Следующий текст взят из книги «Почему мы ссоримся».
Философское или религиозное отношение, или умственная установка, обычно политеистического или пантеистического характера, образующая противоположность мессианским и апокалиптическим религиям и монотеистическим религиозным и светским религиозным верованиям или западному материализму.
Кристофер Жерар, один из лучших знатоков язычества (которое для него прежде всего внутреннее чувство), пишет:
«Язычество как целостное мировоззрение означает (...) верность племени, под которым понимается самая долгая память, укореняющееся в разнородных источниках, открывающееся незримому (...) деятельному сотрудничеству с миром, поиску равновесия между микрокосмом и макрокосмом. Язычество в основе своей естественная религия, т.е. религия природы и ее вечных циклов. Он самый древний в мире, потому что он родился вместе с ним — если наш мир когда-либо «рождался». Язычество, далеко не причудливая прихоть нескольких чудаков, а избранное хобби нескольких ученых голов, жаждущих мифического «золотого века», стало, осмелюсь здесь сказать, имплицитно самой важной из всех религий» (в: Parcours paien, L'Age'Homme).
Жерар оценивает количество язычников на всех пяти континентах в 1,5 миллиарда, что сразу же делает язычество самой крупной религиозной общиной. Далее он пишет:
"Без преувеличения (...) мне кажется, что то язычество, которым мы сейчас живем, просто несовместимо со всем, что унижает человека. Поскольку оно по-прежнему прославляет жизнь и вечную жизненную силу, язычество отвергает абсолютно все, что унижает или порабощает: наркотики, все формы зависимости, нездоровый образ жизни».
Иными словами: жить язычеством не значит жить бездонно или безудержно, оно не имеет ничего общего с распущенной, враждебной жизни моралью современного Запада, как хотели бы сказать нам некоторые церковные сановники. Парад любви или Гей-парад тоже отдаленно не похожи на языческую вакханалию! С другой стороны, язычество вовсе не «суеверно» и уже не является чередой пустых ритуалов. Это возражение относится скорее к исламу, который является самой суеверной и в то же время самой формальной религией, самой чуждой язычеству.
Пьер Виаль сказал о язычестве, что оно не «антихристианское», но также и не христианское и постхристианское, добавив:
«Быть язычником — значит отвергать перевернутые ценности, которые Ницше признает и грабит в христианстве, брать за образец для подражания героя, а не мученика. Христианский культ страдания всегда был против меня. Превознесение «спасительной» ценности страдания имеет, мне кажется, что-то общее с мазохизмом».
(Сегодня среди наших «современных» христиан господствует слепой этномазохизм и самобичевание, не в последнюю очередь в отношении иммиграции, которая огорчает и колонизирует Европу. Таким образом, при каждом удобном случае они проповедуют «долг покаяния» европейцев).
Флакон продолжает:
«Прославление бедных, больных, нищих, что-то в этом роде кажется мне нездоровым. Я предпочитаю греческий идеал, который побуждает спортсменов постоянно преодолевать себя или атараксию Марка Аврелия. И все же язычество — это гораздо больше, чем антиклерикализм и атеизм. К нему относится еще кое-что важное, потому что простого интеллектуального определения язычества было бы недостаточно. Хотя и необходимо, но недостаточно (...) язычество, чтобы существовать, должно быть прожито даже в самых простых действиях повседневной жизни. Так как он представляет собой имманентную святость в мире . (в: Une Terre, un Peuple).
Поэтому для обоих этих авторов язычество является «истинной религией» в гораздо большей степени, чем монотеистические религии, потому что оно объединяет людей одной и той же общины (слово религия происходит, как известно, от латинского religare: соединять), а в свою очередь связывает их с мирозданием, в котором оно везде божественно, где божества не отделены от мира, объявленного «профанным».
Гнозис, повлиявший на масонство, так же мало имеет общего с язычеством. Здесь необходимо перечислить объединяющие существенные черты всех язычеств: наличие в природе сакрального и сверхъестественного, циклическое или сферическое представление о времени (в отличие от мессианских или прогрессивных эсхатологий, в которых время движется линейно к «конец истории»), нежелание рассматривать природу за «собственностью», данной человеку, которую он может эксплуатировать и уничтожать по своему желанию, взаимодействие чувственности и аскетизма, перманентное торжество жизненной силы («да жизни» и «великой здоровье" Ницше Заратустры), идея, согласно которой мир не был «создан», а вытекает из потока творения без начала, без конца, трагического смысла жизни, но без всякого нигилизма, поклонения предкам, племени и биологическому -культурная самобытность нации, неприятие всякой общеоткровенной истины, а потому и всякого фанатизма, всякого догматизма и ревностного, насильственного обращения.
