Кто уже посмотрел первый сезон сериала «Елизавета» или читал наш отзыв о первых восьми сериях (если ещё не читали, то можете почитать по ссылке https://zen.yandex.ru/media/id/61d5b2153a6ca93284ba2bbf/62bb3d59e6c1a200eb92d0fe), знает, что в конце киносезона цесаревна Елизавета была сослана своею двоюродной сестрою Анной Иоанновной в Александровскую слободу.
Для большинства, так или иначе знакомых с российской историей, название слободы ассоциируется с Иваном Грозным, который перенёс сюда свою резиденцию во времена опричнины. А тем не менее, у Александровской слободы, ныне – город Александров Владимирской обл., очень большая история. И по времени до царя Ивана и после.
Но почему Елизавета была сослана мстительной кузиной именно сюда?
Это место было хорошо знакомо ещё отцу цесаревны, Петру Алексеевичу. Здесь находился известный Александровский конный завод, поставлявший лошадей для царской конницы. Здесь, по летописи того времени, Пётр в сентябре 1689 года вместе с генералом Гордоном и своим двором проводил военные учения с потешными полками, сопровождавшиеся также «пушечной пальбой и конными экзерцициями», т.е. маневрами.
А когда в жизни Петра появилась Марта Скавронская, ставшая в православии Екатериной Алексеевной, а затем и императрицей, эти земли были подарены царём ей, любимой Катеринушке. А затем от матери перешли по наследству к дочери Елизавете, ставшей единственной наследницей после смерти старшей дочери императорской четы - Анны.
До этого Александровская слобода существовала без особого призора со стороны владельцев. Но приезд царского двора в Москву для подготовки коронации юного императора Петра II изменил ситуацию для самой Елизаветы Петровны и способствовал вниманию цесаревны к этой дальней вотчине.
Это было связано с тем, что Пётр, как известно, испытывал отнюдь не платонические чувства к своей ещё достаточно юной и весьма привлекательной тётушке. Настолько, что намеревался жениться на ней. Но это не устраивало могущественный клан князей Долгоруких, потомков Рюриковичей, желавших закрепить своё положение на политическом Олимпе через брак княжны Екатерины с Петром Алексеевичем. Козни, интриги, открыто выражающаяся неприязнь к цесаревне со стороны Долгоруких и их сторонников, коих был практически весь Верховный Тайный совет, вынуждали Елизавету искать покоя и убежища в Александровской слободе.
По всей видимости, эта вотчина была хорошо знакома цесаревне. В сериале она говорит, что всё её детство прошло здесь. Вполне возможно, что пока не был обжит Петербург, царь держал свою фаворитку и рождённых ею детей в Москве, возможно, именно в Слободе. Известно, что заботу о Катерине Пётр поручал своей любимой сестре Наталье Алексеевне. А Александрова слобода издревле являлась «государевой».
Слобода к началу XVIII в. делилась на две части: Монастырскую и Торговую. Монастырская состояла из собственно Успенского девичьего монастыря, расположенного на высоком берегу реки Серой, и прилегала к дворцовым Государственным волостям и древнему поселению. Она так и называлась «Старой Александровской Слободой».
По другую сторону от реки располагалась более новая часть Слободы – Торговая или «Новая Александровская Слобода». Это разделение города Александрова можно видеть и сейчас.
Получив Слободу в своё владение, цесаревна начинает получать с неё доходы, а именно: «с рыбных ловель, мельниц, табаку, карт, кож, с пивной продажи, кружечного двора», а также положенное со слободских крестьян - «по съестному харчу и припасу» на своё содержание и своего двора, когда приезжала в Слободу.
Скрываясь от назойливости царя-племянника и происков Долгоруких Елизавета всё чаще уезжала в Слободу, где сформировался её двор. На Торговой стороне по её приказу строится просторный русский деревянный терем на каменном подклете, напротив нынешнего собора Рождества Христова - главного храма Слободы.
Из окон дворца, как стали называть выстроенный по древнерусским образцам терем, ей нравилось смотреть на торговую площадь, где по базарным и праздничным дням шумел многолюдный торг. В будни мимо дворца шли чиновники и просители в Ратушу, более известную как Приказ.
Около дворца, высившегося над речным берегом, располагаются обширные хозяйственные службы. Устраивается и погреб с «фряжскими» винами и различными домашними напитками. Рядом – царская мыльня (баня). Ближе к дворцу в отдельных помещениях селилась многочисленная челядь, штат дворцовой свиты, который, надо сказать, был немаленьким: гофмейстер, т.е. мажордом – управитель всего дворцового хозяйства, статс-дама, фрейлины, домашний врач, камер-пажи, кавалеры свиты, гоф-курьеры, камердинеры, музыканты, бандуристы, а также по обычаю того времени, карлицы и карлики, шуты, шутихи, калмыки, калмычки и проч. Пригрела Елизавета и родственников по матери: Скавронских, Ефимовских, Гендриковых, дополнявших её двор. Некоторых из них, тех же кузин Скавронских, и содержала из своих средств.
Гофмейстером двора цесаревны становится её дальний родственник по бабушке, отцовой матери, Семен Григорьевич Нарышкин – в сериале мы видим его ещё её личным пажом. Гофмейстерицей, возглавлявшей женскую часть двора, становится Барбара Элеонора (в православии Варвара Ивановна) фон Мальтцан, вдова М.А.Салтыкова, ставшая через этот брак родственницей Елизавете (из рода Салтыковых была царица Прасковья, жена дяди Елизаветы – царя Ивана Алексеевича). Впоследствии она станет женой фельдмаршала Миниха – главнокомандующего русской армией при Анне Иоанновне. Его старшая дочь от первого брака станет фрейлиной цесаревны, как и другая представительница семьи Салтыковых - Аграфена Васильевна. Такие родственные связи впоследствии не помешают Елизавете отправить Миниха в ссылку.
Статс-дамой двора являлась графиня Румянцева, дочь Андрея Матвеева – тоже близкая к Нарышкиным семья. Домашним врачом Елизаветы становится лейб-хирург царского двора Жан Лесток, игравший роль посредника между нею и французским послом.
Особое положение при дворе цесаревны занимали её фавориты. Сначала это был Александр Борисович Бутурлин, родственник петровского генерала. В сериале Бутурлина «вывели из игры» при неудачной попытке вывезти цесаревну в Париж. Но по слухам того времени, причиной отдаления Бутурлина становится ревность юного царя.
Затем его место занял поручик гвардии Алексей Яковлевич Шубин. Где-то недалеко от Слободы у него была родовая вотчина, но сам он был весьма небогат. Как известно, Шубин стал жертвой злобности Анна Иоанновны, подозревавшей свою кузину в подготовке заговора. Выслав Шубина из столицы, возможно, из-за неосторожных слов, а затем и вообще на край земли, на Камчатку, насильно женив его на камчадалке, так царица унизила свою непокорную родственницу. Впоследствии оба бывших фаворита будут вознаграждены за свою опалу, но тогда принадлежность ко двору цесаревны могла дорого стоить её окружению.
Особое положение при цесаревне занимал камер-юнкер Василий Иванович Чулков, ставший одним из самых близких к ней людей. Являясь истопником в её дворце, он сумел завоевать доверие Елизаветы, что дало возможность в последствии ему, как, впрочем, и всем, кто разделил с нею годы невзгод и опалы, взлететь на небывалую высоту, получив дворянство и стать генерал-аншефом.
Среди близких ей людей Елизавета находила отдохновение от царского двора. Но придворный этикет требовал от неё присутствия на особо важных торжествах. Так, 29 ноября (по ст. ст.) 1729 года цесаревна была вынуждена приехать, чтобы «лобызать ручку» государыне-невесте Петра II – княжне Екатерине Алексеевне Долгорукой и присутствовать на следующий день на их обручении. Можно только догадываться, что при этом испытывала цесаревна, «Её Императорское Высочество». Впрочем, Екатерина Долгорукова, природная княжна, была из рода Рюриковичей, так что склонение пред ней дочери портомойки не было таким уж унижением.
Видимо, Елизавета считала также. Многие тогда обвиняли её в беспечности, нежелании побороться за трон, главенстве личных желаний и удовольствий перед политическими действиями. Даже когда можно было предъявить свои права на престол, сразу после смерти Петруши-племянника, когда ещё действовали её сторонники, даже тогда она не пожелала приехать в Москву из Слободы. Сейчас бы мы это назвали инфальтизмом. Видимо, качества её великого отца проявлялись в ней только в особо исключительных случаях. Переворот 1741 года стал именно таким случаем.
А пока Елизавета больше всего наслаждалась охотой, на которую часто выезжала в мужском платье, которое ей, в ту пору, очень шло. Кстати, охота порой служила предлогом для того, чтобы видеться с Елизаветой влюблённому в неё Петру, подальше от догляда за ним Долгоруковых.
Для этой забавы на окраине Слободы был построен Охотный двор. Луг рядом с ним долго потом звался Охотным. На этом лугу Елизавета забавлялась со своими охотничьими соколами, ястребами и кречетами. Для этой забавы содержался целый штат ловчих, сокольничих, подсокольничих и кречетников.
Охоту с ловчими птицами цесаревна любила больше всего, но не чуралась и псовой. Для охоты в поле в пригородах Слободы, окружённой густыми лесами, строились специальные станы – охотничьи домики и охотные дворы, где содержались псарни. Уроженец Владимирской губернии Шубин и житель Слободы Чулков хорошо знали эти места, были страстными охотниками. К ней они пристрастили и Елизавету, и её врача Лестока.
По указу Петра II в 1728 г. было запрещено охотиться около Москвы, на расстоянии 30 верст во все стороны, на любого зверя, кроме волков и медведей. Это было подтверждено и указом Анны Иоанновны. Удаляясь в свою Слободу, Елизавета могла вволю охотиться на зайцев, не обращая внимания на царские указы.
По свидетельствам современников, Елизавета была очень проста в общении с людьми, хоть знатными, хоть простолюдинами. И здесь, в Слободе, вдали от двора, это проявлялось особо явно. Царская дочь могла запросто сидеть в сшитом специально для неё сарафане со слободскими девушками на вечёрках за рукодельем или прядением, угощая их разными лакомствами, петь с ними (она обладала хорошим голосом и музыкальным слухом) и плясать народные танцы. На Святки любила ходить с ряжеными по домам и колядовать, кататься с гор на санках. Один крутой склон реки Серой так и назывался – Царевин. На Масленицу – кататься на тройках. Или смотреть на хороводы на дворцовом дворе, кидая слободским парням и девушкам пригоршнями деньги из окна. По примеру своего отца ходила на крестины детей слободских обывателей. Некоторым даже меняла или давала прозвища, ставшие затем фамилиями. Так, например, известные александровские купцы и фабриканты стали Первушиными именно по её почину. Сейчас их усадьба на Торговой стороне доступна для посещения.
Навещала и своих соседей-помещиков, порой и опальных, как, например, Иван Иванович Бутурлин, петровский генерал, троюродный брат её фаворита, сосланный по настоянию А.Д.Меншикова Екатериной I в свою родовую вотчину.
Или Ивана Федоровича Ромодановского, сына грозного петровского князь-кесаря, также носившего такой титул во времена отсутствия царя в Москве. Иван Фёдорович был женат на родной сестре царицы Прасковьи Салтыковой – Анастасии, став, опять же, родственником Елизавете. А по полученному за женою приданным, селом Рюминском – соседом цесаревны. Выйдя в отставку князь Ромодановкий нередко приезжал в эту вотчину для охоты и неизменно приглашал поохотиться и Елизавету. А его дочь Екатерина, в замужестве графиня Головнина, почти ровесница цесаревне, стала её подругой.
Виделась Елизавета и ещё с одним своим знаменитым соседом – Алексеем Васильевичем Макаровым, известным кабинет-секретарём, фактически, министром Петра Великого. Не так далеко от поместья Ромодановского находилась его усадьба Балакирево, пожалованная ему государем. Сюда он наезжал, чтобы отдохнуть от государственных дел. Его единственная дочь, Елизавета, вполне возможно, была названа в честь дочери обожаемого им царя Петра.
Весёлое житьё царевны в своей вотчине сопровождалось не только развлечениями и охотой, но и имело основой своей невоздержанное употребление горячительных напитков. Об этом было хорошо известно её племяннику и Верховникам. Доходило до того, что члены Тайного совета просили отпускать средства на вино для двора цесаревны только по письменному требованию её мажордома Нарышкина. Но тот, видимо, не желал идти наперекор цесаревне, так что всё оставалось по-прежнему, т.е. деньги, как и вино, в Слободе лились рекой.
Но так в то время происходило повсеместно. Не сам ли царь Пётр Великий забавлялся тем, что спаивал всех гостей на своих ассамблеях? Не он ли опоил до смерти мужа своей племянницы Анны, ставшей вдовой, не успев доехать до Курляндии? А двор юного Петра Алексеевича вряд ли мог стать образцом воздержанности, в том числе и в алкогольном питии, когда Долгоруковы только поощряли непотребное поведение своего царственного воспитанника.
Так что в этом плане цесаревна Елизавета жила так, как было принято в её окружении. Походы на богомолье сочетались с охотой, танцами и пьяными пирушками с кавалерами своего двора и гвардейскими офицерами. Но, видимо, даже в тот развращённый век, когда любовницы монархов ставились выше королев, публичное поведение цесаревны с её фаворитами порой переходило границы, что находило отражение в корреспонденции иностранных дипломатов. Правда, этому находилось объяснение: пьянство и разврат двора Петра II, подававшего пример и остальным.
Воцарение Анны Иоанновны, видевшей в двоюродной сестре свою конкурентку, сделало пребывание царевны в Александровской слободе постоянным. Но это ещё был не худший вариант. Ведь после постигшей её фаворита Шубина участи ей грозило заточение в монастырь. Считается, что именно любимец императрицы Бирон спас Елизавету, предложив заменить ссылку в монастырь на ссылку в Слободе. В итоге на её передвижения были наложены ограничения, она не могла без особого на то разрешения являться пред очи государыни. Но, главное, цесаревна не могла устраивать у себя ассамблеи, дабы не собирать многочисленное общество. Вот это, действительно, было самым жестоким проявлением притеснения для той, кого впоследствии назовут «весёлой императрицей»!
Благодарим за дочитывание статьи. Если Вам понравилась статья и оказалась полезной – поставьте лайк! Вам несложно, а нам становится понятно, что именно интересно нашим читателям.
Будем благодарны за подписку на наш канал, можно и взаимную. Открываем вместе интересное, новое, полезное!
