В предыдущей статье мы успели познакомиться с четырьмя самыми яркими произведениями канадской художницы русского происхождения Марины Бычковой.
Это были четыре сказочных героини, образ каждой из которых получил совершенно новое, иногда даже несколько интригующее звучание. Но главное, что нам удалось выявить – это ювелирное качество работы, хрупкая роскошь сложных деталей и скромное очарование грустных глаз фарфоровых красавиц, наделенных какой-то особой нежностью или легкой магией…
Однако последние пять кукол, представленные в этой части статьи, выделяются даже на фоне них. Возможно, по причине особой любви к ним автора (и художника и автора статьи), возможно – из-за их более сдержанных нарядов, по роскоши, однако отнюдь не уступающих ярким и красочным одеяниям предшественниц. А возможно, из-за того, что все они наделены почти совершенной белоснежной грацией, превращающей каждую куклу в настоящее произведение искусства.
5. Зачарованный веер, 2017 год.
Хотя в определенной мере эти черты присуще всем творениям Бычковой, лучше всего они заметны при кажущейся простоте: когда нет ярких красок или сложных украшений, вычурного дизайна и все, что обращает на себя внимание – изящество и тонкость отделки, в которых легко и незаметно проступает совершенство…
Например, в этом белоснежном свадебном платье для строгой черноволосой красавицы. Казалось бы, что в нем такого исключительного, ну да работа действительно ювелирная и сложная, а детали можно изучать бесконечно долго.
Но в тот момент, когда ты в очередной раз всматриваешься в них, до твоего сознания, может быть, доходит мысль: что-то не так, здесь есть что-то более сложное – чуждое кукольному миру… И действительно: свадебное плате декорировано старинным французским кружевом 19 века, из-за чего оно, наверное, и кажется таким «взрослым» - настоящим…
6. Шелли – потерянные души, 2019 год.
Или еще одна белоснежная красавица – романтичная аллегория потерянной душе, которая не смогла найти пристанища из-за пережитой трагедии, огромного груза тоски и страданий, которые тянут ее назад на бренную землю.
Как можно передать всю боль и грусть подобного образа? Вдохнуть в него жизнь, воплотить в реальность, да еще и при помощи обычной куклы? А еще более интересный вопрос: разве можно применять слово «обычный» к хрупкому шедевру, созданному Бычковой?
Ее нежная нимфа, окруженная белоснежным облаком ткани в форме скромного, но зато какого-то воздушного, невесомого платья, кажется такой хрупкой, легкой и по-настоящему несчастной… В ней почти физически ощущается какая-то тоска или боль – чем не воплощение одинокой, потерянной души, светлого лучика в бесконечном круговороте темной жизни.
7. «Последний единорог», 2018 год.
Еще одно белоснежное создание, вдохновленное, правда, на этот раз куда более близким по времени художественным произведением – «Последним единорогом» Питера Бигля, 1968г.
Главный герой этого произведения – единорог, который вынужденно отправляется на поиски своих сородичей и превращается в женщину. Для того, чтобы наиболее точно воплотить свое видение этого несколько трагичного персонажа Бычковой потребовалось почти 3 года.
В ходе этого времени роскошный головной убор куклы из позолоченной бронзы несколько раз разбирался и перекраивался. Художнице очень хотелось создать нечто совершенно особенное – что-то, что отражало бы сказочную природу единорога, его легкую, уязвимую и эфемерную красоту…
Как по мне, так ей это действительно удалось: разве может оставить кого-то равнодушным подобная изысканная отделка. Сложное переплетение золотых нитей, пронизанное россыпью кристаллов и белоснежных жемчужин, которые заметны на фоне снежного тюля лишь благодаря роскошному солнечному блеску золотых аппликаций.
Странно, но вдохновением, в сущности, для сказочного образа послужил головной убор одной из жен Генриха XVIII – Анны Клевской на портрете работы Ганса Гольбейна 1539 года. Однако вряд ли творения ювелиров и портных в Англии 16 века могли отличаться подобной тонкостью работы и столь пристальным вниманием к деталям.
8. Дафна, 2013 год.
Эта кукла не совсем обычная даже по меркам творчества Бычковой. Под мягким шелком легкого плаща с роскошной отделкой из страз и атласных лент скрыта полностью обнаженная фигурка маленькой фарфоровой куклы. Единственной защитой ее легкой и почти невинной красоты служит лишь строгая венецианская серебряная маска.
Под ее жутким острым клювом, украшенным жестким металлическим кружевом серебра скрыто хрупкое очарование белоснежной красоты, невыразимая грация которой увлекает, притягивает, завораживает и околдовывает зрителя каким-то непостижимым страданием, трагедией, скрытой в бездонных глазах…
По замыслу самой художницы, фарфоровая бледность и изысканная сдержанность этого персонажа должны были воплотить образ прекрасной Дафны из древнего мифа об Аполлоне и Дафне.
При чем здесь венецианская маска? При том, что именно в этом мифе художница увидела истоки венецианского маскарада – традицию прятать лица от вездесущих любвеобильных и не очень богов.
9. Кей, 2010 год.
Наконец, самая любимая кукла в этой подборке – нежная и почти совершенная Кей. Робкое создание из эпохи Диккенса и чопорного века блистательной королевы Виктории. Она кажется живым воплощением одной из тех многочисленных романтичных барышень, которые населяли произведения практически всех писателей-романистов 19 века.
Но самое уникальное, самое прекрасное и самое изысканное в ней – это ее белоснежное платье, украшенное сотнями маленьких жемчужин, кристаллов, и голубыми росчерками тонких атласных лент. Невероятно, но его основа – чрезвычайно редкий старинный кружевной воротник 17 века.
И вот здесь в голову вихрем сразу врывается несколько мыслей: разве можно использовать нечто столь ценное для создания кукольного платья? Неужели не нашлось что-то более современное и менее значимое? И почему, спустя столько лет технического прогресса и достижений, люди не только не научились делать что-то подобное, но скорее даже разучились?
И, наконец, главный вопрос: а если убрать это кружево, сделает ли это все произведение менее ценным и значимым, менее красивым? И не в нем ли кроется основная составляющая баснословной стоимости этой, самой любимой художницей куклы?
Вряд ли можно однозначно ответить на этот вопрос, но не потому, что правы те, кто поспешил ответить утвердительно, а из-за того, что произведение искусства невозможно поделить на составляющие: мы же не задаемся вопросом станет ли Мона Лиза менее привлекательной и будет ли она считаться шедевром, если ее лишить знаменитой улыбки?
А в том, что хрупкие фарфоровые куклы Марины Бычковой являются произведениями искусства лично я нисколько не сомневаюсь, ведь в них есть все то, что отличает прекрасные шедевры от обычных дизайнерских решений и быстротечных ремесленных наработок: в них есть идея, сюжет, который дает пищу для размышлений и заставляет нас кое-что переосмыслить, есть невероятно притягательная эстетика и художественное мастерство… И, конечно, есть своя особая красота, которая делает этот мир чуточку лучше…
🌺Если Вам нравится изучать красоту во всех ее проявлениях, вы можете подписаться на мой канал🌺
Другие статьи цикла, посвященного куклам:
