Ну вот и настал тот момент, когда мне нужно по-настоящему попрощаться с тобой, любовь моя. Видит Бог, я оттягивала, как могла. Я ждала тебя очень долго. Искала тебя глазами среди прохожих. Надеялась, что ты запаркуешься все-таки и подойдешь ко мне, просто поздороваться, узнать, как я.
Много раз представляла этот несостоявшийся наш диалог. На разных этапах он выглядел по-разному. Когда я ушла в отрицалово, я представляла, как повисну на тебе всем телом, как раньше, обхватив твое туловище своими длиннющими ногами, расплачусь от счастья и прошепчу: “Наконец-то”, - бегло покрывая твое лицо маленькими поцелуями. Когда я злилась на тебя, репетировала крикливую речь, в которой ты получал затрещину и пытался успокоить меня, прижимая к себе, как тогда перед Австрией, как бы ограждая от той боли, которую причинил мне. Когда я торговалась сама с собой, выстраивала в своей голове диалог, в котором мы заключаем договор уступки. На стадии депрессии, я молчала, а ты говорил, ты хотел вернуться. А, когда с уважением приняла твой выбор, то просто хотела извиниться и попросить тебя, не держать на меня зла. Сказать, что ты по-прежнему остаешься моей единственной безусловной любовью.
Вначале я безрезультатно высматривала тебя на лавочке напротив моего балкона на Гоголя. Сидела часто на нашем месте на театре, предусмотрительно взяв два кофе. На случай нашей встречи держала при себе ту конфету под название “Счастье” в зеленой обертке, которую ты когда-то демонстративно выкинул в урну и прислал мне видео ее гибели. Я долго еще не удаляла тебя из избранных контактов, чтобы ты мог со мной связаться в любое время суток, даже когда мой телефон находился в режиме “не беспокоить”.
Когда я встречала тебя, мне всегда хотелось тебя обнять и увидеть в твоих глазах что-то, что сказало бы мне о том, что тебе жаль. Я помню, что ты никогда ни о чем не жалеешь. Иногда, я гуляю по городу и думаю о том, что ты тоже где-то гуляешь сейчас, просто не судьба нам встретиться на одном маршруте в тот момент, когда мы бродим в одиночестве. Наверно, и не нужно. Мне было бы неприятно, если бы ты прошел мимо, лучше уж вообще не пересекаться. Мне не понравился тот твой взгляд, когда я увидела тебя сквозь окно ресторана. Он был колючий, агрессивный, как будто ты то ли защищался, то ли готов был напасть. Но, в любом случае, я была рада тебя видеть. Борода тебе по-прежнему идет.
Помнишь, как мы в самом начале нашего романа находили нычки для наших ночных посиделок? Того расчудесного маньяка в кустах? Он явно планировал нападение! Ты всегда быстро соображал! А как мы уделали всю тачку шоколадом? Как ты мило нервничал, когда встречал меня с поезда в В, уснул тогда в кресле, а я сидела и просто смотрела на тебя, боясь потревожить твой поверхностный дрем? Как приходил уставший и дерганый после рабочего дня, и мне всегда хотелось тебя уравновесить. Я делала тебе массаж. Может быть и неумелый, но с любовью. Всегда провожала, высовываясь с балкона, ты просил не перекидываться так сильно, боялся, что вывалюсь когда-нибудь. И встречала прям у лифта. Я всегда была искренне рада тебе.
Помнишь прилепленную и забытую на несколько дней жвачку на водительском зеркале твоего аппарата в одну из зим? Ты никогда не выбрасывал ничего в окно. Как мы тащили из гаража кузовные детали для твоего автомобиля, находившегося на тюнинге? У тебя всегда все в запасе! Даже блин крыло для машины! А как мы застряли на скалах и откапывали твой двухтонный седан маленькой саперной лопаткой, а потом в отчаянии просто руками месили грязь под ним, понимая, что просаживаем его еще глубже? Ты помнишь этих двух свинот, повизгивающих в приступе смеха, вернувшихся в город? Видео, где нас с гордостью вытаскивал джип ты, наверняка, сохранил. Ты любил свой автомобиль.
И мотоциклы свои любил. Как я шлем неправильно надела, помнишь? Все дорогу ехала, боялась его потерять, ты ржал надо мной на заправке. Тебе так к лицу была экипировка! Секс! Огонь просто! Даже дал мне порулить где-то в деревне один из своих двухколесных агрегатов. Прикинь, как я тебе доверяла, раз вообще залезла на эти небезопасные штуковины? С тобой было ничего не страшно.
Таранку, свиную ногу, семки, нарды, игру в угадайку в самолете, мое бесстрашие рядом с тобой, мои микрообиды, мороженое для проверки непоколебимости стояка, виноград тоннами, помидоры в сезон? Шрам на руке от ожога от тех котлет из мраморной говядины так и остался. Я никогда не умела готовить всякие сложности, но пыталась, для тебя. Ты тогда одной рукой держал вилку, ковырял ту самую котлету, а другой нагло и развратно ласкал меня, сидевшую на том же столе, на котором располагался твой ужин.
Потекшие трубы, которые я мешала тебе чинить, потому что ты был чересчур привлекателен за этим делом. Цветок в горшке, который ты пытался спасти, потому что у меня они все уже вымерли. И этот тоже не стал исключением. А первые слезы мои помнишь? Тогда, у тебя на приеме, когда ты мне чесал, что любви не существует. Что же это было в таком случае? У меня вообще много всего с тобой было впервые, ты помнишь?
Мое в кофейне: “С мой, зачем тебе вафли? У тебя уже есть одна!” А мой ответ на татуху в интимном месте: “Ну, да, в такое дупло точно не промажешь!” Или:
- В, знаешь, что такое веретено?
- Песня, группы Алиса?
Резко затормозил.
- Иди скорей сюда, я тебя обниму!
Твою нелюбовь к редиске и поклонение гречке я запомнила. И родинку твою помню, ну ты знаешь где. У меня отложился тот твой рисунок, когда ты мне объяснял, какая мне подушка нужна, чтобы меня не мучали головные боли. Ты изобразил меня на ней с волосами, собранными в твой любимый пучок. Ты всегда знал, что мне нужно, как мне хорошо. Ты был внимательным. Все твои букеты. Их никто не превзошел до сих пор, собственно, как и тебя. Я больше не слушаю Агату Кристи, Земфиру, Металлику, Ленинград, Мару. Избегаю мест, которые считала нашими. Стараюсь не провоцировать возникновения ассоциативных рядов.
Я так любила, когда ты мне руки мыл. Весьма своеобразный фетиш, правда? Я вообще любила, когда ты меня касался. Было в этом что-то магическое. А как ты меня напугал дома голую, выскочив из-за двери и угорал надо мной потом? Как мы рухнули с дивана во время секса? Увлеклись. Твое: "Смотри-смотри", - когда ты кончал и пытался зарядить на полтара метра вдаль и наш дикий ржач от комичночности сей суитуации. Ой, придурошные. А как проломили кресло в порыве страсти? Как соседи долбили в стену, чтобы я прекратила уже стонать в конце концов? И поклонника моих порно звуков, прятавшегося от жены и ребенка в ванной комнате, из соседней квартиры, помнишь? Мне кажется, он больше всех расстроился, когда наши представления закончились. Как я улетала от твоих касаний? Как однажды расплакалась в приступе экстаза? Частенько практически теряла сознание от непрерывно накрывавших меня волн удовольствия? На столе на кухне... У окон на балконе… У стены, у зеркала в коридоре… Прям с порога… На пассажирском, на заднем… На мотике… В лесу… В полях… В подворотнях… На трассе… Да где приспичит!
“Хочу Вас, пиздец как”, “Искушение”, “Восхитительно-охуенная”, “Эта женщина намазана вареньем”, “Кайфую с тебя”, “Мне без тебя край”, – это все ты обо мне. Тащился от моей спины почему-то, все ногами восхищаются, а ты спиной. Странный. Кожу мою любил. Говорил, что она бархатная. Фанател от шеи моей и четкого контура лица. Считал мои пальцы и ступни симпатичными. Говорил, что я рассудительная и решительная. Ругал мои зубы за длинные, извилистые и узкие каналы и ненавидел мою татуировку. Я вторую сделала под ней. Еще одна зарубка значимого момента в жизни. Хранишь ли ты письма, которые я тебе писала? Вряд ли, ты ж психованный!
Вспоминаешь или совсем стер все? Я помню все: твой голос, твой едва уловимый южный акцент, твою мимику, жесты. Как ты закусывал пальцы руки, когда задумывался о чем-то за рулем. Как целовал мою руку, когда мы куда-то ехали. Как смотрел на меня. Как закидывал на меня ногу по утрам, просыпаясь. Притягивал меня к себе во сне. Помню все, но не разрешаю себе больше жить в прошлом.
И еще я не верю, что это сможет кто-то повторить. Это же был ты! Мой С! Это же была я! Твоя девочка! Мне страшно от того, что со мной может повториться история твоей мамы. Она ведь так больше никого и не полюбила. Мне в целом хорошо, я теперь спокойна, но в душе - пустота. А как ты? Ты уже давно не приходишь, даже почти не снишься. Иногда я очень сильно скучаю по тебе.
Я все понимаю. Я адекватно даю оценку произошедшему, но в какие-то моменты мне сложно контролировать эмоции, которые вызывают воспоминания о тебе. Особенно, когда мне нужна поддержка. Когда я болею или не уверена в себе. Мои мысли о тебе, несмотря ни на что, теплые и светлые. Я больше никогда не испытывала тех эмоций. Чертовски не хватает тебя. Ты был значимый для меня. Самый важный. И единственный. Любимый.
Так и не нашла тот момент, в который я тебя потеряла. Ведь ты отдалился задолго до того дня, когда прошел мимо, не поприветствовав меня. Когда это случилось? Что произошло? Чем я тебя оттолкнула? Своим поклонением твоей персоне? Своей гиперзаботой? Своим неподдельным интересом к тебе и твоей жизни? Своей необсуждаемой преданностью? Не знаю, родной. На многие вопросы мне так и не удалось найти ответов. Знаю точно одно: вряд ли кто-то так же бескорыстно и сильно будет любить тебя, как я. Понимать твои весьма своеобразные мысли и чувства и принимать твои неформатные взгляды с восхищением. Тебе нужно много энергии, ты непростой.
Мне очень жаль, что у нас не получилось красиво расстаться. Прости меня, пожалуйста. Я знаю, что у тебя тоже сколько-то болело. Мне бы хотелось, чтобы ты ко мне хорошо относился, дал мне, так сказать, положительные рекомендации в случае необходимости. Ты для меня не стал отрицательным героем моей жизни. Я дошла до стадии благодарности тебе. За все. Ты был моим счастьем. Ни разу не повысил на меня голос. Хотя, согласись, я поводов и не давала. Я ни разу не выказала неуважения по отношению к тебе. И даже чтила тебя, как старшего по званию. Была практически идеальной. Чувствовала себя рядом с тобой красивой, нужной, любимой, женщиной. Мне было с тобой хорошо. Кто от таких откажется, правда?
Я не в один присест написала это письмо. Я и тут тянула. Прерывалась на несколько часов, даже дней. Не могла остановить слезы и не хотела признавать, что эмоции еще случаются. Ты – болевая точка. Шрам. Интересно, он превратится в рубец или затрется? Однако я всегда говорила, что мне есть чему у тебя поучиться. В данном случае, мне нужно все-таки перенять твое умение верно и своевременно расставлять знаки препинания.
И знаешь что? Я думала, что заключительной фразой будет что-то типа: “Пожалуй, все. Точка. Я не забыла, но сегодня не пока, не до встречи, не до свидания. 28 апреля 2022 года я говорю тебе, родной: ''Прощай, любовь моя. Благодарю тебя. Ты был неподражаем. Береги себя. Будь здоров и счастлив. Прощай, мой С. Обняла.''
P.S. Сейчас глубокая ночь. У меня открыто окно в комнате. Видимо, кто-то стоит на светофоре и громко слушает музыку в автомобиле. Из него доносится песня со словами: “Это не женщина, это – беда. Я с такой, как она – ни за что, никогда! Это не женщина, но я не ведусь – я в другую уже никогда не влюблюсь.”
