19 июля 1855 года умер Константин Батюшков.
Фаталисты, убежденные, что жизнью человека правит неотвратимый рок, могли бы привести в пример его судьбу.
«С рождения я имел на душе черное пятно, которое росло, росло с летами и чуть было не зачернило всю душу. Бог и рассудок спасли. Надолго ли - не знаю!», - писал он Жуковскому. Черным пятном была наследственность. Мать Батюшкова через несколько лет после его рождения сошла с ума и вскоре умерла. Душевное расстройство передалось старшей сестре поэта Анне. Помешанным считали и дядю его отца - тот загорелся идеей организовать заговор против Екатерины II, чтобы возвести на престол не то ее сына Павла, не то своего соседа по имению, якобы имевшего законные права на престол. Заговор раскрыли, главный зачинщик был подвергнут пыткам и безвестно сгинул на каторге. У пятнадцатилетнего племянника, которого дядя частично втянул в свои безумные планы, также обнаружились психические отклонения.
Батюшков знал о страшном фамильном «пятне» и чувствовал, что ему не избежать той же участи. «Если я проживу еще десять лет, то сойду с ума», - уверял он своего ближайшего друга Гнедича. И ошибся в своем пророчестве всего на два года. В тридцать четыре года поэта постигла неизлечимая душевная болезнь, после чего он прожил еще столько же, но больше не написал ни строчки.
«Суть душевной болезни Батюшкова состоит в неограниченном господстве силы воображения над прочими силами его души.. Он совершенно не обращает внимания на принятые в обществе условия, рвет все узы дружбы и родства и полагает, что царь, слуги, его брат и сестры вступили в тесный союз, чтобы подвергать его недостойным мучениям», - сообщал врач Дитрих, сопровождавший Батюшкова в заграничных поездках.
«От судьбы не уйдешь», «на роду написано» - принято говорить в таких случаях. Не спасли ни блестящее образование со знанием нескольких языков (Горация и Вергилия читал в подлиннике), ни слава первого – допушкинского - поэта России, ни героическая молодость, овеянная дымом сражений. В девятнадцать лет, несмотря на запрет отца, Батюшков записался в народное ополчение, отправился в Прусский поход против Наполеона, получил тяжелое ранение (по воспоминаниям современников, его полумертвого вынесли из груды убитых), был награжден Орденом Святой Анны. После изгнания французов из России служил адъютантом генерала Раевского, дошел с русской армией до Парижа. Стихи о войне составляют значительную часть поэтического наследия Батюшкова, который, как многие его современники, вступил в литературу как певец радости, дружбы и эпикурейских наслаждений.
«Это еще не пушкинские стихи, но после них уже надо было ожидать не каких-либо стихов, а именно пушкинских», - очень верно заметил Белинский. В поэзии Батюшков ставил во главу угла искренность - в противовес господствовавшим тогда условностям классицизма. «Живи, как пишешь и пиши, как живешь: иначе все отголоски твоей лиры будут фальшивы», - его девиз, которым вскоре сполна воспользуется Пушкин, считавший Батюшкова своим учителем.
Потомку старинного дворянского рода, лишенному деловой хватки и умения завязывать нужные связи, беспомощному перед наступающим железным веком капитализма (кстати, именно он впервые использовал эту метафору ХIХ столетия), ему то и дело приходилось выслушивать поучения со стороны более энергичных и предприимчивых. «Что значит моя лень? Лень человека, который целые ночи просиживает за книгами, пишет, читает или рассуждает!» - возражал он Гнедичу. «Служил и буду служить, как умею, выслуживаться не стану по примеру прочих…», - угрюмое, но исполненное чувства собственного достоинства признание. Эту фразу едва ли не слово в слово Грибоедов через несколько лет вложит в уста трагического одиночки Чацкого: «Служить бы рад, прислуживаться тошно».
«Не довольно дороден», «рассеян», «ничего не знаю с корня, а одни вершки, даже и в поэзии, хотя целый век бледнею над рифмами», «не чиновен, не знатен, не богат», «не женат», «не умею играть в бостон и в вист», «ни в шах и мат», - иронически перечисляет Батюшков свои недостатки в записной книжке 1817 года. Но ни деятельный ум, ни способность к критической самооценке не могли предотвратить надвигающегося безумия.
«Кто не знал кроткого, скромного, застенчивого Батюшкова, тот не может составить себе правильного о нем понятия по его произведениям; так, читая его подражания Парни, подумаешь, что он загрубелый сластолюбец, тогда как он отличался девическою, можно сказать, стыдливостью и вел жизнь возможно чистую», - писал один из его биографов. Влюбившись в красавицу-немку Анну Фурман, сделав ей предложение и получив согласие, Батюшков вдруг понял, что девушка не питает к нему ответных чувств, а лишь покоряется воле опекунов, и отказался от брака.
Эта душевная травма наложила тяжелый отпечаток на его впечатлительную натуру и, возможно, ускорила развитие болезни, окутывавшей сознание все большим мраком. В 1822 году в Симферополе он несколько раз пытался покончить с собой. «Забыл сказать тебе, что из Крыма получено известие, что Батюшков совершенно рехнулся», - докладывал Вяземскому Денис Давыдов. Знаменитое «Не дай мне Бог сойти с ума» Пушкин написал вскоре после посещения кумира своей лицейской юности. Последние двадцать два года Батюшков практически в полном помутнении рассудка провел в родной Вологде в доме своего племянника, где и умер от тифозной горячки.
Если бы он не погиб так рано, сколько еще шедевров мог бы создать! - часто сокрушаются по поводу Пушкина. В каком-то смысле то же можно сказать о Батюшкове, вычеркнутом из литературы, да по сути и из жизни, задолго до физической кончины. Лучше других это предвидел и описал он сам: «Что говорить о стихах моих! Я похож на человека, который не дошел до цели своей, а нес он на голове красивый сосуд, чем-то наполненный. Сосуд сорвался с головы, упал и разбился вдребезги. Поди узнай теперь, что в нем было».
Мой гений
О, память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной
И часто сладостью твоей
Меня в стране пленяешь дальной.
Я помню голос милых слов,
Я помню очи голубые,
Я помню локоны златые
Небрежно вьющихся власов.
Моей пастушки несравненной
Я помню весь наряд простой,
И образ милый, незабвенный,
Повсюду странствует со мной.
Хранитель гений мой - любовью
В утеху дан разлуке он;
Засну ль?- приникнет к изголовью
И усладит печальный сон.
