Доктор стоял на юте ( кормовая часть верхней палубы ) и не отрываясь смотрел на бурлящий за самой кормой и переливающийся всеми изумрудными оттенками кильватерный след их корабля, представляющий собой возмущённую бурлящую пенную полосу воды. На это, как на одно из трёх вещей, можно было смотреть бесконечно. Океан был спокоен и миролюбив в это время. Грудь распирал солёный, до одурения свежий и пахучий океанский воздух, который раз узнав, уже никогда ни с чем не перепутаешь! Он одновременно пах рыбой, солью, какими-то водорослями или даже тиной, вмещая в себя такую гамму тонов и полуоттенков, что можно было провести целую вечность, пытаясь разгадать их все, одновременно сходя с ума от удовольствия от вдыхания всего этого великолепия!..
Позади кормы кружили вездесущие чайки, приводняясь иногда и выхватывая из волны зазевавшуюся рыбешку. Чуть в стороне, в бурунах воды, иногда выпрыгивая из неё, резвилась небольшая стая дельфинов. Некоторые из них осмеливались подплывать близко к борту корабля и, не снижая скорости, играть с кораблём "в догонялки". Они были так близко, что казалось - протяни руку и ты до них дотронешься!...
Их корабль уже прошёл Трёх Братьев ( живописные остроконечные скалы на Камчатке, стоящие в ряд, по росту, и как бы провожая и встречая всех мореходов на выходе или входе в Авачинскую бухту ). Швартовая команда к этому моменту растворилась в железных внутренностях корабля, а Доктор, зацепив кисти рук за горловину своего спасжилета, в таком причудливом положении застыл у лееров ( перила, ограждения юта ), не в силах оторваться от раскинувшейся вокруг первозданной красоты океана, сочетающей в себе безмятежность и миролюбие, которое внезапно, в один момент, может смениться на ревущую и необузданную первобытную мощь, неподвластную человеку. Доктор вспомнил из прочитанного в детстве, что в 16 веке в открытый океан вышел Фернан Магеллан. Он пересёк океан от Огненной Земли до Филиппинских островов за 3 месяца и 20 дней. Во время всего перехода мореплавателей сопровождала тихая, благоприятная погода. Поэтому Магеллан принял решение назвать новое море «Mar Pacifico», т.е. «Тихое, мирное море». Впоследствии другие моряки, последовавшие на поиски уже своих приключений, на своей дубленой просоленной шкуре прочувствовали, что сеньор мягко говоря, погорячился с прозвищем океана-"тихони", но менять ничего, из уважения к первооткрывателю, не стали...
- Доктор?!... - раздался за спиной чей-то до боли знакомый голос. Доктор от неожиданности вздрогнул и обернулся. Чуть поодаль от него на юте, с удивлённо-радостными лицами, стояла уже знакомая ему по учебке парочка - Большой и Рыжий.
- Парни?!.. - в свою очередь радостно опешил Доктор и сделал шаг им навстречу. Те как по команде сорвались с места и, кинувшись к доктору, сграбастали его вдвоём в свои обьятья и как старые, видавшие виды мореманы, не видевшиеся много лет, от всей души крепко несколько раз обнялись.
- Вы как здесь?!... - с трудом освободившись от крепких удушающих обьятий друзей спросил Доктор.
- Да, долгая тема! - ответил Большой, - ты-то как здесь у нас отшвартовался?... Нам сказали - доктора наконец-то дали на корабль!.. А нам с Рыжим как раз после госпиталя кой-какая починка требуется!... А это оказывается - ты?!..
- Да, от вас походу нигде не спрячешься! - съюморил Доктор, - А вы сами как здесь оказались?!... Я когда пришёл на этот корабль, вас тут не видел!?.. Хотя, ладно... Давай я первый рассказывать буду!... - радостно приобнял друзей Доктор, - Помните, изолятор?...
- Ну, да! - ответил молчавший до этого Рыжий, - кто ж такое забудет?)...
- Ну, так вот!.. - продолжил Доктор, - после того как вы и весь наш поток был отправлен по кораблям, я уж было совсем расслабился в славном курортном городе, собираясь в нашем госпитале скоротать время до дембеля, как последовала команда - следующим бортом убыть на Камчатку. Радости мне это, конечно, не прибавило ни разу, но что поделаешь - приказ есть приказ!..
- Да, тут без вариантов! - подтвердил Большой.
- Ну, вот!.. Прибыл я сюда!... Пару- тройку дней поторчал со всеми на карантине и потом был назначен доктором в береговой ПМП...
- Но недолго музыка звучала, недолго фраер танцевал, да?.. - подколол как всегда несдержанный на язык Рыжий.
- Цыц!.. - шикнул на Рыжего Большой.
- А вот щас обидно было! - театрально, в шутку замахнувшись на Рыжего, ответил Доктор и продолжил, - да, вся моя сбыча мечт в конкретном случае дала дуба!... Перед нашим теперешним кораблём было ещё два, "бабуин" и "крокодил", на которых я знатно потоптался приписным доктором по окрестностям Камчатки, но, видимо, теперь наш броненосец, - Доктор сделал пару танцевальных па из стэпа ботинками по палубе, - мой реальный судьбец до конца незабываемых дней на срочке!...
- Да, реально ты везучий, Док!... - расхохотался Большой, - да не переживай ты!... Вместе веселее будет топать до дембеля! - хлопнул по плечу Доктора Большой.
- Эт точно! - радостно ответил тот. - Ну?!.. Теперь ваша очередь!.. Как вы здесь оказались?... Рассказывайте!..
- Как и все - бортом из родной учебки!.. Хотя.. - Большой сделал большую паузу и посмотрел на Рыжего, - я не знаю, кто на чём на Камчатку летел, может даже и на самолёте, а мы с этой рыжей... - при этих словах Большой смерил а ля презрительным взглядом Рыжего, после чего тот моментально вскинулся.
- Да, лан хорош уже напоминать!
- Да так.. Вспомнилось!... - процедил Большой, - Так вот... На чём я остановился?.. Ах, да!... Мы с этой рыжей хитрой мордой летели к камчадалам верхом на самой что ни на есть обыкновенной параше!... Прикинь?!.. Попеременно!...
- В смысле?!.. - не понял Доктор.
- В прямом!... - гаркнул Большой, - Сидели верхом на отхожей гильзе и давали такой форсаж - мама не горюй!!
- Почему?... - продолжал недоумевать Доктор.
- А потому, что кое-кто пожадничал и не стал делиться со всеми!.. - ехидно посмотрел на насупившегося Рыжего Большой.
- Да ладно тебе!.. Ты ж тоже их ел!..- буркнул в ответ Рыжий.
- Да, ел!... Было такое, каюсь!... Но я ж реально не знал, что будет такая подлянка?!.. - перевёл взгляд с Рыжего на Доктора Большой.
- Да что с вами случилось?.. Можете рассказать толком?!.. - настаивал, глядя на друзей, Доктор.
- Короче!... - продолжил Большой, - Этому фраеру тётка... Ну, которая тогда нас в изоляторе снабдила... Ну, ты помнишь?
Доктор утвердительно кивнул.
- Ну, кароч, она нанесла нам перед отъездом визит... Ну, там с собой принесла чутка!.. Ягодки, вишенка, рыбка да пирожки домашние!... Ну, так, нормально принесла!.. Ну, я и говорю этому... - большой кивнул на Рыжего, - ... удаву Рыжему, мол типа, давай с ребятами поделимся, неудобняк самим хавку трескать!...
А он мне:
- Тут как раз на двоих!... Если всех угощать - нам самим ни хрена не останется!...
- Ну, я признаться поддался на провокацию - скрысятничал, каюсь!.. - признался Большой, - Уж больно по домашней хавке изголодался!.. А рыбёха была - мама родная - ваще отпад!... Жирная - во рту таяла!.. Зашкерились мы с Рыжим и этими гостинцами в укромном углу части и порешили всю хавку на двоих разом!
- Всю?!... - удивился Доктор, - и клубнику, и рыбу, и пирожки?!..
- Ну, да.. - встрял Рыжий, - а чё?.. Нормально зашло-то всё!.. Поначалу...
- Теперь всё понятно с последующим диагнозом!... - захохотал Доктор.
- Да, доктор!... Это был полный звиздец!!.. Народ глумился над нами в самолёте не по-детски, типа во, смотри, как пацанам сыкотно лететь - с очка не слезают!... А ты ж знаешь что там за очко, Доктор?!... - горячась, продолжал Большой. - Это, мля, какой-то обрезок гильзы главного калибра с крейсера "Аврора", ей Богу!.. Там диаметр этого "торпедного аппарата" не меньше метра походу!!!... А летуны, сцуко, заботливые - досочек подложили сверху этого портала в ад, чтобы не случилось внеплановое погружение, но всё равно - ощущение, что висишь над бездной не покидало ни разу!.. От этого кишки крутило ещё больше, блин!!.. - выпалил Большой и обращаясь к Рыжему, - Чтоб ты пропал, Рыжая зараза, со своими тёткиными гостинцами!..
- Сам такой!.. Тебя никто не заставлял всё это есть! - огрызнулся в ответ Рыжий.
- Ты б тогда ваще бы весь.. На это самое... Изошел бы... Без остатка!.. - ответил Большой.
- Лан, хорош вам!.. Дело прошлое!.. - попытался успокоить друзей Доктор, - на этом всё закончилось?..
- Да если бы!... - продолжил Большой, - по прибытии нас сразу изолировали ото всех в госпиталь!... В инфекцию!.. Мы ж, оба два дебила, молчали как два партизана!.. Стыдобняк был рассказывать, что мы как два баклана обожрались домашней хавки на радостях!... А они, доктора госпитальные, реально подумали, что мы с холерой или какой-то другой кишечной хренью прилетели!... Из южного-то региона же!.. Наверное, всю учебку нашу там на уши опосля нас поставили!.. А ребят, что с нами летели, тоже нагнули неслабо - откуда только у них потом анализы не брали!.. Нам они передали по местному сарафанному радио, чтобы на глаза им больше не попадались, иначе утопят, как котят, прямо в нашей бухте!..
- Да, дела!.. - выдавил из себя, отсмеявшись, Доктор, - нормально вы отожгли!... Умора!..
- А в довершение всего, - закончил Большой, - пока профессора и доценты копались в наших задних отсеках, худея от всякоразных догадок и предположений на тему, типа, неизвестной науке болячке, мы таким образом прощелками своё распределение на корабли по спецальности, полученной в учебке!..
- Да уж.. - как известный литературный герой протянул Доктор..
- И нас после больнички совсем было списали на берег, в роточку обслуживания, а там я тебе скажу - та ещё служба!... - и Большой посмотрел на Рыжего.
- Но Рыжий красавчик!.. - продолжил он, - он так сумел достать комроты роточки, что тот, по слухам, за литр шила одному штабному сплавил нас на первый подвернувшийся корабль, то есть сюда!.. Да ещё и в боцманскую команду, где собрана сборная солянка из доктора, коков, баталера, такелажников и другого нужного на корабле народа, не попавшего в свои б/ч как мы с Рыжим...
- И вот мы здесь!.. - добавил Рыжий.
- Ну, с этим все как раз понятно! - заключил Доктор, улыбаясь друзьям, - но почему я вас не увидел, когда тоже сюда попал, кстати, перед теми самыми ходовыми?...
- Да, тут как раз одна история приключилась с нами!.. Кароч, при очередной перешвартовке, с выходом на рейд, этот дрыщ.. - Большой кивнул на Рыжего, который снова насупился, - умудрился грыжу себе заработать, орудуя абгалтером на нашей корабельной цепочке!.. Как он его ещё себе в одно место не засунул - ваще удивляюсь!..
- Сильно вылезла?... - участливо поинтересовался у Рыжего Доктор.
- Нормально.. - неохотно буркнул Рыжий.
- Рассекали, а потом заново сшивали! - со знанием дела оповестил Доктора Большой, - там такой шовчик - отпад!.. Как на покойничке после вскрытия! - загоготал Бльшой.
- Да иди ты морем!.. Достал уже! - отреагировал Рыжий.
- А ты с чем? - в свою очередь спросил у Большого Доктор.
- Я?.. Я с этим.. Как его?... Ну, короче, палец где-то наколол о проволку в троссе, на лебедке, на верхней палубе... Ну, думал поболит, пройдёт!.. А он, палец, мало того, что не прошёл, а на третий день раздулся раза в три больше чем был - и главное - не дотронуться!.. И горит весь! - живописал Большой, - А название ещё такое заковыристое у этой болячки!... Мне доктор госпитальный сказал!... Типа... Как же там?... Ну, как будто посылают кого-то... Типа, парень - нахер!... - попытался вспомнить Большой.
- Панарихий?!... - догадался Доктор.
- Точно!!... Панарихий!... - обрадовался Большой. - А ты откуда знаешь?!... Хотя!... Вот я тормоз!... Ты ж доктор!... Теперь наш доктор!... - опять Доктору прилетело чувствительное похлопывание по плечу лопатообразной ладонью Большого и тот продолжил:
- Ну, а когда совсем невмоготу стало - я с утра на разводе отпросился у помощника в ПМП сбегать, а там меня как местный доктор увидел с этой сарделькой вместо пальца - так рысью в госпиталь, в хирургию!... Там мне это дело всё вскрыли по боковым швам, вдоль фаланг, всю дрянь оттуда откачали и вроде нас, с Рыжим, и отпустить хотели, а тут ходовые у наших случились, перед походом!... Ну, мы и протабанили из-за этого чутка в больничке, пока наши не вернулись!..
- Всё понятно! - улыбнулся в ответ Доктор, - тока всё равно не понятно, как мы разошлись-то на корабле?...
- Так это проще простого! - ответил Большой, - мы ж в кубрике сводни якорь кинули!.... Поэтому когда пришли из больнички - сразу к себе, короче, в низа, а ты, походу, то в своей амбулатории околачивался, то с баталером и коками в каюте офицерской палубы отсыхаешь!.. Мы всё про тебя узнали!... Заматерел ты, смотрю братуха, не слабо!...
- Да лан!... Я ж не спецом! - смутился Доктор, - не я такой - жисть такая!..
- Не парься, братишка!... Как говорил наш старшина в учебке: не бери в голову - бери в трюм!.. - И ваще - я так рад тому, что мы опять встретились, опять вместе!! - воскликнул Большой и в порыве чувств обнял Доктора, со всех сил зажав в своих обьятиях и чуть приподняв над палубой. У Доктора ощутимо затрещали кости грудины, а в зобу дыханье сперло.
- Поставь, где взял, Большой! - прохрипел Доктор.
Большой опомнился и вернул на место сильно покрасневшего лицом Доктора.
- Как медведь! - отдувался Доктор, - ещё б чуть-чуть и из меня бы как из тюбика вся требуха с икрою полезла!...
- Да я ж любя! - уже более аккуратно приобнял Доктора Большой, - ну, что?... Пойдём в низа, что ли?... У меня баталер, который твой сосед по каюте, дружбан лучший!... Ща мы у него какую-нить вкусняшку подрежем чутка, чтобы нашу встречу отметить!...
И друзья через несколько мгновений исчезли в чреве корабля...
Над океаном тем временем сгущались грозовые тучи, а на горизонте посверкивали частые всполохи молний. По всему выходило, что корабль скоро попадёт в полосу шторма...
В тот поход Доктор впервые ощутил на себе, что такое настоящая морская качка. До этого раза все предыдущие походы, где он был приписным матросом, проходили достаточно ровно. Корабли в походах покачивало, но было терпимо. Но не в этот раз. В этот поход они умудрились попасть в зону такого циклона, что получили как минимум все семь баллов шторма из десяти возможных. Доктор запомнил это на всю жизнь. Из всех видов качки экипаж испытал на себе практически все вариации. Бортовая качка представляла собой медленное, кряхтя и постанывая, переваливание корабля с боку на бок как походка старого потрепанного жизнью бабуина. Становилось немного не по себе. К горлу подкатывал ком, который никак не проглатывался. Килевая качка отличалась тем, что во время её внутри корабля было полнейшее ощущение "американских горок", словно корабль раз за разом взбирался на крутой подъём, чтобы потом, со всей дури, ринуться вниз, "под горку", в кипяще-бурлящую бездну океана. В такие моменты всё внутри обрывалось, неприятно сосало "под ложечкой", а голова становилась дурной и тяжёлой, как после перепоя...
Но всех превзошла качка, так называемая "Восьмерка". Это когда совмещались предыдущие обе две. И вот тогда начиналась самая лютая жесть для всех и всего, что находилось внутри корабля! Всё приходило в движение. Все предметы, до этого надёжно закреплённые по-штормовому, норовили встать на дыбы, сорвавшись с привязи, и отправиться в свободное турне по всей территории помещения, где им посчастливилось находиться. То, что происходило с людьми в это время, стоит отдельного описания. Хотя те семь баллов шторма, которые удалось испытать на себе всему экипажу, были просто неописумы. Представьте, что вы как будто сильно напились ( надеюсь, нас читают взрослые люди, которые хоть раз в жизни, так или иначе, сталкивались с этим состоянием 😉 ), вас тошнит, мутит, у вас сильное головокружение, как на дико крутяшейся карусели, и вас постоянно прошибает липкий холодный пот!... Единственное, чего хочется в эти мгновения - лечь и умереть!... Но!.. Вы моряк!.. Вы на службе!.. И надо, как говорится, тащить вахту...
Именно тогда Доктор заметил некие закономерности реакции человеческого организма на качку, на примере своего экипажа и себя любимого. Условно люди, попавшие в качку, делились на три категории.
Первая группа была самая многочисленная, процентов 60, которая при первой ряби на море начинала чувствовать себя весьма и весьма хреновато. Во время качки они имели зелёный цвет кожных покровов лица и постоянно находились в полу- или лежачем положении, даже если это была вахта, периодически стравливая излишки жидкости из организма, исполняя арию рыголетто там, где сия беда застала их или успев добежать до спасительного гальюна или, на крайний случай, умывальника...
Вторая категория была малочисленной по сравнению с первой, процентов тридцать. Переносила она качку относительно легко, в отличии от первой, но имела свои особенности. Людей мутило, подташнивало, голова была как налитой чугуном, но нести службу в более-менее вертикальном положении они могли. Забегая иногда для доклада на мостик, Доктор мог наблюдать несчастных рулевых или радиометристов, а то и ( что и греха таить, тоже ж люди ) отдельных офицеров, мимо ног которых время от времени, стукаясь и перелетая от одной переборки к другой, проносились по палубе обрезики ( тазики ) специального назначения, которыми моряки могли время от времени воспользоваться по необходимости!... Так вот!... Эту категорию, как ни странно, в таком состоянии нестояния ещё и "пробивало на хавчик". Представьте себе, что вы даже смотреть не можете на еду и в тот же момент испытываете дикий голод!... Доктор, кстати, с удивлением обнаружил себя в этой категории, когда заползая на пару с коком в очередной раз на мостик для традиционной пробы пищи командиром или вахтенным старшим офицером, вдруг ощутил голодное бурчание в животе. Запах и вид пищи, странно, но не вызывал тошноты, а лишь возбуждал аппетит. В последующие дни, пока они не вышли из шторма, доктор принимал пищу практически в одиночестве в столовой, особенно радуясь добавке в виде макарон по-флотски, либо перловки с подливкой и запаренными синюшными курицами, вызывая противоестественные ощущения у наблюдавшего всё это кока, который на камбузе не отходил далеко от "торпедного аппарата"..
Друзья Доктора, Рыжий с Большим, попали в первую скорбную категорию, поэтому Доктор если и видел их, то только мельком на построении, после чего вся новая дежурная вахта расползалась тихо, без шума и пыли, по своим боевым постам и там тихо помирала от качки...
Ну, и наконец третья, самая малочисленная категория людей, на которых качка не действовала от слова СОВСЕМ - это был командир и пара-тройка старших офицеров... На всю жизнь запомнилась Доктору сцена, когда командир, уперевшись локтями и спиной в свой специальный командирский, прикреплённый к палубе намертво, стул-подпорку на длинных ножках без сидения, отхлёбывая кофе из большой кружки, чётко и громко отдавал команды на мостике, не выказывая ни малейшего недуга от косившей весь остальной экипаж морской болезни...
Доктор периодически раздавал личному составу таблетки от укачивания, но то ли должного эффекта они не оказывали, то ли условия для их приёма не подходили... В те моменты, когда качка "Восьмёрка" особо свирепствовала, стоять или ходить по коридору, где собиралась новая вахта, не представлялось возможным. Доктор как-то попытался перед сбором вахты пройти по коридору в низах, но это получилось у него только с третьей попытки, так как ровно половину пути ему удалось преодолеть "под горку", с ветерком, постоянно наращивая скорость вопреки желанию, тогда как оставшуюся часть покорить не удалось ввиду того, что Доктора понесло назад мощной невидимой силой задом наперёд и он закончил свой начатый путь лихо влетев спиной в переборку, в исходной точке своего пути, не успев, пролетая мимо лееров ( перил ), укреплённых для такого случая на переборке, ухватится за них. Вторая попытка поначалу была более удачной, чем первая, он почти дошёл до конца, но тут вмешалась боковая качка и Доктор по пути вперёд, а так же - предсказуемо и неотвратимо назад - сделал пару шагов по вертикальным до того момента переборкам, не мало удивившись внезапно появившимся у себя способностям Человека-Паука ходить пешком по стенам...
А один раз Доктор совершил глупость, едва не стоившую ему жизни. В одну из многих, выпавших на его долю штурмовых ночей, стоя на вахте как обычно, дежурным по низам, он видимо от скуки ощутил острую потребность выйти на шкафут ( подобие лоджии вдоль борта корабля ) и своими глазами увидеть разгул океанской стихии в её первозданном виде. Обвязавшись тонким страховым линем, он открыл дверь, ведущую наружу, и вышел на шкафут. Перед ним открылось завораживающее своим величием и мощью зрелище. До самого горизонта, куда хватало взора, вздымались исполинские волны, похожие на ожившие горы, которые находились в постоянном движении, то сталкиваясь между собой, то уходя вниз, куда-то под корабль, из-за чего казалось, что под ним разверзлась бездна, то подымались ввысь, становясь намного выше корабля и сверху обрушивали на него тонны воды. Всё вокруг ревело и стонало, а мощный ураганный ветер буквально сдувал с ног. У Доктора хватило ума побыть на шкафуте десяток-другой секунд, прежде чем он опять юркнул внутрь корабля; в противном случае его бы смыло штормовой волной за борт как песчинку и поминай как звали...
Поломка, а точнее полная карамба, случилась в собачью вахту, когда Доктор снова стоял дежурным по низам... Собачья вахта — вахта, длящаяся с 00:00 до 04:00. Считается самой тяжелой из-за того, что вахтенному приходится усиленно бороться со сном в это время суток. После парочки кокретных "зависов" мёртвым сном дежуривших вахтенных, Доктор с разрешения помощника заранее выписал у своего старого доброго знакомого аптекаря таблетки типа нынешних энергетиков и стал давать их морякам, не всем, но только на самых отвественных боевых постах. Дело после этого пошло веселее и моряки частенько заранее запасались этим чудодейственным снадобьем перед вахтой...
Механик корабля ко времени описываемых событий, долго возившийся в машинном отделении, пошёл уже к себе отдохнуть, ворча что-то себе под нос, потом долго ворочался, пытаясь заснуть... А после того, как он провалился в короткий беспокойный сон, его разбудила звенящяя тишина, после грохота машинного отделения ощутимо давившая на уши и нарушаемая лишь шумом океанского шторма.Такая тишь издревле была характерна лишь парусному флоту во время дальних странствий, но никак не современному механизированному океанскому кораблю... Механик, за секунду подорвавшись с коечки, схватил дежурный фонарь и, как был в трусах с якорями и яхтами и в тельнике, босиком, пушечным ядром вылетел из своей каюты и понёсся с трехпалубным матом на ходу в своё обычно ревущее, но сейчас внезапно умолкшее хозяйство и, надо признать, довольно бодро и живо для его тучной комплекции. И тому была причина. Неуправляемый, с потухшими механизмами корабль был сейчас беспомощной игрушкой разгулявшейся не на шутку природной стихии. Особенно в узком проливе в окружении острых скал.
То, что механик проснулся, Доктор понял даже в кромешной темноте, в своей рубке дежурного, наощупь пробираясь из неё по коридору корабля, кидаемый сильной качкой от одной переборке к другой. Механик орал как раненный слон, перекрывая шум шторма, временами грассируя и завывая как тенор, исполняющий роль Ленского. Когда Доктор наконец добрался до трапа в низА, где собственно и находился портал в рукотворный ад механика, мимо него на крейсерской скорости пронеслась 120-килограмовая туша командира БЧ-5, выхватывая фонарём куски света из кромешной темноты и, поймав в пучок света опешившего и слегка зазевавшегося Доктора, тот крикнул, не снижая скорости на вираже.
- Кто здесь, мля?!.. Доктор, ты?!Свали в туман - зашибу ненароком, нах!!!...
Доктор отпрыгул в сторону как заяц, благо реакция не подвела. Механик молнией метнулся дальше вниз. Там он, видимо, в потемках, споткнулся о комингс ( порог ) входа в машинное отделение, тяжело загремев всем телом на железный настил дежурки машинного, о чём не преминул сообщить всему миру в виде яркой насыщенной тирады, сразив наповал неизвестыми до сель словарными конструкциями и оборотами ошалевшего от происходящего Доктора и, притихших как мыши, своих подчинённых, вахтенных матросов электромеханической группы, которые сидели в кромешной темноте, ожидая с перепугу, после внезапного обесточивания и остановки всего и вся на корабле, как минимум - расстрела через повешенье на корабельной рее, либо мучительной казни через маринад в машинном масле под поёлами ( железный съёмный настил на дне судна)...
Механик, проворно, не по возрасту, вскочил на ноги, потирая ушибленные колени и локти, и босыми ступнями зашлёпал куда-то вглубь кромешной тьмы машинного отделения, освещая фонариком себе путь...
В это время на плечо Доктора легла чья-то тяжёлая длань. Доктор от неожиданности вздрогнул и отпрянул в сторону, больно отбив плечо о боковой комингс и щурясь от направленного прямо в глаза света небольшого фонарика.
- Свои, док! ... - ответил знакомый голос и в луче фонаря незнакомца, направленного им на самого себя, появилось жуткое от подсветки снизу лицо Валюхи, который выглядел сейчас идентично механику с той лишь разницей, что на нём были шлёпки, майка-тельник и модные неуставные плавки.
- Чё за кипиш здесь?... - спросил он на манер того мальчика с сачком из известного фильма.
- А я почём знаю?... - ответил Доктор, потирая ушибленное плечо. - надо народ будить по боевой тревоге, походу...
- Ты серьёзно, доктор?... - усмехнулся Валюха, - думаешь после рёва нашего тиранозавра хоть кто-то ещё спит?... Все уже давно на ногах, включая командира!... Такая заваруха!... Да и чем давать сигнал?.... Электричество, походу, накрылось, а рынды ( корабельный колокол ) у тебя в кармане тоже не завалялось, да?... - хлопнул по плечу Доктора Валюха и добавил, - ладно, побегу нашему отцу родному помогать! - кивнул он в сторону мелькавшего где-то в темноте машинного отделения через решетчатые перекрытия фонарику механика, сопровождаемого звуками, иногда действительно напоминающими рёв доисторического ящера...
Поломка была устранена в кратчайшие сроки мехом и, собственно, Валюхой, бывшим у него в ассистентах. Корабль в это время чудом не дрейфанул в сторону скалистой отмели. О причинах инцидента потом долго пытали всем экипажем ходившего гоголем Валюху ( ходить гоголем - это не изображать известного писателя, а держаться подобно небольшой утке, которая на суше ходит вперевалку, выпятив грудь и гордо закинув голову... ) Тот, напустив на себя чрезмерной важности, напропалую сыпал несведующим в механике оппонентам техническими и одним тока маслопупам понятными профессиональными терминами, от чего только ещё больше запутал всех в курилке на юте. В конце концов Рыжий, не выдержав, выпалил.
- Валюха!... Кончай пургу гнать!.. Скажи нормальными словами - чего случилось в машинном?!... Говорят чуху сорвало с постамента во время шторма?.. Или один из двигунов клинануло?..
На что Валюха, сдвинув пилотку Рыжего тому на нос, важно ответствовал.
- Говорят, что кур доЯт!.. И ваще!.. Тайна сия велика есть и тайна эта - государственная!... И вам знать об ней вовсе не обязательно!.. А то посадют!...
"Научил грамоте на свою голову!" - восхищенно глядя на Валюху, подумал Доктор, вспоминая как однажды своевремено взялся за Валюхин ликбез с помощью дивизионной библиотеки...
😉 👉 Следующая публикация:
👇😉 Предыдущая публикация:
