«Мужчина остаётся настоящим Мужчиной,
пока в нём живёт Мальчик»
Виктор Конецкий
Эта история началась в первый послевоенный год. Тогда только-только всё вокруг начало оживать – разбирались руины, приводились в порядок общественные места, открывались музеи.
Когда летом 1946 г. в Ленинграде начал работать Центральный Военно-Морской музей, я был в пионерском лагере. Море уже очаровало меня,
и, вернувшись в Ленинград, я каждую неделю проводил на Стрелке Васильевского острова.
Я стал столь частым посетителем музея и примелькался там настолько, что, в конце концов, сердобольная музейная старушка-кассирша сказала: «Вот что, мальчик, отныне тебе сюда вход бесплатный, иначе все мамины деньги на музейные билеты истратишь».
Однажды, – или осенью того же 1946 г., или весной 1947-го, – она сказала, что в музей принят на работу новый фотограф, который будет фотографировать модели исторических кораблей и продавать снимки. Так оно и случилось, и вскоре я приобрёл его произведение.
На фотооткрытке с изображением модели броненосца «Полтава» (впоследствии – линкор «Чесма») было написано «Эскадренный броненосец “Потёмкин”». Я знал, что полное наименование корабля было «Князь ПотёмкинТаврический». Главное же – двухтрубная «Полтава», построенная в Петербурге в 1899 г., участница русско-японской войны, затонувшая 22 ноября 1904 г. в Порт-Артуре, существенно отличалась
от трёхтрубного «Потёмкина», построенного в Николаеве и вступившего
в строй в 1905 г. Даже я, одиннадцатилетний мальчуган, мог это отличить.
Мне стало обидно за любимый музей, и я решил, что эту досадную ошибку нужно обязательно исправить. С этим вопросом я, в конце концов, обратился к начальнику музейного отдела фондов. Начальником отдела
в тот момент был политработник, капитан 1 ранга в отставке
Л. С. Золотарёв, который мало разбирался в кораблях, поэтому он отправил меня к своему заместителю – одному из опытных довоенных сотрудников музея, недавно возвратившемуся с фронта, Алексею Павловичу Куликову, которого с того дня я запомнил на всю жизнь.
Благодаря ему я узнал музей изнутри, и это было для любознательного мальчика настолько захватывающим открытием, что жить без этого
в дальнейшем оказалась невозможно. История флота и музейное дело стали моим главным увлечением на всю жизнь. С Алексеем Павловичем
я потом постоянно встречался, и считаю его своим первым учителем
по истории флота.
Вернусь к той самой открытке. На моей сзади был номер 85, а всего тираж составлял 100 штук. В кассе музея стопка открыток стояла сотым номером сверху. До меня её купили только 15 человек, а все остальные были позже уничтожены из-за досадной ошибки, допущенной фотографом.
Наверно из этого недоразумения с надписью на открытке я сделал для себя вывод на всю последующую жизнь: история не любит поверхностных знаний, каждую, казалось бы, мелочь, надо перепроверять по несколько раз прежде, чем опубликовать или сказать.
Этим правилом я всегда пользовался при создании буквально «с нуля» трёх музеев: военного музея Лиепайской военно-морской базы, затем «Гангутского мемориала» в Ленинграде, и, наконец, таллиннского Музея мин (филиала Эстонского Морского музея). Последний был открыт
не только для рядовых посетителей, но и служил настоящим учебным классом для моряков многих стран, которые занимались тралением
в Финском заливе...
Вот такая история с открыткой.
К сожалению, в последние годы появилась тенденция старые музеи закрывать или объединять с новыми. В современном постоянно ускоряющемся темпе жизни у музейных работников зачастую нет времени, а порой – и желания глубоко изучать предмет, отсюда искаженное видение исторических фактов. Само же музейное дело,
увы, порой превращается в зарабатывание денег...
© В. С. Коппельманн
Ещё больше интересной информации и сами книги у нас в группе https://vk.com/ipkgangut
Друзья, если статья вам понравилась - поддержите нас лайком и/или репостом, напишите комментарий. Наш канал - молодой, нам очень важно ваше мнение и поддержка!
