Мы выехали из нашего маленького городка и понеслись по федеральной трассе в направлении села. Водитель, который представился, как Виктор был мне отдаленно знаком. Он часто стоял на автобусной остановке возле своей машины, нас с мамой в больницу как-то возил. Я осторожно рассматривала приятное загорелое лицо и его мужские сильные жилистые руки. Виктор намного старше Ильи, он был худым, и … он был ловким.
«Почему об этом подумала? Потому, что … он тоже мне нужен?» …
Я внезапно услышала чье-то быстрое сердцебиение. Положила руку на грудь, но мое сердце билось не так часто.
Почувствовала себя, как в тумане и закрыла глаза. Вспомнила, как Илья говорил: «Ты мне доверяешь… Мне очень приятно это слышать, Мира. Если хочешь, я могу уволиться, чтобы никто не обидел тебя сплетнями. Я пойду работать на завод к отцу, зарплата та же, мужской коллектив и никто больше не подойдет ко мне так, как она…».
«Нет!» — почти взмолилась тогда я. — «Не надо на завод, не надо увольняться. Илья, я хочу, чтобы ты был …сильным».
Как я могла ему рассказать, что пока он говорил, представила, как мой любимый заходит на завод, и я вижу какой-то шумный пресс, а еще я вижу, как у него срывается рука… Я тогда погладила его по правой руке, и мне захотелось её поцеловать…»
Первой тишину в машине нарушил Виктор:
— Мирослава, как ты себя чувствуешь? Окошко закрыть? Не продует?
— Очень хорошо, а мы можем ехать быстрее?
— Нельзя рисковать. Для твоего же блага. Понимаешь? — я кивнула. — Но не переживай, мы успеем. А я думал ты опять в больницу поедешь.
— У меня всё хорошо! И есть целых десять лет, может быть больше, я не знаю…
— Расскажешь, что случилось? Куда ты едешь?
— К своему жениху и … к своему бывшему жениху. Я его ищу.
— Ты про Поляковых?
— Да.
— Отец младшего второй день ищет. Ходит ночами по улицам. Мать бегает по всем питейным заведениям. К нам подходили, у нас … Иван Дмитрич, таксист, младшего возил как-то пьяненького… Я тебе вот, что девочка скажу – младший дрянь какую-то курить вздумал или что, непонятно. Иван рассказывал, то плачет, то смеется, ведет себя нехорошо.
— Мне очень, очень жаль, что Никита изменился… Он был таким хорошим… раньше…
Мне вдруг захотелось попросить его помощи. Я поняла, что эти сильные жилистые руки помогут нам. Закрыла глаза и представила, как он здоровается с Ильёй, и мы идем через цветущие деревенские сады, выходим на главную улицу, где я гуляла с Наташкой за руку в детстве по вечерам, когда цвела сирень и в каждом дворе лаяли собаки. … Я прошу их подождать, а сама уже вижу этот дом на краю села, иду к нему осторожно, очень осторожно, чтобы никто не услышал мои легкие шаги. Из соседнего дома выходит беременная женщина с усталым лицом, косынка повязана так современно, вокруг головы, цветная косынка… Лицо её мне отдаленно знакомо… Она отворачивается и закрывает лицо руками, плачет.
Когда мы уже свернули на бездорожье и подъехали к озеру, я увидела какие-то две машины, без людей и попросила остановиться.
Встала со своего места и вышла. От резких движений закружилась голова. Небо потемнело, будто перед грозой и через секунду я услышала:
— Мирослава! Ты напугала меня, девочка! Что с тобой, тебе плохо?
— Виктор, дядя Витя... — мой голос дрожал и был еле слышен, — Никите плохо, я слышала, как он стонал…
— Мы еще не доехали, тебе что-то привиделось, или это я кряхтел, спину разминал…
Я огляделась, подошла к машинам и увидела в одной, на сиденье, собранный букет полевых цветов. Илья неподалёку купался в озере с каким-то пареньком. Они вышли из воды, паренек что-то спрашивал, Илья смеялся и показывал на плечи и грудь, наверное, рассказывал, как накачать такие мышцы. Парни, видно решили обсохнуть, поэтому я пошла ближе к озеру и позвала Илью. Мне казалось, что надо быстрее, мы можем опоздать. Стоны Никиты не шли у меня из головы.
Илья сразу кинулся одеваться, он еще не натянул футболку, как уже подошел к нам, обнял меня, и я погладила его мокрые волосы.
— О, как приятно ты пахнешь, Мирочка моя… Здравствуйте!
Я увидела, как Илья здоровается с Виктором за руку и будто молния пронзила, потому, что это было, как в моем видении. Все было именно так. Я снова обняла его и прижалась, спрятала лицо на груди.
— Это моя невеста, Мирослава. А ты помнишь Ваську? В детстве, говорит, знал вас, вашу семью…
— Мира, привет! Я жил в соседнем доме. Вы редко приезжали, когда ты стала постарше… Никиты, кажется, здесь нет, не видал. В доме давно заколочены ставни. Там был пожар в прошлом году, ранней весной».
Илья гладил меня по волосам, тихий голос и тепло его родного тела успокаивали меня, но я уже знала, что видела.
— Илья, он там, он в этом доме. Я знаю, я верю, что он там…
Все три машины поехали в село.
Я думала, что таксиста придется уговаривать, а он сам предложил помочь и поискать парня… Будто верил мне еще до того, как я ему рассказала, куда путь держу.
Ворота и забор были из металла, висел амбарный замок, Илья подтянулся и быстро перемахнул через этот совсем новый забор, крикнул, что дом закрыт снаружи на такой же замок. Я попыталась заглянуть, но своего Илью не увидела, а Виктор покопался в машине, достал инструменты, тоже ловко перекинулся через забор и попросил Васю их подать.
То видение, что я сама иду к дому одна … Я бы не смогла туда попасть, почему же я это видела?
Мы услышали, как они переговариваются и через несколько минут раздался стук, скрежет, а потом – звон бьющегося стекла.
Внезапно солнце скрылось, я взглянула на небо, а потом на Василия и он кивнул:
— Обещали дождь.… Рыба сегодня хорошо клевала, значит, будет гроза. С четырёх утра ловил, надо матери отнести…
Хороший у тебя парень! Здоровый, как бык!
— Вася, а пожар… что случилось на том пожаре?
— Вот так вопросики! Тебе такие страсти знать не положено! Пожар и пожар, какая разница…
— Скажи, беда может случиться! Я уже знаю, что-то плохое увидела.
— А ты не помнишь, как бабка твоя что-то плохое увидела? Ходила по селу и всем в глаза заглядывала, искала чье-то лицо, называла имена?
Я вздрогнула.
— Не помню.
— Ну так вот, бабка твоя, царство ей небесное, знаю, что померла… Ей привиделось, что пожар будет и люди погибнут, дети. Искала она поджигателя. Хотела поговорить с ним, запугать. Искала молодого.… Совсем молодого мальчишку. Он мол, вырастет и подожжет. Поговорить хотела. Плакала. Вы летом приезжали, и ты спать не могла. Помнишь?
— Помню. Это помню! Мы с Никиткой всю ночь читали, он потом засыпал у меня на плече, а я не могла уснуть, всё время просыпалась… Думала, потому, что на новом месте.
— Слушай, а пойдем-ка к нам тебя отведу? Мать напоит тебя чаем, и ты сразу успокоишься, вон трясешься вся! — сказал Василий. — Мужики там ищут, поищут и придут, я их у забора подожду…
Мать Василия тётя Вера меня обняла, как родную и стала рассматривать.
Ты еще краше, чем мать и бабуля твоя стала… царство ей небесное, чудо какая хорошая женщина была, жаль, что так рано ушла… Увидела, что Васёк тебя за ворота заводит, знаешь, как перепугалась? Сразу узнала!
— Почему вы испугались, тетя Вера?
Я уже пила ароматный чай с земляничными листочками, взяла печенье и замерла. В эту минуту я думала, что Илья уже встретился с Никитой….
Тетя Вера отвернулась к окну, а потом пожаловалась:
— Никак из головы не выбьешь всякие предрассудки. Как с молоком матери впиталось, так и осталось. Татьяна, подруга моя была, рассказывала страшилки в детстве, что жених становится мужем ведьмы только на одну ночь зачатия, а потом пропадает, без вести пропавший оказывается. У вас, у вашей семьи, все женщины, как на подбор, такие лица чистые свежие, ни веснушки ни конопушки ни родинки, ресницы длинные, глаза свежие, щеки румяные, губы наливные, волосы густые….
Я завидовала красоте, так ей и верила всё детство, и вот матери твоей говорила, что верю, а она лишь улыбалась.
Мать у тебя ангельски сложена, мы купались голышом, расскажу, пока мужиков нет… Она как скинула платье, да комбинацию, я обомлела. Светится в темноте ее кожа, а фигура, как у богини… Она в воду заходит, а мы деревенские все замерли и с места пошевелиться не можем, потом обернулась, будто зеленым глаза сверкнули, как у кошки. Одна наша девчонка, Олеська, даже завизжала и захохотала. Очень красота у твоей матери дивная была… Мы её Маргаритой звали, вместо Анны, когда книжку прочитали. Давно не виделись. Не обабилась?
— Мама такая же, похудела только со мной, работать пришлось тяжело…
— Ой, Мироша, посмотри, что за окном творится, ветер, темнота надвигается…
Я прислушалась и снова, будто услышала стон. Мое тело напряглось, как струна. Осторожно поднялась, оставила печенье несъеденное и поблагодарила. Не могла ошибиться в этом, Никита был здесь.… Только где же он?
Я уже не сомневалась в словах Васиной матери. Мама светилась в темноте, Илья так говорил про меня, Никита смотрел и просил потушить свечу, чтобы увидеть в темноте… Если всему виной мое богатое воображение, я больше не услышу ни от кого таких историй. И это будет просто случайность, ведь так поговаривают про красивых девушек и женщин.
Подумав так, я вышла на крыльцо и услышала отдаленно раскаты грома. В воздухе запахло озоном и он уже наполнился влагой. Ветер похолодел и моя кожа покрылась мурашками, тоненькие волоски встали дыбом, как будто в воздухе витало электричество…
Тётя Вера вышла следом, обняла меня за плечи.
— Боишься? Дать тебе свою кофту?
— Нет. Я люблю грозу. Это так красиво, когда небо озаряется молниями…
— Твоя бабуля любила грозу. Чтобы там не рассказывали про женихов, ведьм и русалок… Я верю, что ты хорошая девушка. И мать твоя хорошая женщина, и Танька, сестра твоя, и Люся, мать ее… А твоя бабушка нас от смерти грибной спасла. Знаешь, как бывает – одна маленькая поганочка с опятками, да шампиньонами летними в лукошко попадется и всё, погибель. Я малая была, сестренка моя еще меньше, и ходили мы за родителями. Вот грибов понабрали, я тоже складывала потихоньку и сестра моя за нами плелась по лесочку в белой косынке… Мы и не заметили, как она по незнанию малюсенькие грибочки подложила, такие они ей, наверное, показались… детские…. У нее свое лукошко было, красненькая корзиночка, мы ей сами хороших грибов положили. А она нам…
Мать стала по быстрому жарить, в лукошках еще грибы остались, и тут твоя бабуля к нам стучится, хватает ее за руку, кивает на грибы да на картошку и говорит:
— Поганки там бледные, ты что ж не проверила, Маришка!
Начали лукошки перебирать, те, что не пожарили, и в одном нашли… Жутко, да? Нас пять человек уже за столом сидели, отца ждали с огорода…
Мать все грибы жареные и картошку выкинула, сварила, дала нам новую, маслом полила, укропом посыпала и крестилась весь вечер. Моя старшая сестра возмущалась, а мать на нее шикнула и сказала – кусочек с ноготок попадется с хорошими грибами – все помрут!
После того случая я сама смотрю каждый гриб перебираю, не как мать… Она у нас из городских была, непривычная с детства. Отец уговорил в село переехать, когда бабушка наша лежачей оказалась. ...
Бабуля твоя приезжала в гости к своей сестре, здесь жила ... твоей бабушки сестра. Все её Маврочка называли, как девочку. Тоже рано померла, была необщительна, но очень добра ко всем детям. Так вот, запомнили мы этот ужин на всю жизнь!
Илья уже ждал меня у калитки, я попрощалась и быстро пошла к нему с надеждой в глазах.
— Поехали домой, заинька. Нет его там, ни следа не нашел, кроме одной свежей спичечной коробки на сто штук. Там все в саже, темно… не нашли следов.
Я не могла ослушаться, Илье нужно было на работу и совсем не хотелось, чтобы у него были проблемы из-за меня. Но … снова посмотрела на небо и поняла, что времени у нас всё меньше. Если вчера я совсем не волновалась за Никиту, то сегодня казалось каждая минута промедления, и он пропадет без вести… Его мать вся измучается от горя и слёз, а отец, мой любимый дядя Вася, так и будет бродить потерянный по городу.
Я попросила Илью позвонить Наташке и сказать, что Никита в опасности, чтобы она выдала, где он.
Наташка не взяла трубку. Не ответила на его звонок.
Мы стояли у ворот, ждали, пока Виктор курит, поглядывая на небо. Илья уже открыл дверь машины, чтобы я туда села, достал цветы и улыбнулся, не сводя с меня глаз, когда Василий подошел к нему, кивнул в мою сторону и указал на дом.
Я уже смирилась с тем, что мы не нашли Никиту, но разум удерживал меня здесь, поэтому сделала два шага назад и сказала, что не могу уехать. Я останусь.
Неожиданно Илья кивнул и сказал, что сам хотел предложить еще подумать, поискать. А потом случилось то, что открыло путь в этот дом и даже не потребовалось сбивать чужой огромный амбарный замок.
Виктор предложил Илье меня поднять, а он бы подхватил на той стороне забора и сказал, что мы с ним вместе еще раз все посмотрим, чтобы я уже спокойно могла поехать домой.
Радостно кивнула, Илья меня осторожно поднял, гром загремел всё ближе, сильные ловкие руки Виктора подхватили, и я оказалась в заросшем крапивой, хреном и кустами малины саду. Дорожка рассыпалась, покрылась травой-муравой, как мхом… Я шла и понимала, что мои ноги ступают по горькому пути. Здесь произошла большая трагедия, по этой дорожке к дому выносили погибших… В это время тосковала и болела, и ничего не слышала, не видела… Думала, приеду, а здесь люди живут, и Никита с ними прячется.
Илья обнял меня за талию и прижал к себе.
— Не бойся, Мирочка, там нет никого… Вот и окно, осторожно, Я поднимаю… Виктор протянул руки. Он уже забрался в дом, и я тоже влезла на подоконник. Краска на нем облупилась, но сажи не было, а потом я почувствовала холод и сырость. Запах пыли и чего-то старого, как будто заглядываешь в сундук, поднятый из земли, и достаёшь оттуда старые тряпки…
Однажды мы откопали такой сундук в подвале…
Я от этого воспоминания так испугалась, что чуть не заплакала. Подумала, что рано плакать…. Рано, рано…
Стала почти шепотом напевать:
«Я не помню как звали этот маленький город
я не помню в каком это было столетьи
но я взял тебя в руки как бедную птицу,
которую ранили глупые дети.
я нашептывал сказки про далекие страны,
я хотел тебе сделать хоть немного приятно.
я тебе обещал, что вернусь через месяц,
хоть я знал, что уже не приеду обратно.
Как мы делаем больно тем кому дарим небо.
и за сладкие речи нам придется стыдиться.
и в груди моей клетка, а в ней вместо сердца
бьется крылья ломая эта бедная птица».
Потом я вспомнила лицо тёти Наташи, её мокрые от дождя плечи, худые руки, сжимающие беленький платочек, стала повторять про себя: «Миленький мой Никита, подай голос, покажи мне, где ты, я услышу тебя…».
Вспомнила, как слезно просила у мамы ничего не делать ему и его родителям, не проклинать, потому, что он просто еще не вернулся ко мне…
Мы зашли в комнату, где было еще холоднее. Я попросила оставить меня одну. Илья убрал руки.
Тряпки, одежда… подвал…
Когда был пожар, я заболела тоской, очень тяжело, мое состояние ухудшалось ночью, я не спала…. Дыхание мое сбивалось, и могла всю ночь отрывисто всхлипывать и ловила воздух ртом в моменты аритмии, как рыба.
В больнице я под действием снотворных ничего не соображала, а потом …
Дни, проведенные в забытье, практически не отложились в моей памяти, но один день отчетливо помнила.
Ко мне пришла мама, наклонилась надо мной, когда я лежала с закрытыми глазами и сказала:
— Как жаль, что ты не успела от него родить!
Я кивнула, мои ресницы дрожали, а когда посмотрела на маму увидела, что и её глаза наполнились слезами. Но она сразу спрятала их за улыбкой и слезы исчезли….
Окна были заколочены, света не хватало, мы светили телефонами. Я включила фонарик в этой самой холодной комнате, как вдруг комната погрузилась в полную темноту. Мой телефон сел, выключился… Он был старенький, надолго не хватало.
За спиной раздался голос моего Ильи и он осветил комнатку:
— Мира, я тебя одну не оставлю! …
Он подошел, и я шепнула ему: «Тихо, любимый, убери свет, я хочу подумать…»
Илья выключил фонарик, прижал мою ладошку к своей щеке, а я поцеловала его в губы в этой темноте, сразу нашла, не тыкалась, как слепой котенок…
— Девочка моя, только положительные эмоции. — хрипло проговорил Илья, и я почувствовала, что у него всё тело тянется ко мне и сейчас он снова меня поцелует. Тут я услышала глухой короткий стон.
— Я никогда не оставлю тебя, милая. Помни, ты моя жена и я люблю тебя, ты так нужна мне….
Эти слова, как всегда, наполнили меня силой и я тряхнула волосами. Попросила его снова посветить.
Я увидела Илью, его желание любить меня, казалось, не оставляет даже в таком ужасном месте. Он снова заговорил.
— Мирослава, девочка моя, любимая. Пойдём отсюда. Нет здесь никого, прошу тебя. Гроза за окном, вот уже дождь польет, нам нужна хорошая дорога…
— Она будет хорошей, Илья, потому, что я поеду с тобой. Сейчас еще полдень, успеем вернуться, дай мне подумать….
— Хорошо, тогда я жду. Мне молчать?
— А здесь за стеной есть еще комната? Я плохо помню, кажется там еще одна… Там была кухня, но в темноте ничего не понятно, деревянные перегородки сгорели и стены черные…
— Да, там что-то есть, кухня или столовая, бытовка…
Мы вышли из темной комнаты, обошли, колонну несущей стены, там я не увидела двери в кухню, она, видимо полностью сгорела, а в комнатах и не было раньше дверей, помнила, что там были только шторки.
Мое сердце екнуло, когда в следующей комнате в углу я увидела большой железный ящик, пустой, не похожий на сундук, без крышки такой сетчатый. Вспомнила, что в таких ящиках, как с овощной базы, хранят капусту, или помидоры зеленые кладут, чтобы они дозревали… Старый холодильник стоял рядом, с открытой дверцей весь в черных потёках.
В этой комнате было окно тоже заколочено, свет еле проникал через щели.., Я взяла из руки Ильи его телефон с фонариком и попросила подвинуть куда-нибудь холодильник и ящик. Посветила внутрь - в ящике лежал открытый старый ржавый амбарный замок.
Когда он это сделал, я чуть в обморок не упала. Там был квадрат будто нарисован на полу. Это был вход в подвал, настолько маленький, примерно метр на метр или даже еще меньше.
— Господи Илья, открывай, скорее…
Илья никак не мог поддеть, он обнял меня, вывел из комнаты и громко позвал:
—Сюда! Захватите что-нибудь из инструментов! Лучше топорик!
Мужчины в это время тихо стояли перед единственным взломанным окном с открытыми ставнями и смотрели на непогоду.
На улице уже поднялся ветер, а за инструментами пришлось возвращаться в машину.
Все это время я прижималась к Илье. Мне пришла в голову одна единственная мысль:
«Я сошла с ума, так не бывает!»
Как только об этом подумала, Васька крикнул:
—Топорик несу!!! Там ветер такой, давайте переждем у нас, вас дождем зальет, если поедете! Эх, люблю грозу в начале мая, хотя уже июль начался!
Илья взял у Василия топорик и не спеша пошел открывать. Он был очень спокойным на вид.
Поддел крышку и открыл, петли не заскрипели, сразу посветил вниз и сказал:
—Лестницу не вижу!… Никит! Ты Здесь? Эй!
Василий засмеялся, а я присела на край этой черной дыры и позвала:
— Никита, вернись! Никита… вернись ко мне, милый.
Через несколько секунд кровь застыла у нас в жилах, мы услышали тихий звон стекла в подвале.
— Это крысы. — Быстро произнес Василий.
— Надо проверить! Подождите… — Растерянно сказал Илья, — Мирочка, позови еще раз своим голосом.
— Никитааа, вернись, это я твоя Мила…
Снова звон стекла, теперь он был достаточно хорошо услышан всеми, чтобы поверить. Васька с круглыми глазами стоял и смотрел на меня, а Виктор спросил:
— Что он здесь делает???
—Прячется от меня, потому, что я ведьма. Это … три амбарных замка, про которые говорила Наталья. Надо спуститься как-нибудь.… Чем скорее, тем лучше.
Илья посветил телефоном, опустив руку, но ничего не было видно. Он снова звал брата, никто не отвечал.
Тогда Виктор сообразил, что у него есть шестиметровый трос для буксировки в машине и на нем можно спуститься. Он посмотрел на меня с таким видом, будто я его туда положила.
Виктор и Вася пошли за тросом, вернулись намокшие, потому, что уже начался ливень.
Спускаться решил Виктор, Илья был сильнее - он держал трос. Я вновь поразилась крепким жилистым рукам этого таксиста, ловкие руки и крепкие.
— Крыс я боюсь, но видать, это все таки не они. У крыс в темноте горят глаза… Вы видели там чьи-нибудь глаза?— пошутил Виктор, пока Илья разматывал трос.
Мой любимый обмотал ленту вокруг локтя, и мужчина, который был самым ловким, полез, держась двумя руками.
Через несколько секунд мы услышали его крик:
— Я на месте!!! Ой, ребята, здесь так вином воняет, кажется крысы попивали винишко. Он ругнулся и закричал:
— Здесь человек!!! От, чертеняка какая! Лестница деревянная сломалась, ребята он или пьяный спит или убился в усмерть. Эй, Поляков, это ты? Проснись! Очнись!! Друзья, вызывайте кого, МЧС, спасателей, кого-нибудь. Как же я его ощупаю…
Тут мы услышали глухой стон и снова крик водителя:
—Живооой! Проснись, пьяница! Эй, ребята, ему кажись все-таки плоховато…
Василий подрядился тоже спуститься и помочь. Илья отдал ему свой телефон с фонариком, и мы остались в темноте.
Я почему-то успокоилась, больше и не волновалась – нашелся, живой, остальное меня не беспокоило.
Василий и Виктор о чем-то спорили, были слышны стоны, а потом они крикнули:
— Встает, шатается! Шею не сломал, а вот нога, кажись сломана.
Минуты тянулись, мы услышали стон и снова звон стекла, хруст. Голос пьяного Никиты:
— Она настоящая ведьма, я умру!!!
— Всё! Поднимай!!! Осторожно, головой его не тресни, мы пояс обвязали, кажись, держится. Замерз!
Никиту достали из погреба в ужасном виде. Весь в пыли, в земле и всклокоченный, даже в волосах была земля. Он хватался за Илью и скакал на одной ноге. Я стояла в стороне и ничего не говорила, но мое платье белело в темноте, и Никита мог его увидеть. А за окном уже бушевала гроза.
Илья пытался его уложить на пол, но Никита стремился уйти подальше.
Тут снизу раздались крики:
— Нас не забыли??? Илья, подними!
Илья бросил трос и быстро вытащил мужиков.
Я не подходила к Никите, он сидел, привалившись к стене, и что-то шептал.
Когда Илья меня обнял, я ему шепнула: «Всё в порядке, я тебе потом объясню!»
Он взял меня за руку и стал целовать тыльную сторону ладони.
Конечно, я знала, что он меня искренне любит, но сейчас понимала, как он потрясен и что теперь обо мне может подумать
— Ты герой, Мирка, — весело сказал Василий, — Я хотел бы тоже попросить тебя об услуге!
— Пожалуйста, — спокойно заговорила я, — я постараюсь что-то хорошее для тебя сделать!
— Девчонку я одну потерял. Она - мой самый дорогой человек была... А потерял так, что не найти. Уехали туда, не знаю куда…
Я улыбнулась:
— А ты дай мне какую-нибудь вещь твоей девчонки любимой, я как собака её найду....
Илья уже видел, что одна нога у Никиты в щиколотке сильно распухла и неправильно искривлена ступня. Обуви на этой ноге не было.
Он был жестоко пьян, голову то поднимал, то отпускал.
На улице бушевала гроза, но Вася все равно побежал к своему дому и вскоре вернулся с бутылкой воды, полотенцем и какими-то тряпками.
Надо перетянуть ногу, и помыть его.
Я увидела, что Илья отвернулся и не может сдержать эмоции.
Потом обнял меня, прижал к себе и шепнул «Спасибо».
Виктор догадался, что парень залез в подвал, устроил там себе запасы и собирался вылезти в ночь, но кто его закрыл было совершенно непонятно. В подвале, кроме вина ничего не было найдено.
А я догадалась.
Я хотела позвонить Наташке и высказать, что она чуть не убила бедного Никиту. Присела перед ним на корточки и сказала:
— Ты что, поверил? Ты поверил ей снова??? Никит, ты дурак. Просто пьяный дурак. Чуть не убился. И когда она собиралась выпустить тебя?
— Я должен был сидеть три ….дня и три но-чи, чертова ведьма!
— А сам сломал ногу, и чуть не сломал шею. Не сиделось тебе. А из дома как собирался выбраться? Ставни заколочены, дверь на замок закрыта.
— Орал бы. Соседи б услышали.
Я повернулась к Илье и поднялась:
— Он напился, и захотел вылезти! Ненормальные совсем, даже воды не взяли!
— Там была вода и консервы, которые… раз… и просто открываются, Мира, я тебя не-на-вижу, ты настоящая ве-е-едьма!
— Да, я почуяла, что ты здесь… Мне память подсказала, где ты и почему полез. Я … слушала сказки и страшные истории Наташкиной мамы с детства… И Наташкина любимая сказка была про ведьму и три замка. А еще я читала, как избавиться от чар…
— Меня от вас тошнит и голова болит…
— Никит, пить надо меньше.
Илья подошел к брату и поднял его, положил на плечо. Вынес и я услышала:
— Я тебя за это буду всю жизнь ненавидеть, ты даже ни на секунду её не пожалел, спасибо не сказал, ты подлец и негодяй. Таким был и остался. Господи, как воняет от тебя. Не дай бог Мире хуже станет, я тебя прибью!
— Все будет хорошо со мной, Илья, — крикнула я радостно и зачем-то обняла Василия, который сматывал трос.
Мы не знали, что делать, как перекинуть Никиту через забор. Решили переждать дождь. Вася сбегал снова домой и принес еды, а Виктор предложил Илье поднять Никиту, а они на той стороне забора вдвоем его «встретят»
Но сначала девушку перенесем, уж больно хороша, да, Васёк? Вот только дождь ведрами закончит поливать, и сразу пойдем!
Илья стянул с себя футболку и подал Василию подержать.
— Как же тебя везти, гадину, чтобы мать не напугать?
Он стал почти мыть ему голову. Сначала отряхивать от земли, а потом поливать водой. Никита бормотал и плевался. Пытался отбиваться. Потом сказал:
— Дай попить!
Василий засмеялся.
А Илья стал стаскивать грязную одежду и надел на брата свою большую футболку. Она повисла на его плечах.
Фигура Ильи так сильно отличалась от Никиты. Я смотрела на широкие плечи и очертания мощных мускулов, вспоминала о том, как он носил меня по больнице, и не представляла, что это мог бы сделать Никита. Он даже не пришел ко мне ни разу.
«Как же хочется обнять Илью и поцеловать его плечи сильные… Как я счастлива, что он со мной…»
— Уведите меня отсюда, — вдруг пробормотал Никита и вцепился в руку брата — Прошу тебя, отвези меня домой! Я согласился на это, чтобы избавиться от нее, но видно ведьма сильнее… доброй колдуньи….
— А кто ведьма-то? Мирка? Она просто умная. А ты дурак! — Вася подошел и дал Никите щелбан. — Вспомнил я тебя, приезжал такой весь нафуфыренный в моднявой куртке, ходил, нос задирал. Купаться боялся. Твой брат знаешь, как быстро плавает? Не догонишь!!! Дурак ты! Мира – все загадки разгадывала и столько сказок читала интересных. Да она тебя спасла! Мы всё проверили, а она за тобой вернулась!
Илья в это время, молча, оттирал грязь с одежды брата, мыл его руки, а потом зарычал:
— Твоя идиотка Наталья еще свою порцию доброты сегодня получит!!! Я и тебя и её в полицию сдам, ты ничтожество, низкий, подлый поступок доводить мать и отца!!!
Илья посмотрел на меня пристально, как будто хотел что-то сказать. В его взгляде промелькнул стыд, и он отвернулся
— Почему она такая? — спросил Никита брата, как будто я не стояла в комнате.
— Ты еще слово про Миру скажешь и так от меня получишь, Никит! Я не шучу!!! Совсем мозги пропил? Воняет, как от бомжа. А если бы ты помер тут под тремя **** замками? Ненормальный! Ты бы подох, никого бы не позвал, сюда никто бы не полез! Лестница гнилая под тобой рассыпалась!!!
Наталья твоя забыла бы про тебя и всё, ты бы умер среди этих бутылок! Тебя чудо спасло, ты понимаешь или проспаться надо, чтобы понять?
— Она нашла меня. — зловещим голосом повторил Никита, глядя в пустоту.
— В подвале не берет мобильный, ты вне зоны. Здесь вообще плохо ловит, тебя бы даже полиция не нашла!
— Я не дурак. Она нашла…
— Ты хуже. Суеверный псих!
— Я ногу не чувствую, боль и всё, нету ноги?
—Нету, висит, связку порвал – шить будут, если успеем. Трезвей, Никит. Братом даже тебя назвать не хочу.
— А что? Можем не успеть? Так пошли.
— Сиди, куда собрался. Кто тебя здесь закрыл?
— Дед П-Пихто.
— Я тебя спрашиваю последний раз.
— Приехать должна, седня к одиннадцати часам, как темно будет в селе. В двенадцать я выхожу и ... свободен от неё.
Мы сюда днем приехали, темноты дождались и пошли. — медленно, еле шевеля языком бормотал пьяный Никита.
— Ключ у нее от замков? Машина где?
— За оврагом спрятана, …в лесочке, …ветками закидали. Пусть... вон она, ведьма твоя ищет...
Я увидела, как Илья взял брата за шею и что-то ему зашептал.
— Илья! Всё хорошо, не ругайся.
— Она чудовище, я не буду извиняться! — просипел Никита и сплюнул.
— Извинись, или я тебе больше не брат!
— Это я тебе больше... не брат... не буду!
— Илюх, на кой ладан тебе такой дурачок? Мне бы такого братца, как ты ... Да мы бы... рыбы наловили на всё село. Илюх! Вы приезжайте с Мирой, когда поженитесь! Хоть поздравить бы охота, я не буду пить, как и ты. Посмотришь на таких вот, как этот хмырь болотный... Воще даже самогоночки не охота, наливочки, настоечки... Мирка, а ты ... расколдуй его от пьянства! Бабка твоя умела! Пусть, как только еще рюмку выпьет - облысеет и нос отвалится.
Виктор всё это время стоял уставившись в окно, а на этих словах повернулся и произнес неуверенно:
— Я как её сегодня вёз... Не смешно мне было! Она просит быстрее, а я подумал, что если вдруг с девчонкой разобьемся, люди погибнут... Если её не станет... Вот к чему это, а? Мирослава, ты береги себя, береги, если надо куда - бережно отвезу.
Илья бросил Никиту и подошел ко мне:
— Любимая моя, ты поедешь со мной. Я тебя буду защищать, и не потому, что ты должна кого-то спасти, а потому, что люблю. Только не жертвуй собой! Я прошу тебя, я тебя умоляю, скажи мне, чтобы я это сделал... Не могу обнять весь грязный от него...
Он смотрел не меня ласково, и я улыбнулась.
— Я тоже хочу тебя обнять, но у меня белое платье! Я так рада, Илья, что он нашелся, поехали скорее, видишь ливень затихает... Только я не знаю, где машина спрятана... Оврагов здесь близко только два... Один на той стороне села, им бы пришлось идти через улицы или обходить по задворкам, значит другой. А там на машине можно проехать только ... Я кажется знаю, куда они её спрятали. Там полянка есть, у нас фотографии, как мы на ней загораем с Наташкой.
— Мы потом её заберем, любимая.
— Мира! Мне сон приснился, что я тону. — Василий подошел к нам и протянул мне руку. — Потрогай меня и скажи, это правда или нет?
Я осторожно взяла его за руку и сказала:
— Будь осторожен, когда о чем-то просишь. Потому что можешь и получить. Вася, я не могу больше думать о смерти, я умею думать о том, как сделать, чтобы жить.
Илья меня обнял, не успела я отпустить Василия. Когда его руки сомкнулись у меня за спиной, подумала, что это так прекрасно ... находится в объятиях человека, когда хочется замереть и не двигаться. Услышала пьяный голос бывшего парня, которого любила в прошлом всем сердцем:
— Мира ты его погубишь, он умрёт... Лучше... возьми меня...
Я поцеловала Илью в плечо, к которому прижималась, и тихо сказала:
— Никита, будь осторожен, когда предлагаешь взять тебя. Будь осторожен, и когда лезешь в темный подвал, прячешься в одиночестве. Никто не умирает просто так, если он кому-то нужен...
— Кирпич ни с того ни с сего, — внушительно перебил неизвестный, — никому и никогда на голову не свалится. В частности же, уверяю вас, вам он ни в коем случае не угрожает. Вы умрете другой смертью.
Михаил Булгаков
#рассказы #любовь #семья #жизненнаяистория #литература #мистика #чтение #роман #история
