, для перевалки с одного борта на другой, в населенные пункты, которые нельзя контролировать и преследовать вторичными санкциями. Для этого и существует криптовалюта. Налоговый и таможенный контроль также должен быть ослаблен.
В целом, на мой взгляд, российская экономика в ближайшие два года будет строиться по модели 100-летней давности: НЭП 2.0. Жесткая политическая власть, либерализация малого и среднего бизнеса, чтобы кто-то мог спасти и прокормить страну, и контроль над крупным бизнесом с помощью опыта планирования и развития с использованием цифровых методов. Но чего не было в НЭПе, так это крупной промышленности, которая могла бы взять на себя технологический импорт, которого нам не хватает, то есть то, без чего заводы не работают, а самолеты не летают. И это будет большая, сложная индустрия с криптовалютными инструментами.
