Продолжение. Начало здесь. Лучи юного солнца радовали купола старых мечетей. Многочисленные стамбульские кошки вытягивали спины, подставляясь блаженному теплу. Пожилой человек вышел на берег Халича, так теперь называют бухту Золотой рог. Он спешно развернул и забросил в воду удочку. Теперь можно спокойно посидеть. Ведь до Джума намаза еще часа четыре. Дедушка Ахмед скинул бабуши, слегка щурясь и мурлыкая, затянул:
Несокрушимая и легендарная,
В боях познавшая радость побед….
Кто-то может подумать, что пожилой человек много общался с советскими военными специалистами, приехавшими в сентябре 1920 года помогать молодой Турецкой республике строить новую систему обороны. Нее…, но что-то общее у Красной армии и Янычарского оджака, о котором вспоминал любитель рыбалки, все же было.
Если с “несокрушимая”, возникают обоснованные сомнения, то “легендарная”, достаточно точно характеризует недостаток сведений о янычарах, особенно в самом начале организации корпуса. К примеру, ученые спорят, порой довольно темпераментно, о том, кто из лидеров османов стоит у самых истоков организации прославленного подразделения.
Практически все считают отцом Янычарского оджака Мурада I, что довольно справедливо. Однако, есть мнение, что задумка принадлежит его отцу - Орхану I Гази или старшему брату Сулейману, так и не успевшему стать султаном. Постоянно возникают проблемы с правильной, именно так, “правильной”, датировкой и последовательностью событий, лежащих в основе возникновения янычар.
Однако, кое-что можно сказать с уверенностью. Например, формировалось подразделение или оджак по острой необходимости и далеко не сразу. Ну, то есть постепенно, что говорит о некоей естественной логике самого процесса. А именно, под давлением определенных обстоятельств, характерных для соответствующего времени. Кроме того, под влиянием событий, переполнявших тот бурный век, а значит всего того, что нам, если и известно, то скорее понаслышке. Все это, в конечном итоге, дает основание, отстранится от, столь привычного нам, бремени судить и попытаться прикинуться любопытствующими обывателями. Ну хоть на время.
Чем больше слабела империя Ромеев, тем сильнее крепла держава Османов. Бейлик потомков Эртогрула расширялся не только на Юг и Восток, но и за счет земель Византии.
Дошло до того, что в 1365 году Мурад I перенес столицу Османского, пока еще бейлика, в захваченный, три года тому как, Адрианополь. Они даже переименовали его в Эдирне. Территория захватов росла, а вместе с ней рос ареал набегов акынджи.
Пограничная стража турок не только охраняла рубежи государства, но и прощупывала грабительскими рейдами слабые места, обреченной, но когда-то столь грозной державы. В отличие от регулярных частей конных сипахов и пеших яя, акынджи кормились разбоем.
Славянские и греческие города были вотчиной для прокорма иррегулярной кавалерии османов. Основной добычей, постепенно становились пленники. Растущая молодая империя нуждалась в дешевой, точнее дармовой рабочей силе. Рейды на территорию неверных приобретали характер регулярно - постоянный. Их возглавляли военачальники, имена которых знал весь бейлик, а затем и Империя. Их слава и богатство, росли синхронно количеству пригнанных гяуров невольников.
Штука заключается в том, что не все из предводителей акынджи были этническими тюрками. Вот, перед нами, овеянный славой, Эвренос-бей. Он верой и правдой служил четырем султанам османов, точнее трем и одному бейликбею - Орхану I. При котором, он - православный грек Эврен, стал одним из самых удачливых военачальников империи.
А вот и Кесе Михал-бей. Считается, что он был первым византийским ренегатом. Еще при самом Османе I Гази в 1283 году начал службу в тех же акынджи. Упорство в сочетании с трудом и так дает потрясающие результаты. Про пасту и тюбик слышали, вот один из них. А если к этому прибавить определенное умение, стремление ренегата оправдать свое предательство перед бывшими и нынешними единоверцами, самим собой, да прибавить, как утверждают источники, дружбу с новым хозяином, то получаем прославленный род военачальников и государственных деятелей Михалогуллары.
Коль есть такие примеры то, что мешает наладить ренегатство в промышленных масштабах, то есть на государственном, а точнее, на уровне военкоматов. Поскольку люди, страдая от войн, воевать не прекращают, то мечта о создании некоего предмета, способного сражаться за человека, да еще и воспроизводство которого не столь трудоемко, а потеря не столь трагична, актуальна всегда.
Давишние времена от нынешних, как и в многих других вопросах, отличаются не идеями и вожделениями, а технологиями. Если мы стремимся сконструировать наиболее совершенные дроны, то в прошедшие эпохи активно использовали тех, кого не жалко, то есть зависимых. Индийские сипаи и французские зуавы мало чем отличаются от египетских мамелюков и тюркских гулямов.
Насильственная вербовка рабов в армии победителей - практика устоявшаяся. К примеру, хазары и ордынцы взимали налог “кровью” и отправляли русских рекрутов на службу беям, исповедующим ислам. Те же, в свою очередь, конвоировали в тумены иудейских и тенгрианских сюзеренов тюркских юношей.
Поскольку для тюрок - огузов, ставших османами, практика гулямов была знакома хорошо, а ренегаты зарекомендовали себя еще лучше, то почему бы и нет. Число пригнанных в рабство юношей из стран иноверцев, росло прямо пропорционально потребности в хорошо обученной и верной пехоте. Ренегат в чужой стране находится в состоянии особой зависимости от того, кому или чему он служит.
Представим себе, что, принимая ислам вчерашний раб становится свободным, да еще и членом организации избранных, коей и была султанская гвардия. В империи их называли Капы куллары, то есть “рабы Порты” или буквально “Дверные слуги”, структурной единицей коих и был Янычарский оджак. Вот и получалось, что веры этим рекрутам было больше, чем кому-либо. Даже нукерам, то есть воинам из твоего рода, фактически родственникам.
Считается, что некоему улему, из вассального османам Караманского бейлика, Кара Рустему, пришла в голову идея: - а чего это? Ведь, положенная Шариатом “пятина” - двадцатипроцентный налог в пользу светских властей, взимаемый с любой военной добычи, может быть взыскана напрямую людьми. Согласитесь, рационально.
Денег, с каждым набегом, на изрядно обедневшие земли ромеев, болгар, сербов и других народов, акынджи привозили все меньше, а людей больше. К тому же, они все чаще старались провести “груз” контрабандой, либо залезть в долги. Зачем бегать за недоимками, чтобы потом на рынке приобретать “призывников”, когда можно сразу брать “товаром”.
Эту идею преподнесли Кадиаскеру, то есть Верховному законнику османской армии, Чандарлы Халилю. Человек мыслил, по истине, по-государственному, не зря он потом стал Султанским визирем, и идея Кара Рустема стала сначала государственным проектом. Затем указом и волей Султана, а потом вновь вернулась автору, но уже в виде должности. Отныне он стал сборщиком Хумса, то есть пятины.
Ориентировочно в начале восьмидесятых годов XIV века, волею Султана Османов Мурада I всем командующим набегами акынджи, среди которых было много бывших христиан, поручено оказывать всемерное содействие особым кадиям. Задача которых, состояла в изъятии в пользу империи каждого пятого юноши из числа захваченных рабов - аджеми огланов.
Один из основных центров по сбору хумса располагался в Гелиболу. Всем руководил небезызвестный нам ренегат и влиятельный командир акынджи Эвреноз-бей. Одновременно, и ему подчинялись, и он находился под контролем, нескольких кади, уполномоченных Кара Рустемом.
Собранных, таким образом юношей, записывали в дефтер - особый реестр йени чери - янычар. Они поступали на полное государственное содержание и им назначалось жалование в 2 акче в день - очень приличная сумма.
Теплое стамбульское солнышко разморило дедушку Ахмеда. Он даже “клюнул” носом. Потом мотнул головой и проверил удочку - не клюет. Тихонько затянул еще одну песенку, про янычар:
Все больше убеждаемся, как верна пословица
Солдатами не рождаются - солдатами становятся….
И опять же верно, ведь по совету Чандарлы Халиля молодых невольников начали отдавать в работы райя - крестьянам, где они обучались турецкому языку и постигали основы ислама. Для чего, так понятное же дело - раб не может стать защитником государства вообще и султана в частности. Он раб, то есть вещь. Требовать от вещи верности и самопожертвования не имеет смысла.
Молодые юноши должны были стать Аль - Ихван аль - Муслимин, то есть братьями мусульманами. Братьями друг другу, народам Империи и Султану Сиятельной Порты. Только после этого им можно доверять оружие, власть и жизни. А ведь Йени чери, то есть Новое войско - янычары, задумывалось, во всяком случае в самом начале, как личная гвардия Самого.
Надо понимать, что личная охрана из числа кулов, то есть рабов, в определенной степени, была не зависима от влияния местных родоплеменных кланов, а потому в случае гражданской войны, по идее, должна была оставаться верной султану.
Именно так, собственно, и появились янычары при Мураде I, когда он после смерти отца Орхана I Гази отобрал власть у своего старшего брата. Победитель перевез столицу в Эдирне и окружил себя, лично преданными ему ренегатами из числа, бывших кода-то рабов, юношами, привезенными в чужую страну. Благодаря его воле, ставшими свободными, привилегированными и, главное, братьями ему по вере.
Нет, клева сегодня нет, да и муэдзин зовет на Джума намаз, а там братья уже начинают ритуальное омовение. Дедушка Ахмет, сворачивая удочку, нащупал бабуши. Одел и побрел, напевая про себя:
Так пусть же Красная
Сжимает властно
Свой штык мозолистой рукой...
- Надо будет сегодня этому русскому побольше сахара насыпать в кофе. Песни у них такие бодрые… Бубнил старик.
