Василий в субботу после лекций купил себе единственный кулич. Выбрал вкусный, большой, самый похожий на те, что мать пекла. Принес в общежитие, спрятал в шкаф и лег спать.
А пацаны-соседи всё ночь в пятницу гуляли, им было не до куличей, да и денег, наверное, на такое не было.У Василия вообще не осталось ни копейки.
Обычно по выходным выдавали деньги на неделю, а теперь неизвестно как жить. - думал Вася, горько усмехнувшись, - Всегда дают впритык.
Отчим матери строго сказал, перед тем как отправить в общежитие:
«А что ж, этак он там гулять да развлекаться будет, а не учиться! Излишек денег студента до добра не доведет! На каждых выходных твой сынок будет приезжать за деньгами, как миленький. Вот ты его и видеть будешь лишний раз, и нет волнений, что сопьется!»
Четыре часа на машине всего ехать до дома, на электричке пять, на поезде шесть.
Всего ничего.
Но не поехал Василий в эту субботу, потому, что на прошлой неделе сильно с отчимом повздорил. Он опять начал про гуляния студентов, а Вася возьми, да и скажи презрительно:
«Если у тебя сын алкаш, я тут причем? Что, думаешь, меня мать не воспитала? Ты че все время лезешь?»
«У меня сын пропадает. Так держись хоть ты!»
«Мне денег не хватает! Я, как нищий, вечно у всех занимаю!»
Отчим положил еще пятьсот рублей с таким же пренебрежительным видом и вышел из комнаты.
Так подачку дал, что Василию даже брать не хотелось. Он и не взял. Хлопнул дверью и ушел пешком на вокзал.
Стыдно ехать было. Деньги последние, кулич последний. Матери соврал, что много учебы и деньги есть.
«Не поеду. - думал Василий, - Наемся и погуляю, найду, где подработать. Достало выпрашивать. Будет он мне с таким видом деньги кидать!»
На самом деле отчим нормально положил деньги на стол, но Василию запомнилось, что очень пренебрежительно положил.
У дяди Славы, который стал ему отчимом, сыну еще тридцати нет, а он алкоголик. Василию было его даже жалко. «Славик» вечерами сыну родному звонил, бегал разыскивать, отвозил домой, и даже уезжал с ним как-то на лечение, но … Так уж получилось, что без результата. Не уследил.
Жена бывшая нашла себе другого, как Славик говорил, «парня», и вот уже три года отчим жил с матерью Василия.
«Квартиры своей у него нет, сын там живет. А мать и рада, мужик хороший и ни капли не пьет».
Всякое, конечно, бывало, и нормально жили, и поучал уму разуму. Но Василий понимал – малейший запах, и отчим уже хмурился, ворчал. А потом весь вечер допрашивал, чтобы признался.
Под эти невеселые мысли о доме и вкусно пахнущих куличах, в субботу Вася проспал тогда до десяти вечера. Домой за деньгами не поехал. Проснулся, пошел на кухню чаю глотнуть и остатки поискать вчерашних макарон с сыром.
На столе лежал пакет из под кулича.
«Что это они раньше времени начали?» - подумал он.
И тут понял. Втихушку соседи стащили и съели его кулич. Вкусный, ароматный. Василий его купил, развернул, понюхал и спрятал в общий шкаф на свою полку.
«Нашли, и ни крошки не оставили. Большой же был, поделился бы завтра!»
Так обидно стало, что просто жуть. Василий загрустил, пошел на балкон общежития.
И тут он услышал знакомый голос с улицы.
«Здесь я уже! Найду и привезу твоего бессовестного! Ладно, сильно не буду ругать!»
Василий потряс головой. Отчим что здесь делает в училище в одиннадцать вечера??? Перед пасхой на своем «драндулете» поехал сюда, к нему?
«С матерью по телефону разговаривает, точно он!»
Василий спустился на первый этаж.
Там отчим ругался с вахтером. Сегодня мужик сидел и не пускал его, говорит по документам он никто. Уже одиннадцать, общежитие закрывается.
Подошел Василий к вахте и говорит:
«Здрасьте, дядя Слава. Вы что тут делаете так поздно?»
«Зддрррасьте, Василий Дмитриевич. Вы что это тут вздумали! Собирайся, поехали домой! Мать напекла, яиц накрасила, для тебя тоже там есть коричневые!»
«А почему для меня коричневые?»
«Провинился потому что» - хмыкнул отчим и махнул рукой. – «Быстрей, нам еще ехать до утра, садись в мой драндулет!»
Драндулет – это старый фольксваген незнамо какого года. Дядя Слава его привез и перед домом поставил. Часто ходит со шкуркой, какой-то бутылкой и кисточкой ржавчину подкрашивает. В драндулете пахнет тряпками и бензином, но эта машина сейчас отвезет его домой.
Василий сел и задумался. О жизни, о том, что в жизни бывает. Как дядя Слава своего родного сына любил и любит.
«Вась, вот ты скажи. Ты что мать волнуешь?! Она ждала, а ты взял и не приехал!»
«Началось» - подумал Вася и сменил тему, - «Что, дядь Слав, еда есть какая-то?»
«Есть, да не про вашу честь. Ты не хотел ехать, какая тебе еда!»
«Там в комнате мой единственный кулич съели, пока я спал!»
«Расстроился что-ли?»
«Да нет» - не признался Вася.
«Взял я тебе. Кулич, после двенадцати ночи съешь. Сейчас терпи, нельзя грешить, и так бессовестный. Возьми пирог, там мать с чем-то грибным и капустным положила. Протяни руку, пакет там возьми».
«А вы что ко мне так поздно?»
«Работал я сегодня, а мать звонит, что ты не приехал. Вот затарился и решил деньги тебе отвезти или домой забрать. Смотрю, а он там стоит черной тенью на балконе. На тыщу больше дам, чтобы не возмущался!»
Василий почувствовал щенячий восторг вместе с щемящей тоской в сердце. Он сморгнул и признался.
«Дядь Слав. Я ведь не хотел так сказать. Достало это все. Я ведь понимаю, что вы боитесь. Денег мне хватает, я завтра подработать хотел».
«Тебя кто сейчас работать заставляет? Совесть есть? Учись нормально и будешь работать. Мать тоже ждала. Бессовестный ты».
«Да. Я бессовестный, но я вас обоих люблю. Спасибо, что приехали, дядь Слав. Больше это не повторится».
Отчим тяжело вздохнул и грустно так сказал:
«Вот и мой Колька так говорил. Больше не буду. Опасное это дело пьянство. Будь человеком, Васька, не пей с малолетства. Доставай чай в термосе. Остановимся с тобой и поедим, я сам голодный».
Уже двенадцать лет прошло с той пасхи, уже и дочери у Васи подрастают, а отчим на даче с ними брызгается из шланга. Юбилей семьдесят пять лет ему недавно отмечали. А кулич тот съеденный в двенадцать ночи в машине так и остается самым сладким и самым дорогим.
©Алиса Елисеева
💖 С любовью и светом, Автор🌹.