Есть мнение, что Римская Республика стала столь могущественной, потому что внутренняя борьба в ней генерировала людей нужной формации, а вот как стала имперкой, так народ стал не тот и всё постепенно загнило. Я с этим тезисом не согласен и сейчас объясню почему.
Начать, как водится, придётся издалека. Что из себя представляла внутренне Республика времён расцвета (3 век до н.э., а не эти ваши периоды гражданских войн, так-то)? Идеальный террариум для взращивания скрытых талантов. В чём тут прикол? А в том, что для успешного выживания в условиях непрекращающегося внешнего вархаммера представители правящего класса Рима выработали совершенно специфичный набор качеств. С одной стороны, для успешного ведения войн нон-стоп нужно было большое число талантливых военачальников и политиков, способных обеспечить бесперебойное функционирование военной машины. С другой – все эти несомненно талантливые люди должны были быть готовы в любой момент по первому же требованию уйти в тень и более не отсвечивать.
Причиной такого положения был страх перед узурпацией талантливым военачальником или популярным демагогом власти. Поэтому в Республике были введены законодательные ограничители для тех, кто хотел бы задержаться у власти дольше положенного. Но закон это всего лишь выразитель воли большинства в Сенате, а значит его можно изменить или обойти. Благо Сенат в тот период был разделён на множество фракций, каждая из которых была слишком слаба чтобы единолично влиять на политику. При этом в ходе политической борьбы все эти фракции стремились в первую очередь не дать усилить влияние другим, что поддерживало Сенат в состоянии относительного равновесия. Ну а если кто-то выбивался слишком сильно и начинал угрожать статусу-кво, то судьба его была незавидна. Res publica – это же общее дело, вот общими усилиями таких дивергентов и запинывали.
Нет, Риму никогда не был чужд культ героев, даже в республиканские времена таких наплодили немало, но если герой терял чувство реальности и начинал шатать устои - тогда его приходилось ставить на место. Тут отличным примером послужит судьба двух героев осады Рима галлами. Марк Фурий Камилл, командовавший полевой армией и изгнавший их за пределы Республики (по другой версии жестоко отомстивший галлам, разбив их в пух и прах), успел буквально за десять лет стать героем, парией и снова героем. После успешного завершения Камиллом, за десять лет до этого, осады этрусского города Вейи – самого давнего противника Рима, военачальник стал слишком популярен, а потому его убрали с помощью обвинений в растрате. Камилл был умным малым, а потому понял в чём его ошибка и добровольно ушёл в изгнание. Когда Риму понадобился талантливый военачальник для борьбы с галлами Сенат учёл поведение Камилла и простил его, тот в свою очередь более не зарывался и всегда выступал заодно с уважаемыми людьми.
Другой же герой - оборонявший Капитолий Марк Манлий - стал приобрёл немалую популярность среди плебса во время осады. После войны в политической борьбе он сделал ставку именно на плебс, намёков сенаторов не понял и потому был обвинён в желании стать царём и выпилен, пока не стал слишком влиятелен. Поэтому средний римский политик той эпохи чтобы добиться вершин власти должен был быть талантливым воином и хитрым политиком, способным скрывать свои таланты, идти на компромиссы и вовремя отступать и уходить в тень.
Всё изменила Ганнибалова война, пустив по одному месту весь тонко настроенный баланс сил в Республике. Несколько крупных поражений от одноглазого пунийца резко сократили скамейку запасных в Риме, заставив Сенат выдвигать на первый план талантливых военачальников и никак не ограничивать рост их влияния. И если с Фабием Максимом Сенат ещё смог позволить себе отыграться, опорочив его имя в истории и задвинув на вторые роли, то вот с Сципионом Африканским такого уже не вышло. Молодой Сципион был слишком нужен Республике во время войны, а после неё убрать его так легко уже не выходило, так как вокруг него сгруппировалась довольно мощная группа поддержки и забороть её вышло, но долго, дорого и во многом бесмысленно.
Ведь Республика радикально изменилась – за время войны мелкие фракции Сената начали поглощаться сумевшими подняться на войне десятком патрицианских фамилий. Пройдёт всего пол века и сенат из сонма множества мелких группировок превратится в арену борьбы нескольких крупных политических блоков, каждый из которых в отдельные периоды мог занимать доминирующее положение в политике. Да они всё ещё были заинтересованы сдерживать друг дружку, но в то же время страстно желали победы над конкурентами любой ценой.
А раз для победы все средства хороши, то каждая фракция стремилась выдвинуть своего талантливого героя, максимально накачать его и как тараном пробить им путь на самую вершину власти. Старый статус-кво этим был рушен нафиг: личные интересы представителей отдельных фракций стали доминирующим фактором политики, скомпенсировать который часто было попросту нечем. Если раньше вектор политики Рима представлял собой компромисс многих, то теперь скорее компромисс многих с немногими. И это я не про то, что Сенат чхать хотел на плебс, а именно про внутресенатский движ. Да, именно такое положение вещей позволило честолюбивым и удачливым героям сломать через колено всё средиземноморье и подчинить Риму во славу личным амбициям. Но оно же сломало и Республику, лишившуюся внутренних сдержек и противовесов и пошедшую в разнос. Причём по набору качеств это были всё те же римляне, что и 200-300 лет назад, просто теперь их толком некому было ограничивать и они перенесли привычный им вархаммер из внешней политики во внутреннюю - резать противников мы не бросим... Врахаммер внутри, вархаммер снаружи.
В конце концов всё это привело к перерождению Республики в Империю, где система генерации человеческого капитала претерпела минимальную коррекцию. Внезапно, но римским императорам в первую очередь нужны были талантливые военные и политики, знавшие своё место (бывшие лояльными императору) – т.е. всё как во времена расцвета Республики, но ключевым ограничителем теперь были не куча фракций в Сенате, а личность императора, который и задавал условия игры. При этом главным фактором отбора во многом была всё же компетентность, а не лояльность. Например, как бы ни был Веспасиан нелоялен Нерону, а именно его отправят топить в крови еврейский мятеж. Т.е. Рим продолжал в товарных количествах генерировать старых добрых фанатов вархаммера, готовых перегрызть глотку любому врагу, но теперь по указке императора, а не голосов в своей голове.
О том, что с человеческими ресурсами было всё в порядке говорит хотя бы тот факт, что каждая гражданка в Империи выводила на первый план несколько ярких личностей, за которыми стояли свои яркие личности. Даже кризис 3 века лишь подчеркнул это, так как среди всех узурпаторов этого страшного и интересного периода вряд ли удастся найти бесталанную личность. Другое дело, что сам кризис стал возможным в том числе и из-за того, что императоры ослабили узду и подчинённые, как и во время кризиса Республики, стали задумываться над тем, что они и сами могли бы управлять государством не хуже этого, который на троне. 50 лет вархаммера немного остудили пыл и после стабилизации Диоклетиана всё вернётся на круги своя.
Так что же тогда пошло не так-то у империи? А всё дело в её разделе после смерти Феодосия. Если на Востоке правила игры остались прежними, то на Западе и император оказался слабым, и Восточная Империя постоянно вмешивалась в внутренние дела. В результате ограничения на внутривидовую борьбу сильно ослабли и ситуация начала активно скатываться в войну всех против всех, прямо как во времена падения Республики. В это же время варвары своими вторжениями активно проредили скамейку запасных, выпилив значительную часть талантливых военачальников, способных остановить хотя бы военный кризис. Немногие выжившие вынуждены были воевать не только с варварами, но и с тыловыми интриганами, прокачавшими свои скилы за время кризиса. В результате, хотя ЗРИ продолжала порождать таланты, которые в иных условиях могли бы переломить ситуацию, постоянные внутренние склоки мешали этому.
Имперский лоск к тому моменту давно потускнел, так как Империя уже не один десяток лет истекала кровью, постоянно отражая всё новые набеги варваров. Республике чуть не хватило для краха переселения всего-то двух племён германцев, а в 5 веке на территорию Империи вторглись десятки племён. Смогла бы остановить Республика времён кризиса такой поток? Очень сомневаюсь. Империя имела давно выстроенную и дееспособную систему снабжения военной машины. Империя имела ничуть не менее талантливых военачальников, чем Марий, Сулла, Помпей или Цезарь. И уж тем более армия даже поздней империи перед кризисом была куда лучше республиканского ополчения. Но ЗРИ катастрофически не хватало единства.
Республика могла на время мобилизоваться чтобы отбить очередных варваров, а потом снова предаться резне внутри себя. А империя не могла, так как давление варваров было постоянным и внутренние конфликты тоже. Чтобы решить обе эти проблемы нужно было хотя бы на время разобраться с одной из проблем и сконцентрироваться на второй. Но таких возможностей попросту не было. А потому римляне продолжали делать то, что у них лучше всего получалось – стукать врагов, не важно это враги внешние или внутренние. А в итоге всех их постукали варвары, которые как раз таки смогли в единство, едва ли наскребая пару талантливых вождей на сотню тысяч рыл. Вот такой вот круговорот вархаммера в природе длинною в 1000 лет.
Автор - Владимир Герасименко
Читайте другие статьи автора по тегу #герасименкокат
