Особое место в жизни любой деревни всегда занимают реки, крупные и не очень, на берегах которых, как правило, было принято их возводить с незапамятных времен. А также прочие водоёмы, изобиловавшие самой разнообразной рыбой – пруды и карьеры. Для моей тверской деревушки таковыми в советские годы являлись речка Полозовка и находившийся в полутора километрах один из заливов Московского моря.
Большая часть мужского населения приобщалась к рыбалке чуть ли не с рождения и придерживалась определённых традиций. Предпочитали, разумеется, браконьерские способы ловли, которые в сознании местных мужиков таковыми не считались по определению. Для всей деревни становилось поистине праздником и увлекательным зрелищем ловля неводом или бреднем (даже несколькими) в речке, тогда ещё широкой и кристально-чистой, буквально кишевшей самой разнообразной рыбой - щукой, плотвой, окунем, язями, вьюнами, налимами…
Невод в мои детские годы (они пришлись на 60-ые) имелся лишь у нашей соседки тёти Шуры, с которой постоянно проживали двое непутёвых братьев. Он остался от отца, заядлого рыбака и знатного конюха, и регулярно приносил ей «натуральный доход»: за прокат невода деревенские обычно расплачивались частью улова. Каждый выход на речку приносил не менее трёх-четырёх вёдер. По окончании рыбалки улов тут же делился на равные части - в зависимости от количества участвовавших в ней. С десяток рыбин передавалось глазевшим на это зрелище: у тех на ближайшей лужайке уже вовсю кипела вода в котелке, и через некоторое время аппетитный запах ухи начинал расползаться по деревенской улице, привлекая и вовлекая в процесс новых участников.
Бросив свои огородные дела, на берег неспешно подтягивались мужики, прихватив с собой в качестве «добровольного взноса» в общую гулянку по поллитровке самогона и неприхотливую закуску. Поднимались с лавочек и ковыляли вслед за ними местные старушки, охочие до подобного рода зрелищ. Про подростков я уже сказал: те сопровождали рыбаков от начала и до конца, соревнуясь в ловкости при поимке бросаемой на берег рыбы. Кроме того, на них лежала обязанность очистить бредни или невод от грязи, просушить их и доставить к месту назначения - в дом хозяина. За все их труды умиротворённые и довольные рыбаки выдавали им с полведра мелкой рыбёшки, которую они горделиво вместе со снастями проносили по деревенской улице.
Между тем, мужская часть населения деревни (там порой собиралось десятка два человек), обустроившись вокруг костра с доходящей ухой и разложив на газетах принесённые с собой домашние припасы, начинала свои «посиделки». Не забывая периодически подходить к остывающему котелку с ухой и поочерёдно черпать из него аппетитное содержимое. Любопытно, что в подобной «веселой компании» непременно использовали одну-единственную деревянную ложку внушительных размеров, больше напоминавшую черпак. Засиживались до позднего вечера, не спеша возвращаться в лоно семьи и стремясь отсрочить грядущие разборки...
Была ещё одна укоренившаяся рыбацкая традиция у местных мужиков: каждый весенний сезон нереста щуки начинался с затирки браги. Бидоны с ней тщательно утеплялись и хранились в потаённых местах (прятали, конечно же, от своих благоверных!). Наблюдательной и любопытной ребятне все эти места были известны: колхозная баня, силосные ямы, сеновалы, даже кучи с перепревшим навозом… Каждый выход на речку (равно как и возвращение) сопровождался «дегустацией» хмельного напитка. Но пустыми с рыбалки никогда не возвращались!
Летом увлекались, конечно, и поплавочной удочкой, но это было уделом лишь детворы.
Читайте мои предыдущие публикации на канале:
Уважаемые читатели, подписывайтесь на мой канал! Проявляйте уважение к автору и друг к другу, воздерживаясь от откровенных оскорблений, хамства и мата в комментариях!
