До него на этом посту расстреляли семерых наркомов. Он первым смог в тяжелейшее военное время наладить работу связи и почты. Сталин сделал его первым маршалом связи СССР. Очень молодой, стал наркомом в тридцать четыре. Блестящий организатор и умница - Иван Терентьевич Пересыпкин. Повезло найти магнитофонную запись беседы с ним от 1978 года. Беседа любопытнейшая!
Судьба начиналась как у многих из шахтёрской семьи в Горловке. Сам с детских лет работал на шахте. Потом подростком довелось повоевать в Гражданскую, гонял банды разных атаманов из украинских деревень.
Потом выучился по радио-специальности, занимался военной связью. В тридцать девятом Сталин приглашает Пересыпкина на должность наркома. Иван пытается отказаться, опыта не так много, а уж наркомовского и вовсе нет. Тем более должность расстрельная, с тридцать шестого на этом посту расстреляли семерых наркомов. Наркомами связи и Рыков, и Ягода отметились. А что в почтовом, что в телефонном хозяйстве изрядный бардак.
Так Пересыпкин становится главным по гражданской связи. А через месяц после начала Великой Отечественной получает в нагрузку ещё две должности. Становится замом наркома обороны и начальником главупра связи Красной Армии. Ну а что, на гражданке дело стало налаживаться, тащи заодно на себе и военную связь. Так и служил един в трёх должностях. Еще и с фронта не вылезал, только официальных 24 командировки в войска.
Пересыпкин крайне любопытно описывает первую встречу со Сталиным. Сначала попросили написать автобиографию, а потом вызвали в Кремль. Связист терялся что случилось. Сталин сходу сообщил, что решено назначить Пересыпкина наркомом связи. Молодой связист оторопел:
"Я с большим волнением ответил, что только недавно окончил Военную электротехническую академию. А до этого командовал эскадроном связи дивизии. Подчеркнул, что не знаком с содержанием столь ответственной должности и вряд ли справлюсь с такой масштабной работой."
Сталин задал еще несколько вопросов о службе в кавалерии на Украине после чего вынес своё решение:
"Пусть Вас масштаб предстоящей работы не беспокоит. Мы поможем Вам."
После чего поднял трубку и отдал распоряжение завтра приказ о назначении дать в печать.
Когда Пересыпкин стал разбираться в доставшемся хозяйстве - картина предстала крайне печальная. Вся связь шла через Москву. Примерно как после развала Союза самолёты летают. Нарком рассказывал, что от два соседних колхоза, но приписанных к разным областям. Чтобы позвонить из одного в другой нужно каждому выйти на район, на область, потом на Москву и только потом их соединят на центральном телеграфе в столице. Прямо связи просто нет.
Еще опаснее такая схема в случае начала вооруженного конфликта. Разбомбят пару подстанций связи в Москве и телефоны всей страны оглохнут. Ни телефона, ни телеграфа. Новый нарком запускает масштабное строительство по всей стране линий связи вне старой радиальной схемы. Страну буквально сшивают стежками телеграфных столбов.
Еще примечательный факт. Пересыпкин задаёт вопрос - как думаете, сколько перед Отечественной было в стране междугородних кабелей? Ни одного! Вся связь только по воздуху. Прошёл дождик, случился сильный ветер или гроза и привет - провода порвало, связи нет.
Эти проводные линии крепко подвели начинающего наркома. Уже зимой тридцать девятого, когда воевали с финнами, Сталин связывался со штабом фронта в Ленинграде. И прямо во время доклада Тимошенко в разговор со Сталиным стали подключаться какие-то посторонние люди. Вот так правительственная связь! Вот так секреты!
Расследование показало, что от сильных морозов провода сильно сократились, натянулись и стали рваться. В нескольких местах линии соединились и пошли пробои. Кстати, именно Пересыпкин занимался активным внедрением той самой ВЧ - защищённой высокочастотной связи. За два предвоенных года удалось создать хороший задел, позволивший в военное время организовать надёжную связь с фронтом.
Ещё один проект Пересыпкина, который в довоенное время не получил ни фондов, ни поддержки. Нарком стучал по столам - система связи уязвима. Нужен хотя бы один защищённый резервный узел связи. Иначе одна вражеская бомба оставит страну без связи.
Наркому всё-таки удаётся выбить строительство секретного объекта. На глубине 35 метров оборудуются рабочие помещения для оборудования. Через линии метро к ним подводятся коммуникации. К моменту нападения гитлеровцев резервный узел готов наполовину. Зато когда началось это позволило в кратчайшие сроки довести подземный телеграф до ума.
Отдельная засада - почтовое хозяйство. Это не как сейчас, тогда всё шло через почту. Пересыпкин вспоминает, что за один сороковой год доставлено два с половиной миллиарда писем и шесть с половиной миллиардов газет. И в этом гигантском предприятии тоже хромает организация. Бардак изрядный.
С промышленностью тоже было нездорово. Перед Отечественной оборудование связи выпускали всего три завода: Красная Заря, завод Кулакова и завод Коминтерна. Все три в Ленинграде, объёмы крайне недостаточные. Случись что - страна вообще останется без промышленности связи. Строить новые заводы по всей стране тоже придется молодому наркому.
Начало Отечественной нарком застал в поезде. Ехал по заданию правительства в Прибалтику наводить там порядок со связью. Никто не понимал что происходит. Поезд остановили и прямо на станцию пришла телеграмма от самого Пересыпкина. Крайне туманная:
"Связи изменением обстановки не сочтёте ли нужным вернуться в Москву? Пересыпкин"
Оказалось, заместитель наркома так вызывал начальника срочно обратно в столицу. Чтобы лишний раз не светить, что в поезде почти на границе находится целый нарком, подписался его именем. Так нарком получил телеграмму от самого себя.
Нарком вспоминал, что в начальный период Отечественной германская связь сильно выигрывала у нашей. Уже на подъезде к Москве включил радио в машине и поразился. Все частоты были забиты германской пропагандой. И это под Москвой, в первые же дни нападения!
Пересыпкин по военному времени полностью перестраивает работу. По всей стране связисты переходят на казарменное положение. Люди постоянно на работе. Создаются невиданные ранее ремонтно-восстановительные батальоны. Первый военный год - непрерывное латание дыр в рвущейся сети связи.
Нарком с душевной болью рассказывает о подвигах наших связистов в суровые годы. Как пример - подвиг сержанта Николая Новикова в битве под Москвой. Смертельно раненый сержант не смог срастить провода, тогда зажал их зубами и по ним побежал ток.
Лишь через час его в снегу нашли,
В больших глазах застыла синева.
Меж мёртвых губ по проводу текли
Живой команды твёрдые слова.
Нарком вспоминает как его в феврале сорок второго позвали "кино посмотреть". Как раз был на фронте в штабе армии генерала Захаркина. Командарм хитро предложил часиков в восемь "посмотреть как в кино". Разведка узнала, что фашисты будут бомбить мост через Угру.
Действительно, в это время на мост вышло семь десятков юнкерсов. Бомбили около получаса. Мост резервный наплавной, бомбам поддавался плохо. Доклад по итогам - мост цел, можно пользоваться. А вот вся связь в округе выбомблена начисто. Тьфу, опять восстанавливать, так себе кинокартина.
Первый военный год это ещё и эвакуация. В итоге почти на год промышленность связи стала, продукции не давала. А фронту нужны новые аппараты, кабели, радиостанции. Пришлось военному связисту Пересыпкину малость "раскулачить" наркома гражданского Пересыпкина. Пришлось разбирать гражданские станции связи в дальних районах и всё это переправлять в войска. Тришкин кафтан, а куда деваться?
Пересыпкин вспоминал, что кроме огромной ответственности, Сталин дал и большие полномочия. Был бы нарком обычным начальником связи - ничего бы не сделал. Но на фронте он не просто связист, а зам. наркома обороны. Может своим решением немедленно переставить людей, если они не справляются. Кроме того, у Пересыпкина было особое право - забрать из армии любого сотрудника связи, который до начала боевых действий работал в гражданской связи. И вернуть его на работу.
Молодой Сталинский нарком вспоминал, что практически жил на фронте. В Москве не бывал месяцами. В одном Сталинграде в самую горячую пору проработал несколько месяцев. Благо документы военной авиапочтой поступали исправно. А со служебками по наркомату в Москве и замы побегают.
И про страну, что делала одни галоши. Нарком вспоминает, что ленд-лиз в первые годы весьма помог с кабелями и автомобильными радиостанциями. А вот носимые рации никуда не годились. Американские рации весили семьдесят килограмм, не утащить.
А вот наша разработка оказалась гораздо лучше. Станцию РБ легко везла одна лошадка за седлом. Американцы долго выбивали лицензию на производство Советских станций, можете представить? Но так и не получили её. Выходит, наши станции были лучше западных!
Как тянули подводный кабель через Ладожское озеро в осаждённый Ленинград - отдельная эпопея. Семь месяцев работы под обстрелами и бомбёжками. И какая же была радость когда услышали в аппарате "Говорит Ленинград!".
Связисты вообще были на самой передовой. Нарком вспоминал, что пришлось ввести сокращённые курсы подготовки связистов в училищах. Три месяца интенсивной учёбы и на фронт. Разгадка простая - младший лейтенант связи на фронте живёт месяц, потом или тяжелое ранение или горестное письмо родным от командира. Потери среди связистов были выше, чем в пехоте переднего края!
За годы Великой Отечественной наша связь удивительным образом изменилась. Отсталая в этом отношении страна, которая ещё пять лет назад не могла держать устойчивую связь через Алма-Ату с Дальним Востоком превратилась в мирового лидера по технике связи.
Хорошо известен факт, что во время штурма Рейхстага доклады Ставке в Москву шли в режиме реального времени. Так ещё не воевал тогда просто никто в мире!
Когда наркома спросили о секрете его успеха, тот ответил, что, конечно, большую работу всей страны отрицать нельзя. Но без ежедневного внимания Верховного к проблемам связи самый гениальный нарком не сдвинул бы вопросы с места. Сталин умел выбрать правильное направление, дать нужные ресурсы, но и спрос за результат был большой. Взялся - тяни как следует.
Иван Терентьевич - тянул как надо. До сих пор наши военные институты связи и РЭБ одни из лучших в мире. Задел Сталинской поры оказался настолько могучим, что даже тридцать последних лет сказались не сильно. А казалось бы, простой шахтёр из Горловки. Вечная слава и земной поклон.
