Эпизод 19. Продолжение "Я Шаганов по Москве". Этой публикацией начинается вторая часть, которая в подзаголовке обозначена строками;
...мы родились не принцами,
Мы с окраин взросли...
Саня Рыбкин, что не скажет – всем смешно. Такой тембр голоса у человека редкий. И с чувством юмора всё сложилось при этом.
Купил машину, подержанную одиннадцатую модель «ВАЗа» канареечного цвета. Ездит без прав, прежний «закос» от армии не позволяет пройти медкомиссию. Правила движения, естественно, старается не нарушать, по ночам не рассекать, но всё равно встреч с автоинспекторами не избежать.
– Как же вы без прав ездите? – спросят стражи порядка на дорогах.
На этот случай у Рыбкина два готовых ответа.
– Вы знаете, скажу вам честно, не утаивая: прав нет, и как езжу – сам удивляюсь.
Или же:
– Скажу вам откровенно, товарищ сержант, пока двадцать пять рублей не дашь, то обычно дальше и не едешь.
Нет проблем с передислокацией у моего дружка-композитора Рыбкина по московским холмам. И вот он мне говорит:
– Алла сказала, чтобы приводили поэта.
– Какая Алла?
– Какая-какая? Пугачёва! Другой Аллы у нас нет. Алла Борисовна…
Для меня тогдашнего это приглашение было сродни аудиенции у Папы Римского. В нашем случае – Мамы. Я надел свой самый лучший свитер. И вот мы эдакой «творческой молодёжью столицы», чуть опоздав из-за дождя, позвонили в дверь по известному адресу на улице Горького. Дверь тринадцатой квартиры открыла сама хозяйка. Испытывая понятную робость, я переступил порог.
Гостей, нас, значит, было трое – Рыбкин, я и Санин директор. Тоже не обремененный возрастом, но не в пример нам аккуратно подстриженный. Фамилия и имя его теряется за давностью происходящего. Расселись мы в удобные кресла у камина. Предложено нам кофе – не отказываемся. На столе пачка «Мальборо». В стране в это время талонная ситуация с табачной продукцией.
– Алла Борисовна, а эти сигареты курятся? – спрашивает Рыбкин со своим характерным говорком.
– Курите, курите, ребята. Я завтра в Америку улетаю на гастроли.
И тут молчаливый рыбкинский импресарио совершенно неожиданно для меня, застенчиво улыбаясь, неуверенным движением достает из своей сумки бутылку коньяка. Саня предупреждающе кашлянул. Всё же ведь не к слесарю знакомому пришли.
– А вы, директор, – чуть распевно обратилась хозяйка к тому парню, – что ж открывайте, это входит в вашу работу. Открывайте, не смущайтесь…
Мы общались, я читал стихи из недавнего. Одно из них «Яблочный Спас».
– А вы знаете, что такое Яблочный Спас? – деликатно спросил меня голос, любимый миллионами сограждан.
– Ну да, церковный праздник в августе. В деревне, откуда родом мой отец и дед, отмечали, бывало, всей улицей.
– Прочитайте.
Я прочел:
Беда приходит не одна,
Одной бывает лишь вина,
Беда своё возьмёт сполна…
Пугливой ночью стучится в окно,
Парадом яблок стучится и будит,
Сколько сменилось дней,
Забыл и думать о ней,
Но беда – не забудет...
– А я когда-то хотела написать автобиографию с таким же названием…
