К обеду Коля заехал в контору за женой, но её на месте не оказалось. Девочки лишь удивлённо плечами пожали, сказали, что Тома давно ушла.
Николай рванул домой. Проскочил мимо матери, копошившейся у плиты в сенях, не сказав ни слова. Открыл шкаф - пусто. Вещи Томы и Анечки исчезли.
Плюхнулся на кровать, схватился руками за голову. Недолго размышляя, вновь подорвался. Также молча, не обращая внимания на мать, выскочил из избы. Прыгнул в авто и дал по газам.
- Батюшки... Отведи б_еду и все напасти. - начала причитать Валентина. - И откуда она взялась - то? Всю жизнь сыну испоганила. Насильно мил не будешь. Ведь так и знала, что толку с неё не будет, так и знала...
Сердце молодого агронома бешено стучало, отдавало в висках. Николай нёсся на совхозном автомобиле, который закрепили за ним, по просёлочной дороге, подпрыгивая на кочках и ухабах...
Нагнал он старенький Зил. Поравнялся.
Тома и лицом не повела, уставилась прямо на дорогу, хотя боковым зрением увидела Ниву супруга. Анютка запрыгала на сидении:
- Папка! Мама, это папа! Папа! - запищала она.
Коля прибавил газу. Выскочил наперерез грузовику, вылетел с дороги и остановился в метрах пяти, на поле пшеницы.
Тормоза Зила заскрипели, ошарашенный шофёр остановил машину. Всё произошло настолько быстро, что он не успел сориентироваться, так как был не в курсе семейных дел пассажирки.
Клубы пыли взвились вверх, но Колю это не остановило. В два счёта он возник у кабины Зила и открыл с силой дверь.
- Вылезай, Тамара. - заревел он.
Анютка, увидев отца, перескочила через мать и прыгнула к нему на руки.
Николай держал на одной руке дочку, а другой - потянулся за баулом, который стоял у Томы в ногах.
- Пропусти. - женщина отодвинула его руку и выпрыгнула из кабины. - Подождите, пожалуйста! - сказала она шофёру, прикрыв дверь.
- Куда же ты собралась, Тома?! Да ещё и молчком. Хотела сбежать без объяснений?
- Не хотела тебе делать больно.
- Больно? Больно? - с каждым словом Коля вопрошал всё громче. - А то, что вот так - это не больно? Без объяснений!
- Коль, успокойся. Вспомни, что ты мне обещал? Что сказал, когда предложение мне делал? Я напомню: ты слово дал никогда не держать. Я всегда была с тобой искренна, я говорила, что не смогу полюбить тебя. Ты настоял, ты обещал... Ну не могу я притворяться, не могу тебе врать. Я его любила и люблю... Он нас разыскал. Хочет вернуть меня и дочку.
Николай не смотрел на Тому, он повернул голову в сторону и опустил глаза. Его самый жуткий кошмар, мучивший его всё время, пока он жил с любимой, происходит теперь наяву. Она уходит... Уходит навсегда и забирает дочку. Да его дочку. Он полюбил ребёнка как своего.
- Прости, не хотела так... - тихо и без сожаления в голосе произнесла Тамара. - Анечка, иди к маме. - протянула она руки к дочери, вцепившейся в шею Николая, который крепко её держал. Но девочка лишь сильнее жалась к мужчине, которого считала папой.
- Не хочу. Я с папой... - захлюпала она. - Папа, папочка.
- Нам надо ехать, милая. Пусти папу. - Тома пыталась забрать Аню. - Коль, прекрати... Не рви душу ребёнку... Отпусти.
Мужчина ослабил хватку и Тома, несмотря на капризы дочери, сняла её с рук супруга.
Он словно отключился: не слышал ни рыданий вырывающейся из рук матери Анюты, ни уговоров Томы - мир вокруг замер и затих, утратил разом все звуки и цвета. Слова Тамары как выстрел дробью поразили его сердце.
Облако пыли медленно поднималось, преследуя старый Зил, который не спеша продолжил путь. А Коля всё стоял и стоял, замерев на месте...
Конечно все местные узнали про не сложившуюся семейную жизнь агронома. Он держался равнодушным, чтобы ни у кого не было желания лезть ему в душу. Трудился на износ, забывая порой поспать и поесть.
А ночью, где-нибудь в полях, под доносящийся звук работающих тракторов, сидя в одиночестве в своей старенькой Ниве, уткнувшись в руль, рыдал, вынимая из себя каждое слово, сказанное Томой на прощание, словно дробинка за дробинкой.
И казалось Николаю, что он никогда больше не сможет полюбить женщину так, как любил свою Тамару. Ведь знал, что она никогда не принадлежала ему полностью, но так хотел верить, подобрав чужое счастье, однажды сможет занять, хотя бы маленький уголочек в её душе.
Завидным женихом после развода стал Коля. Мать не раз пыталась его с кем-нибудь свести. И однажды сын не выдержал и запретил лезть в его жизнь. Не желал он начинать новые отношения, хотя женщины к нему так и липли. Одна Евдокия чего стоила.
Раньше она глазки ему строила, а после ухода Тамары осмелела - проходу не давала. Наедине в машине вздыхала томно, на темы откровенные разговоры заводила и при возможности норовила за руку подержать или руку свою Коле на коленку положить.
Евдокия, работала в столовой. Разведённая женщина была не прочь снова устроить свою судьбу.
- Дуся, неужто на агронома глаз положила? - подсмеивались девчонки - коллеги над ней.
- А может и так, вам какое дело? Молча завидуйте. - красила красной помадой Евдокия.
- Ага, вон как прихорашивается. Обеды-то сегодня с ним везёт... Да только Николай Александрович как при Томе никого не замечал, так и сейчас ни на кого не смотрит.
- Да что вы понимаете?! Клин - клином. Это он на вас не смотрит, а у меня с руки будет есть. Сказала, что мой он будет. Смейтесь, смейтесь... - надулась Дуся. - Ещё посмотрим... Была Тома, а теперь нет. - бубнила себе под нос.
Дуся, как локомотив, пёрла напролом. Уж в любовных делах отказов она не знала. Бывшего супруга у подружки закадычной увела и глазом не моргнула. А потом погнала его - не сошлись характерами.
Многие мужики прельщались на её сладкие речи, смазливое личико и пышные формы, и как правило все глубоко женатые. Но кавалеры возвращались домой, спешили к жёнам и детям.
Дусе надоело играть вторые роли. Часики тикают - женская красота увядает быстро. Она видела в Николае достойного спутника по жизни. Такое добро нельзя упускать.
Возвращались Николай и Дуся из полей. Она как вскрикнет.
- Что случилось Евдокия Ивановна? - агроном притормозил.
- Николай Александрович, в глаз что-то попало... Ай-ай-яй, больно-то как. - схватилась дама за глаз и закинула голову назад. - Жжёт, сил нет...
Николай приблизился к лицу Дуси.
- Евдокия, где щип... - не успел договорить Николай.
Дуся словно впилась ему в губы своими ярко-красными устами, обвила руками и притянула к себе.
Продолжение
