К предстоящему юбилею – 35 лет выпуска из славного ВВМУПП (училища подводного плавания, что находится в Питере на Лермонтовском проспекте).
Верх – это фамилия.
«Курсант Верх» - так он обычно отзывался, когда к нему обращались, причём не только офицеры, но и друзья-однокашники. Внешне похож на Гоголя, только как-то чуть более поупитанней, и черты лица не такие острые, зато большой нос, чёрные глаза-буравчики, в которых всегда плясали малоросские чертята-смешинки делали его очень похожим на классика русской литературы. Из-за нависающих бровей лицо его казалось склонным к серьёзным выражениям, но натура пофигиста откладывала весёлый отпечаток на всём его внешнем облике.
Вот говорят: «Ему всё по барабану» - это в точности про нашего Верха.
У него мозг неформала с тенью интеллектуала, противника любой системы; демонстративно невоенный – к пятому курсу даже строевым шагом ходить так и не научился, а когда, стоя у тумбочки с сине-бело-синей повязкой, вытягивался по стойке смирно, казалось, он куражится. Точно, как герой Ярослава Гашека солдат Швейк тонко издевался над начальниками, которые подвоха не подозревали.
Верх среди нас самый гражданский, ну, не создан человек для военной жизни, не карьерист и не отличник, ни разу не покомандовал даже отделением. История умалчивает о том, как он попал в нашу «систему». Однако ходили слухи, мол Игорь Верх поступил в училище сразу после срочной службы в танковых войсках, что придавало Игорьку шарма и поводов для подколок однокашников. Подводник по сути своей ничем не отличается от танкиста, оба жизнью рискуют в железной банке, лишь размер бедствия будет розниться, если вдруг. Шутник по жизни, живой классик туповато-глуповатого ВВМУППовского юмора исключительно для избранных.
У него всё в жизни по-молдавански. Середина 80-х. Питер. Май. Пятый курс. Диплом написан. Живём в каюте: я, Сканя (Искандер), Бася (Игорь), Тапп Валера и Верх. Каждый день после обеда нас отпускают в увольнение в город до 24 часов, а кому есть где бросить кости на ночь, то до утра – сбывшаяся мечта с первого курса, хоть какое-то время в этой жизни побыть «гражданским». По широкой винтовой лестнице устало карабкаюсь на пятый этаж спального корпуса, где доживает свои последние дни 35-я рота – пятый курс третьего штурманского факультета ВВМУ подводного плавания имени Ленинского комсомола. Захожу в полупустую роту. Будущие офицеры-подводники разбежались, растворившись в петербургских колодцах – кто у законных жён на Петроградской, кто в женских заводских общагах, раскиданных в большом количестве среди пролетарских районов Обводного канала. Поесть домашней пищи, а после уснуть в объятиях любимой – идеал мирной жизни, ради которого мы готовы были терпеть любые лишения воинской службы. Звук шагов гулко отскакивает эхом от стен, окрашенных грязно-синей масляной краской. Скрипучие полы. Маркс и Ленин, как всегда вместе и смотрят куда-то в неведомую нам даль. Красная звезда, серп и молот.
Открываю дверь. Три двухярусные кровати опрокинуты и свалены друг на друга к центру, матрасы на полу, постельное бельё перемешалось, подушки в куче. Наши тумбочки стоят вверх дном, исторгнув содержимое наружу. В правом дальнем углу на контрасте уголок порядка. Там обитает Верх. Он лежит на своей койке, подняв ноги на спинку и обвязав вокруг головы полотенце, как Домоправительница из мультфильма «Малыш и Карлсон».
- Что за пень, Верх. Ты зачем это сделал, вообще опупел? Что опять с тобой не так?
- У меня хандра, - никогда не понять, то ли он шутит, то ли всерьёз.
- Достали уже твои заскоки. Какого чёрта ты всё здесь перевернул?
И, главное, сам лежит среди бардака ровно!
На лице Верха начинают проявляться первые признаки получаемого удовлетворения - доставил собрату неприятность и радуется, что кому-то стало немного хуже. Фишка юмора, понятного только нам, курсантам, в том, чтобы по общепризнанным нормам проделка была по-дурацки глупой, предельно идиотской, до абсурда детской. Воинская служба 24/7 на самом деле непростая: сложное обучение, ответственная специальность, муштра - подчинение - дисциплина, поэтому видеть во всём этом юмор было испытанным способом для писка внутренних резервров, чтобы нести свой крест, как должно. Я ни в коей мере не злюсь на друга. Даже наоборот, в душе веселюсь идиотизму выходки собрата.
- Ну, ты и придурок, Верх. Давай убирай, - и начинаю приводить каюту в исходное. Я - главный старшина, он - простой курсант, но звания между нами ничего не значат, мы все равны, когда вне строя.
- Сам убирай, на меня сплин напал.
- Сплин. Слова-то какие аглицкие выучил, - на губах Верха промелькнула тень улыбки – английский не был его коньком, - тебя Бася завтра убьёт за свою тумбочку, - говорю я, складывая без разбору обратно в хранилище Плюшкина бесконечно ценное имущество, нажитое непосильным трудом за пять лет обучения, а теперь усыпавшее весь пол приступом бесовской силы.
Через пятнадцать минут кубрик мною приведён в исходное состояние, всё это время Верх лежал, изображая из себя нервного больного. Я разделся, выключил свет и отбился.
Поворочавшись с минуту на своей кровати, Верх вскочил и включил свет:
- Петруха, давай картошку сварим, - его улыбающееся во весь рот лицо нависло над моим.
- Игорь, как же ты достал. Ну, почему не поехал к Люсе? – у Верха была девушка, которую он скрывал от всех, и даже её имя, поэтому мы прозвали незнакомку Люсей.
- Она сегодня занята, мы не смогли встретиться.
- Отлично. Теперь ты отыгрываешься на мне. Хватит меня мучать, выключай свет, дай поспать.
- Ну давай сварим картофан, я есть хочу.
- О, боже, Верх, у тебя хоть картошка есть?
- Конечно, Пиля молодых бойцов прислал с камбуза, - Валера Полёткин по просьбе оставшихся в роте проверил камбуз, заступив помощником дежурного по училищу.
- А как варить ты собираешься?
- Кипятильником.
- Откуда у тебя кипятильник, Люся что ли подарила?
- Неважно.
Весь прикол идеи с картошкой ночью в том, что это было чистое ребячество, неподобающе курсантам пятого курса – самим варить картошку – ведь всегда можно заслать дневального с младших курсов, чтобы притащил что-нибудь поесть с камбуза. К тому же питаться училищной едой у нас считалось несолидно и даже неприлично для «без пяти минут лейтенантов». При таком раскладе получалось, что мы, как вечно голодные дети-первокурсники, втихаря под одеялом будем уминать пюрешку.
В этом заключалось наше курсантское братство – мы были на одной волне, понимали друг друга без слов и принимали без обид даже туповатые военно-морские шутки юмора.
Рассказал редактор канала Измаил Петров.
Мне очень понравилось!
--------------------------------------------------------
Благодарю за поддержку! Берегите себя и своих близких.
Больше записок подводника читайте здесь.
--------------------------------------------------------
Желающим приобрести мои книги, прошу по традиции обращаться к редактору Светлане +79214287880
