Многим, наверно, знакома картина И. В. Лучанинова «Благословение ополченца 1812 г.»
Эта работа также фигурирует под названием «Благословение рекрута», однако наличие на боку у провожаемого новобранца сумы на перевязи, которую можно трактовать как патронную суму, говорит, скорее, в пользу достоверности версии с ополченцем – рекруты до прибытия в рекрутское депо предметами амуниции явно не снабжались.
Также обращает на себя внимание фигура стоящего на заднем плане унтер-офицера гренадерской роты пехотного полка с воротником в соответствии с регламентами до 1812 г. 1 января 1812 г. последовал приказ перешить воротники на глухие, на крючках, и среди специалистов ведутся споры, как скоро и в каких частях это требование было исполнено. Это не просто досужий вопрос, он касается важного предмета – в каком виде русская армия вступила в Отечественную войну 1812 г. Эту картину можно рассматривать как еще одно свидетельство, что на «глухие» воротники перешли не сразу и не везде.
Между тем картины на тему проводов воина в поход писались, разумеется, не только в России. Вот как эту тему трактовал австрийский художник.
Ландвер в Австрии как институт появился в 1808 г. и по сути являл собой народное ополчение, созываемое в военное время для подкрепления регулярной армии. Созывался он и в 1813 г. когда Австрия после Плейсвицкого перемирия примкнула к очередной антинаполеоновской коалиции, состоявшей к тому времени из России, Пруссии, Великобритании и Швеции.
Отправляющийся на поля сражений ратник ландвера происходит из зажиточной, но, по-видимому, крестьянской семьи. Обращают на себя внимание носимые главным героем картины и его товарищем на заднем плане достаточно характерные для австрийского ландвера шляпы с подвязанным с одной стороны полем.
А вот прусское прощание.
Пруссак, как видим, запечатлел торжественный момент «общественного» прощания с отправляющимися на Освободительную войну ландверовцами. «Пропагандистско-воспитательный» аспект картины подкрепляется наличием на переднем плане справа семейства иудейского вероисповедания, провожающего в поход своего сына. Он, по понятным причинам, не принимал участия в службе в кирке, однако тоже отправляется освобождать Прусское королевство и Германию в целом от французов. Тот факт, что события происходят в Восточной Пруссии, подтверждается расцветкой обмундирования ратников – ландверу этой провинции был присвоен пунцово-красные приборный цвет (воротники и околыши фуражек) и белый приборный металл (пуговицы). Отсутствие пунцово-красного околыша на фуражках некоторых персонажей объясняется видимо тем, что у них на головные уборы надеты клеенчатые чехлы для предохранения от осадков.
А теперь прощаются поляки.
Здесь я, надо признаться, немного схитрил. Судя по всему, прощание на рисунке происходит не в период наполеоновских войн, а во время русско-польской войны 1830-31 гг. Но работа уж очень хорошо ложится в подборку, поэтому пусть будет. Здесь процессом прощания занят офицер, в то время как его сослуживец-рядовой держит лошадей и ждет, пока пан оторвется от своей Беаты или Малгожаты. Хелминский, конечно, не современник событий, но достаточно известный художник-униформолог, поэтому изображенным им бытовым деталям в целом вполне можно верить.
И в качестве бонуса. Австриец-то вернулся домой, к семейству!
За время отсутствия наш ландверманн заработал медаль «За храбрость» (Tapferkeitsmedaille) (если я правильно идентифицировал награду), которую гордо носит на груди. И пусть самый младший ребенок пока явно не понимает, кто этот усатый дядька и откуда он взялся, это дело поправимое.
Все использованные в материале изображения взяты из открытых источников и по первому требованию правообладателей могут быть удалены.
