Проснулись мы от холода – печь давно потухла, и в доме был настоящий колотун.
– Мы Машку до ручки доведем! – еще сонная и помятая, Тан принялась за растопку, а я, поставила чайник. После вчерашних приключений мы себя чувствовали нормально, и от нашего недомогания не осталось и следа.
Печь загудела, в топке затрещали дрова, и Танька сварила кашу, чтобы накормить девочку. Мы поднялись на чердак, и сразу же попали под теткину «горячую» мертвую руку.
– Вы что, совсем ополоумели?! Дите лежит в холоде, в голоде, а они спят! Черти б вас взяли!
– Так это после вашего совета, – огрызнулась Танька. – Полночи по кладбищам бегали, а потом от силы ведьмовской свалило нас!
– Неужели и правда силу добыли?– тетка разглядывала нас так пристально, будто сейчас мы начнем левитировать или делать расклад на картах.
– Не знаю, я ничего не чувствую, – честно призналась я. – Ноги только болят от беготни!
Танька накормила Машу и задумчиво сидела с кружкой остывшего кофе.
– Ты чего? – я подошла к ней и присела рядом.
– Как узнать, есть ли у нас сила какая-то? – шепнула она. – Мы не можем тут вечно сидеть с больным ребенком. Рано или поздно нас вычислят или того хуже – с девочкой что-то случится.
– Может, в книге, посмотреть? – предложила я. – Какой только гадости в ней нет...
– Ни к чему не приспособленные! – тетка все не успокаивалась, бурча из темного угла. – Вот потому и в девках сидите, что не нужны никому!
– Да сгинь ты! – рявкнула Танька и неожиданно для нас, тетка надулась как воздушный шарик и лопнула в воздухе, оставив после себя легкое облачко какой-то мутной субстанции.
– Это я что ли? – испугалась Танька и прикрыла рот рукой. – Господи... Я второй раз тетку Клаву убила!
– Размечталась! – тетка снова появилась в углу и поправила платок. – Но это тебе уроком будет – не ляпай, что не попадя! Силу взяли, а теперь ума наберитесь!
– Интересно... – я приободрилась, представляя, как мы одним словом разгоним всю семейку оборотней. – Значит, сказал: "Сгинь!" И все, дело сделано?
– Нет! Вы меня – призрака, можете изгнать заклятием, а с живыми существами так не работает, – расстроила меня тетка. – Это вам не кино, а жизнь! Нужно подготовиться, заклятие подобрать, причиндалы ведьмовские и тогда в бой.
– А я грешным делом подумала, что как «Зачарованные» станем... – Танька разочарованно вздохнула и принялась рыться в книге. – Будем значит искать.
Но, увы, этому сбыться было не суждено – внизу раздались шаги и мы услышали голос Сережи:
– Не стоит прятаться, чердак это не то место, где можно скрыться от оборотня.
В его голосе слышалась насмешка и гордость собой.
– Все, приплыли... – Танька с жалостью посмотрела на девочку. – Что же делать?
– Посиди пока здесь! – прошептала я и, сходя с ума от страха, спустилась вниз.
Оборотень стоял под чердачной дверцей, опершись плечом в шкаф и, сложив на груди руки. Он, молча, наблюдал за мной, и когда я оказалась на расстоянии вытянутой руки, схватил и прижал к себе.
– Где бегала?
– Да так, по месту, – ответила я, чувствуя, как внутри все опускается, скованное ужасом.
– Извини, что дверь сломал, – сказал он, будто мне сейчас было до его вежливости. – Что, стоишь, в глаза не смотришь? Понимаешь, что никуда теперь не денешься?
– Понимаю, – согласилась я, отчаянно желая унять бьющееся сердце – не хотелось показывать перед ним страх. – Зачем я тебе? Убил бы, да и делов.
– Успею ещё... – лениво произнес Сергей, поглаживая мою спину. – Убить ведь проще простого... А хочется чего-то теплого, страстного...
Мне стало дурно только от мысли, что он потащит меня в постель и чтобы увести его от этого разговора, я спросила:
– И? Что теперь?
– А ничего, сейчас к нам пойдем. Сядем, поговорим. Где подруга твоя? Ее Лукьян ждет, – ответил он и, заглянув в соседнюю комнату, насмешливо протянул: – Тоже на чердаке прячется?
– Кто это, Лукьян? – я недоуменно взглянула на него.
– Гость наш, дорогой... – оборотень прищурился. – Сколько же вы зла наделали, расхлебать бы теперь...
Мы? Зла наделали? Видимо он считал, что убийство его родственника – чистое зло. Детей жрать, значит не зло, а вот тут – наоборот.
– Что? – его глаза блеснули недобро, с какой-то яростной иронией. – Да, вот такие мы! Куда нам от этого деться? Родились такими! Ты даже представить не можешь, что такое голод! Адский голод!
Я смотрела на него, и мне было противно. Он оправдывал жестокость – своим рождением... Нет там ничего внутри, а вместо сердца просто кусок плоти и мышц, без чувств сострадания и любви...
– Но и нам не чужды некоторые чувства... – будто прочитав мои мысли, сказал он, приближая свое лицо к моему. – Вот, например, к тебе я чувствую влечение, мне нужно соединиться с тобой. Это как голод – если не съешь, не выпьешь кровь, не раздерешь теплую плоть – он будет мучить тебя, сводить с ума... Так и с тобой.
Его губы, были совсем рядом с моим лицом, и сердце ухнуло вниз, заставляя воздух, комком встать в горле.
– Тань! – позвала я подругу, не сводя с него глаз и надеясь, что за это время она хоть что-то нашла. – Спускайся!
Танька тут же слезла с чердака и остановилась поодаль, с опаской поглядывая на оборотня.
– Одевайтесь, пойдем, прогуляемся.
Мы вышли из дома, и он сжал наши локти, словно мы могли сбежать.
– Идите и не привлекайте к себе внимание, – приказал Сергей, причиняя мне боль своими цепкими пальцами. – Если кто встретится, улыбайтесь. Ясно?
– Ясно, – ответила я и он поволок нас дальше с таким выражением лица, будто собрался сожрать. Хотя, почему "будто"? Наверное, это и предполагалось по истечению "ухаживаний".
В доме оборотней было тихо. Сестёр не наблюдалось, а Лукьян с болота сидел за столом и угрюмо ел, запивая каждый кусок, вином. При виде нас он утер рот рукавом и поднялся. Жуть охватила нас с Танькой, и я еле сдерживалась, чтобы не завопить.
– А вот и бабы... – хриплым голосом протянул он, обойдя нас по кругу. – Бабы...
– Девушки... – тонким от страха голоском огрызнулась Танька, и он уставился на нее красными, налитыми кровью, глазами.
– Да мне один черт, с кем тешиться... С бабой, аль с девушкой... Вспоминал вас я... Встретил бы сразу после воскрешения, на куски порвал бы, а сейчас другое я наметил...
Предчувствие чего-то ужасного нахлынуло на меня. О чем он говорит? Что ему нужно?
Оборотень вернулся за стол, Сергей тоже уселся рядом с ним, а мы стояли перед ними как школьницы, бледные и испуганные.
– Хочу деревню эту к рукам прибрать, – сказал Лукьян и жутко так ухмыльнулся. – А Сереже Алексеевку отдам... Во всем этом и ваша роль имеется... Поведать?
Мы молчали, покрываясь липким потом, но наше молчание его не останавливало.
– Станете вы такими как мы. Вот тогда и посмотрим, как запоете, какие слова говорить будете...
– Что значит, "такими как вы"? – мой язык медленно превращался в тяжелую улитку.
– А то и значит, – он оскалился. – Жрать плоть начнете.
– Нет... – Танька попятилась назад и вскрикнула, наткнувшись на Лиду.
– Куда собралась? – она зарычала, обнажая, клыки. – Все, отбегались.
– Мы – рождены такими, – с тихим рычанием прошептал Лукьян. – Настоящие... А вы, вторяками будете, служками... Для утех!
Он захохотал, за ним засмеялся Сережа, а Лида, будто гиена, подхихикивала лающим смехом, запрокинув голову. Мерзкая стая кровавых монстров веселилась, добившись своего, а мы с ужасом ожидали своей участи.
– Не честно получается – девок двое, и вас стая.
Меня будто теплой волной обдало – Корней! Оборотни зашипели, оборачиваясь, а мы с Танькой чуть шеи не вывернули, пытаясь разглядеть колдунов. Они появились из темного коридора, чумазые, с паутиной на коротких, торчащих волосах.
– Выбрались! – зарычал Лукьян, и тут Лида бросилась на Прохора, выставив скрюченные пальцы с длинными когтями. Ее визг, пронесся по дому, оглушая высокими нотами.
Прохор поймал ее на лету и одним сильным движением свернул шею. Тело Лиды с глухим стуком рухнуло на пол и забилось в конвульсиях.
Танька схватила меня за руку и дернула в соседнюю комнату. Перед тем, как скрыться за дверью, я увидела фельдшерицу, появившуюся за спиной Корнея.
Прижавшись к стене, мы дрожали от страха, слыша рычание, вытье и адские вопли боли, но на данный момент это были самые приятные звуки. Я была уверена, что колдуны избавят нас от этой нечисти и радостное облегчение охватило меня. Неужели все закончится?
Раздался звон разбитого стекла, и мы с Танькой, испуганно переглянулись - что это? После этого в доме воцарилась жуткая и мертвая тишина.
– Вы где? – голос Корнея вывел меня из ступора.
– Здесь! – я вылезла было из комнаты, но меня запихнули обратно.
– Не выходите, – лицо Корнея было в каплях крови, он тяжело дышал, отчего его ноздри трепетали и раздувались. – Вам не нужно на это смотреть.
– Вы убили их? – с придыханием спросила Танька, глядя на него большими глазами.
– Женщин, – зло ответил колдун. – Лукьян и Сергей сбежали.
– Вот черт... – протянула я, понимая, что ничего не закончилось, а возможно, только началось. Ведь они этого так просто не оставят.
– Не волнуйся, я обещаю, что они не причинят вам зла, – в глазах Корнея блеснула нежность. Он потянулся было к моему лицу, но тут же отдернул руку, которая была в крови оборотней.
– Я все сделал, – в дверях появился Прохор, неся что-то в темном пакете. Сердца оборотней! – догадалась я и по спине поползли мурашки отвращения.
– А как же все это? – я повела глазами по комнате. – Тела найдут и что тогда?
– Это не ваша забота, – Прохор подмигнул ей. – Я сейчас наложу на дом "забытьё" и никто сюда не войдет. Никому и в голову не придет посетить это место, а вечером мы вернемся и приберем за собой.
– Давайте уйдём отсюда. – Корней обнял меня за плечи и вывел из комнаты, стараясь своей спиной прикрыть тот ужас, что царил в гостиной. Единственное, что я увидела, так это веер кровавых брызг на стенах, и неестественно вывернутую ногу в кожаном ботинке.
– Опустись мгла! Путай деревню! – зловещим голосом выкрикнул Прохор, как только мы оказались на крыльце и мы изумленно наблюдали, что со стороны леса движется, клубится туман. Он был густым как молоко и плотным, словно белый атлас. Его щупальца растеклись по проулкам и улицам деревни, скрывая нас от любопытных взглядов, и мы шли, будто в тягучих сливках, не видя ни на метр впереди себя.
– Я не знаю где мой дом, – прошептала я, вглядываясь в туман, и Корней мягко ответил:
– Твой дом – там, где я.
В сердце все перевернулось и сладко замерло от невероятного счастья. Я промолчала, но нам были не нужны слова – они ничего не стоили.
– Маша! – вдруг воскликнула Танька и остановилась. – Нам нужно быстрей вернуться! Ты сможешь вылечить ее?
Она подняла голову, глядя в лицо Прохора, и тот недоуменно нахмурился.
– Маша?
– Внучка Лукаси! – объяснила подруга и добавила: – Мы ее из больницы спёрли, чтобы оборотни к силе не добрались.
– Как интересно... – протянул Корней и его брови поползли вверх. – И как же вы к больнице добрались?
– На вашем джипе, – ответила я и быстро сказала: – С ним ничего не случилось! Ни царапинки!
– И оборотни не могли вас поймать столько времени? – он видимо не особо переживал о машине. – Это, вот, как раз, очень любопытно!
– Да что тут непонятного? – Танька покосилась на руку Прохора, сжимающую ее ладонь. – Тетка Валькина нас скрывала.
– Тетка? – Корней, казалось, вообще ничего не понимал. – Так твоя тетка умерла! Или есть еще какая-то родственница?
– Нет, именно та и скрывала, – я смущенно пожала плечами. – Мы наколдовали по Лукасиной книге...
– Надеюсь, это единственное колдовство? – Прохор грозно взглянул на Таньку. – Вы, конечно, правильно сделали, но колдовство имеет и обратную сторону – непосвященный человек, может навредить себе.
– Да, почти... – прошептала подруга и потащила его вперед. – Давайте потом будем разговаривать, нужно девочке помочь.
– Обалдеть... – Корней смотрел на призрак тетки и качал головой. – Невероятно...
– Вот и мне непонятно, почему я должна торчать здесь, а не летать в райских кущах! – проворчала тетка и погрозила нам пальцем. – Неугомонные!
– Насчет райских кущей, я бы поспорила... – тихо сказала я и Танька прыснула.
– Убили тварей этих, да? – с надеждой спросила тетка. – Отомстили за тетушку?
– Все потом, – Прохор опустился рядом с девочкой и сказал нам: – Оставьте нас.
– Пойдем, он должен сделать свою работу, – Корней подтолкнул нас к чердачной дверце. – Не стоит отвлекать его своим присутствием.
Мы спустились вниз, и пока Прохор колдовал наверху, Корней починил дверь, а мы приготовили обед. Тетка крутилась рядом и периодически ворчала на нас.
Несмотря на то, что история с оборотнями еще не закончилась, в моей душе царила радость. Поглядывая на Корнея, который все еще был в засохшей крови, я испытывала нереальное удовольствие – мой мужчина.
– Я в душ схожу? – спросил он, когда дверь оказалась на своем месте, и замок стал легко закрываться.
– Конечно! – я принесла ему свой теплый халат и, взглянув с насмешливым удивлением на розовую вещицу, он отправился в ванную.
– А вот и мы, – в кухню вошел Прохор, ведя Машу за ручку. – Кто-то ужасно проголодался, да Машенька?
– Да! – девочка улыбнулась и на ее румяных щечках появились ямочки. – А есть сгущенка?
– Найдем! – я бросилась искать сгущенку, банка которой, завалялась где-то в глубинах холодильника. – Может тебе блинов испечь?
– Да, да! – девочка забралась на стул и схватила конфету с вазочки. – А где та страшная, но добрая бабуся?
Мы сначала не поняли о ком она, а потом огляделись – тетка Клава исчезла.
– Она сделала все, что смогла, – сказал Прохор и стрельнул глазами в сторону Таньки. – Умеешь блины печь?
– А что? – та растянула губы в широкой улыбке.
– Да вот думаю, есть ли в тебе таланты, которые компенсируют взбалмошный характер... – вздохнул Прохор. – Блины, были бы приятным бонусом.
– Я много чего умею, – подруга не переставала улыбаться и я отметила, что они очень красивая пара – белобрысая Танька невысокого роста и высокий смуглый Прохор. Прям кофе с молоком...
Из ванной вышел Корней, и все рассмеялись его нелепому виду. Здоровенный татуированный мужик с рыжей бородой, одетый в розовый халат, который трещал на его плечах – картина воистину эпическая. От него пахло моим клубничным гелем для душа и лавандовым шампунем.
– А есть еще такое славное одеяние? – посмеиваясь, спросил Прохор. – Я тоже в душ хочу.
– Найдем, – пообещала я и пошла к шкафу. – Такого добра у меня полно.
Я перебирала вещи и думала, что этот день был самым лучшим из всех. Но если бы мы могли знать, что, несмотря на свою уютную атмосферу, он окажется предвестником ужасных событий, то вряд ли бы так радовались...
