Менее чем за год мы могли бы завладеть огромными соседними территориями, примыкающими к Новой Испании, и спорящими с ней богатствами. Это земля апачей, она не принадлежит ни одной из королевских семей, поскольку ни одна из них не поднимала над ней своего флага. Губернатор колонии Луизиана де Керлерек, 1 октября 1753 года.
Читая "Проект союза с геннеси" (так французы называли апачей) губернатора Луизианы Луи Билуа де Керлерека, сразу вспоминаешь поговорку бандита Круглого из х/ф Брат: "Жизнь висит на нитке, а думает о прибытке". Действительно, только не французам, с их 50 тыс. белого населения в Канаде и Луизиане, стоило мечтать первыми создать Трансатлантическую колониальную державу от Лабрадора до Калифорнии, когда под боком живет больше миллиона английских колонистов.
Однако, никто не запрещал им строить планы и прожекты по отторжению, или хотя бы ослаблению, у испанцев северных территорий Мексики, которые они обозначали на картах, как свои, а по факту могли туда выбраться только в составе большой военной экспедиции.
План союза с апачами
Эти гэннеси многочисленны, они наносят бесконечный вред испанцам. Их набеги простираются вплоть до центра Новой Испании, они ежедневно убивают людей, они не раз громили целые конвои и часто грабят испанские кавалькады или торговые караваны. Эти индейцы, сразу были агрессивны к испанцам, и по прошествии некоторого времени стали враждебными всем нашим, союзным диким народам. Испанцы называют их апачами, они ведут непрерывные боевые действия против городов Коауила, Сан-Антонио и миссии Святого Хавьера. Кальве.
Мы называем их гэннеси, и они сражаются с кадодакиу (кэддо), найтаннами, килесинге, луакане, гискани, ассинаи, накокдосе, надакок, айчеш, ялассе и т.д. Осейджы, арканзас, миссури и иллинойсы называют их Гатока. Несмотря на разные прозвища, они все принадлежат к одному народу, все ладят друг с другом и говорят на одном языке.
Все вышеперечисленные дикари, и их враги и те, что слишком далеко от нас, единодушно согласны признать своим Отцом французского губернатора Луизианы. Никто из них никогда, ни в малейшей степени не отречется от него. Я мог бы сказать им, что в мои намерения не входит портить и сравнивать с землей дороги, что мне невыносимо от того, что они испачканы и покраснели от крови моих детей*, одним словом, что я хочу всеобщего мира.
* Стандартные обороты туземного протокола при мирных переговорах.
Мое предложение, сопровождаемое подарком, как это у них принято, несомненно, было бы принято ими с бесконечной радостью, поскольку человечность есть во всех людях, и редко можно найти человека, который не предпочитал бы прелести мира ужасам войны.
Наши народы тем более жаждут этого мира, потому что едва ли они могут сделать хоть шаг в землю геннеси без риска быть убитыми. Гэннеси, также редко выходят за свои пределы, не рискуя угодить в ловушку. Поэтому обе стороны были бы рады стать друзьями. Их общий интерес и новизна отношений подтолкнули бы их друг к другу, предоставив тысячу удобств и преимуществ от этого союза. Но больше всего, несомненно, польстило бы гэннеси из-за зависти, которую они испытывают, видя как остальные приобретают наши товары, и ревности, которую они питают к прочим дикарям, которые, по их мнению, пользуются привилегией свободной торговли с французами.
Народы, которые населяют берега вдоль Красной Реки (совр. Ред-Ривер), а также ее окрестности, живут почти исключительно охотой на бизонов. Гэннеси же, чтобы найти бизонов, нужно выйти в прерии, часто рискуя встретить врага, где в таких случаях слабейший всегда уступает сильнейшему. Из этого обстоятельства легко судить, насколько сильно эти разные народы привяжутся к тем, кто дарует им мир.
Меня питают сильные надежды, что мы добьемся успеха, если с самого начала выберем человека, достаточно известного и знакомого с обычаями наших индейцев. Для начала этот человек построит надлежащий и хорошо вооруженный пост, чтобы войти в земли гэннеси (еще не знающих о нашем прибытии), не опасаясь никакой неожиданности.
Когда мы будем в пределах досягаемости, мы отрядим раба из этого народа, который знаком нам, знает их и наш языки, чтобы он принес им весть, о том что прибыл французский вождь, что он просит встречи с ними, что он принес им подарок от себя и флаг от меня, и что он идет, чтобы заключить мир с их врагами. Есть ли сомнения, что на зов явятся целые толпы, чтобы порадоваться таким счастливым новостям и поклясться навеки в этом мире, которого так мало чаяли и так желали в течение многих лет?
Испанцы не догадываются, насколько невыгодным будет для них этот мир, если он будет заключен между всеми индейскими народами, о которых я уже упоминал, и теми, которые служат барьером между нами и гэннеси. Испанцы будут вынуждены оставить многие из своих укреплений и особенно форт Адаэс и всю приграничную провинцию (Техас и Коуаила - прим. Ф.Д.З.), так как будут лишены безопасной возможности отправлять караваны снабжения, которые гэннеси будут грабить и истреблять, опираясь на проданное нами огнестрельное оружие и высокий боевой дух, как следствие первых военных удач.
Таким образом, мы бы укрепились в этой богатейшей стране, могли бы исследовать и открывать ее земли, вести блестящую торговлю, иметь значительное представительство в двух шагах от Коуаилы, Саттильо и Сан-Антонио, главных пунктов вдоль дороги из Санта-Фе (столица провинции Новая Мексика) в Мексику. Уверен, что по первому нашему кличу, гэннеси нападут на испанцев и нанесут немалый урон с помощью ружей и боеприпасов, которые они достанут у нас.
Словом, я льщу себе, что мы будем распоряжаться их бедой или покоем, тешить тщеславие или извлекать выгоду из этой власти, которую мы будем иметь, чтобы обеспечить Испании спокойствие или позволить причинить ей много вреда.
Конец прямого перевода.
Вариант "Б"
Нужно знать, что в середине XVIII века во Франции и Испании правили монархи из одной и той же династии Бурбонов. Поэтому Керлерек сразу допускал вариант, когда Мадридский двор накатает гневную кляузу в Париж, с требованием вернуть взад то, что уже лет 200 было закрашено на всех картах в испанские цвета. В этом случае луизианский губернатор предлагал "включить дурака" и настаивать своем на праве первооткрывателя земель и наличия кое-какой собственности в виде торгового форпоста.
Затем по прошествии некоторого времени, когда испанцы осатанеют от бесконечной переписки, апачи попадут в зависимость от французских товаров и оружия, а также наладят более-менее мирные отношения с племенами южных Великих равнин, заключить с вице-королем Новой Испании (Мексики) договор по свободной торговле скотом и выдаче военных дезертиров, по примеру договора с губернатором испанской Флориды.
Тут дело в том, что французам было некуда расширяться в сторону Флориды в силу ее географического положения. Другое дело Техас, с его необъятными и практически безлюдными просторами от горизонта до горизонта, который давал много возможностей для отжима территорий с помощью коварной дипломатии и науськивания индейцев против конкурентов по колонизации материка.
По этой причине испанские генерал-капитаны Техаса делали все, что отдалить французов от своих границ - запрещали развивать с/х и инфраструктуру в приграничном районе, запрещали торговать скотом с французскими постами на Ред-Ривер, не выдавали французских дезертиров и вообще вели себя очень не учтиво. Какой болью сочатся строки "Плана" Керлерека, когда он вспоминает о долге в 3000 пиастров за припасы, которые в голодный год приобрел генерал-капитан дон Карлос де Франкис у жителей французского Натчиточеса.
Таким образом, французы с помощью шантажа добились бы выгодного для себя и своих дальнейших планов договора о решении приграничных споров и торговле. Привязали бы к себе апачей, установили мир между индейцами Южных равнин, и запустили бы свою "волосатую руку" в районной серебряных рудников Новой Мексики, с дальнейшей перспективой аннексии при благоприятных условиях.
К счастью, или к сожалению, этим планам не было суждено сбыться, т.к. в следующем году один молодой полковник из Вирджинии по имени Джордж Вашингтон убил французского парламентера, что привело к большой войне, в результате которой Франция лишилась всех своих владений в Северной Америке.
Источник: Projet de paix et d'alliance avec les Gannegis et les avantages qui en peuvent résulter, envoyé par Kerlérec, gouverneur de la province de la Louisianne, en 1753.
P.S. Торговать с апачами предполагалось лошадьми, мулами, бизоньими и оленьими шкурами в обмен на товары белого человека.
