Сафие держалась в тени Мурада, все время траура.
Она с готовностью подставляла ему свое хрупокое женское плечо в момент, когда султан поддавался тяжёлым думам и переставал различать день и ночь.
Мурад плохо спал и мало ел.
А когда Валиде Нурбану, с почетями, достойной султанши, захоронили - он и вовсе перестал принимать происходящее вокруг.
Жизнь словно покинула его - тогда, когда умерла его валиде.
Сафие начала беспокоиться за здоровье султана и пригласила лекарей.
- Госпожа моя... Горечь потери переполняет нашего повелителя. Должно пройти некоторое время, чтобы он смирился с потерей и вернулся к нам. Наберитесь терпения и время вас щедро вознаградит за это, - произнёс почтенно мужчина, склонившись перед нахмурившейся султаншей.
Сафие приказала всем удалится из султанских покоев и присела, возле смотрящего себе в ноги, повелителя.
Диванчик стал для него постоянным местом обитания за последнее время.
Он даже не ложился в постель, отдаваясь мимолетной дреме здесь же, не утруждая себя походом к постели.
Положив голову Мураду на плечи, Сафие ласково начала гладить его по руке, лежащей на его колене.
Султан дрогнул и перевёл свой мутный взор на Сафие.
- Сафие.. Оставь меня.
Заплакав, Сафие, поднялась с дивачика и упала перед ним на колени, осыпая его руки поцелуями.
- Мой Мурад! Лучше прикажи казнить меня прямо сейчас, но только, прошу тебя, не гони меня! Я не смогу жить без тебя. Никакие богатва мира не заменят мне твою ласку и тепло, - рыдяя произнесла Сафие, надеясь, что Мурад услышит её и наконец придёт в себя.
- Иди к себе...,- утало ответил Мурад и оттолкув плачущую хасеки, поднялся и вышел на балкон.
Сафие, утерев ладонью слезы, встала и твёрдой поступью вышла из султанских покоев, направляясь в гарем.
Девушки, увидев хасеки, тут же замолчали и выстроившись в стройные ряды, почтенно склонились перед идущей султаншей.
Сафие подошла к Джанфеде.
- Джанфеда калфа, теперь гаремом буду управлять я. Обо все будешь докладывать мне. Вас, с Газанфером агой, я оставляю на прежних местах. Будите служить мне - как некогда служили нашей покойной валиде и уверяю вас, что вы будете щедро вознаграждены за преданность.
- Госпожа моя... Благодарю вас. Это честь для нас с Газанфером агой - служить вам верой и правдой, - произнесла в ответ калфа, склонившись в почтении и благодарности за оказанную им с Газанфером честь и доверие.
Сафие склонилась к уху калфы.
- А теперь пришло время доказать мне свою преданность. Я поручаю двоих светловолосых рабынь, что стоят по середине, немедленно отправить к всевышнему. Мне известно, что они были последними, кто был на хальвете в султанских покоях, - прошептала Сафие.
Калфа не дрогнув ни одним мускулом на лице и не поведя взглядом, твёрдо ответила султанше.
- Как прикажете, госпожа моя.
Благосклонно улыбнувшись калфе, Сафие пошествовала к каменной лестнице, ведущей наверх и повернувшись произнесла напоследок, стоящей на прежнем месте калфе.
- Газанфера агу вели придти ко мне.
Джанфеда, склонив голову ещё раз, тут же покинула свое место, направившись на поиски евнуха.
Ей предстоял нелёгкий разговор с человеком, который до последней капли крови, был предан своей покойной валиде.
Газанфер сидел в своей каморке.
И на стук в дверь крикнул.
- Уходи! Я никого не звал!
Джанфеда повысив голос ответила.
- Газанфер! Это я. Джанфеда. Мне нужно поговорить с тобой. Открой мне дверь.
- Уходи, Джанфеда. Я не могу сейчас вести беседы. Приходи завтра, - ответил голос евнуха из-за запертой двери.
- Газанфер ага, открой немедленно! Сафие султан ожидает тебя в своих покоях. Ты должен пойти к ней.
Дверь внезапно распахнулась.
На пороге стоял растрепанный и измученный евнух.
По опухшему лицу было заметно, что Газанфер продолжал страдать по ушедшей валиде.
- Джанфеда калфа! Зачем я стал нужен ей?! Нет больше никого - кто бы мог приказывать мне! Моё сердце умерло с моей валиде Нурбану! Так и передай этой султанше! Я жив лишь потому, что обязан сохранить жизнь султана Мурада в память о покойной!, - яростно ответил Газанфер и пнул небольшую лавку, стоящую у двери.
Газанфер повернулся спиной к Джанфеде и пошёл к столику, усевшись за него, он накрыл руками голову.
Джанфеда вошла к евнуху и заперла за собой дверь каморки.
Газанфер тихо стонал.
- Газанфер ага... Ну же. Довольно. Мы никогда не забудем нашу валиде. Пора задуматься о себе, - произнесла калфа, положа руку на плечо горюющего евнуха.
Газанфер вскинул глаза на Джанфеду.
- Хочешь сказать, что я должен сейчас пойти и поклясться в верности Сафие?! Никогда!! Слышишь, Джанфеда калфа!!! Не быть этому!! Уж лучше смерть от руки палача!! Нежели я буду есть с руки той, что день и ночь - мечтала о смерти моей валиде!, - отчаянно воскликнул евнух и предался горьким рыданиям.
Джанфеде ничего не оставалась - как уйти и дать время Газанферу, чтобы он смог прийти в себя.
Подкрепившись поддержкой Бюльбюля, Джанфеда пошла к Сафие султан.
Они договорились заранее с Бюльбюлем, что Газанфер ага сильно простудился и явиться к ней у него нет возможности и сил.
Сафие, выслушав калфу о хвори Газанфера аги, надменно посмотрела на Джанфеду и Бюльбюля.
- Вы зря лжете мне сейчас здесь. Нет необходимости прикрывать его горе вымышленной для этого хворью, - произнесла Сафие и покачав головой, прошла сквозь стоящих калфу и евнуха.
Сафие шла к Газанферу.
Этот евнух был для неё символом преданности и она во что бы то не стало, хотела заполучить его в свое распоряжение.
На её лёгкий стук в дверь каморки она услышала гневный голос Газанфера.
- Джанфеда!! Я же сказал - никуда не пойду!!
- Газанфер ага! Открой немедленно!, - громко произнесла Сафие.
Дверь тут же распахнулась и на неё смотрел изумленный Газанфер.
- Госпожа... Я не...
- Можно войти?, - прервала его султанша.
- Проходите...
Дверь за султаншей затворилась.
Джанфеда и Бюльбюль в ожидании султанши, бродили бесцельно около дверей каморки Газанфера.
Прошло немало времени, когда наконец дверь скрипнула и Сафие вышла из каморки, а Газанфер шёл следом, провожая её со словами благодарности и почтения.
Для Джанфеды и Бюльбюля так и осталось тайной, что смогло так изменить Газанфера и заставило принять сторону Сафие султан.
Ещё больше поразило их рвение Газанфера - уничтожить всех врагов султанши.
Доказал он это - смертью двух последних наложниц, посетивших покои повелителя.
Он лично помогал палачам тащить несчастных в мешках - ещё живых рабынь к Босфору...
