НОВАЯ ФУНКЦИЯ ШКОЛ БОЕВЫХ ИСКУССТВ
С наступлением периода правления Токугава (1603-1868) многовековые беспорядки постепенно сменились мирной жизнью, и возможности для воинов проявить героизм на полях сражений стали редкими. Тем не менее, самураи были обязаны оставаться боеспособными. Хотя виды военного искусства, которые воину было разрешено изучать, зависели от подкласса или ранга, к которому он принадлежал, все самураи изучали ту или иную форму фехтования, и это постепенно стало символом самурайской идентичности. Культура чести, которую воины развивали на протяжении многих веков, была основана на боевых способностях и поддерживалась ими. Однако Эйко Икэгами утверждает, что в эту мирную эпоху воины были «приручены», и их отличительная субкультура была переориентирована с «акцентом на внутреннее измерение самоконтроля». Роль, которую боевые искусства играли в этом процессе, была решающей.
Понятие Норберта Элиаса о «цивилизационном процессе» вполне применимо к эволюции фехтования в Японии. Он описывает этот процесс, в котором «социальные стандарты поведения и настроения, особенно в некоторых высших кругах, начали довольно резко меняться с XVI века и далее в определенном направлении», становясь «более строгими, более дифференцированными и всеобъемлющими, но также более ровными, более умеренными, изгоняя излишества самобичевания, а также потакания своим желаниям». Хотя Элиас применяет свою теорию к европейскому социальному опыту, японское общество пережило аналогичную трансформацию в период Токугава, который совпадает с эпохой, указанной Элиасом. Развитие фехтовального искусства и его многочисленные инновации в эту эпоху являются отличным микрокосмическим индикатором того, как развивался этот процесс.
Санкции, введенные сёгунатом для контроля над насилием, стали катализатором для созревания кэндзюцу как Пути самосовершенствования и, в конечном счете, в то, что я называю «духовным спортом». Участие в этом обеспечивало контролируемое высвобождение накопившейся напряженности, а волнение в учебных поединках помогало воинам поддерживать свою элитную коллективную идентичность.
Четыре отчетливые тенденции характеризуют боевые искусства этого периода, из которых фехтование было наиболее широко практикуемым: интеллектуализация, одухотворение и умиротворение, коммерциализация и спортивная направленность. Анализ этих четырех больших направлений в эволюции фехтования подтверждает, насколько оно иллюстрирует «процесс цивилизации».
В течение столетий конфликтов самурайская культура включала в себя особый дух, который был прагматичным и морально отстраненным. Однако состояние мира в стране принесло с собой проблему. Спустя несколько мирных десятилетий при правлении Токугава, самураи начали погружаться в глубокое оцепенение, не зная, как примирить пропасть между их идеалами и реальностью их существования. Им нужно было разобраться с досадным противоречием - быть солдатами в мирное время.
В этот период практически не было необходимости в классе профессиональных воинов, но статус самураев как воинов требовал, чтобы они поддерживали хотя бы видимость военной готовности. Таким образом, их дилемма была, по существу, одной из проблем легитимации. Опасаясь изменчивого нрава самураев, сёгунат и кланы объявили вне закона межклановые дуэли и другие беспорядочные действия, которые могли поставить под угрозу мир. Воины застряли между молотом и наковальней. Их обычаи и дух требовали, чтобы они защищали свою честь любой ценой, если понадобится, яростно, но их хозяева приказали им этого не делать.
Кем и какими средствами был согласован противоречивый образ жизни самураев раннего Нового времени? Своего рода ответ постепенно разрабатывался экспертами в области военной науки, в том числе Ходзё Удзинагой (1609-70) и его учениками. Их коллективное учение было адаптировано выдающимися учеными, такими как неоконфуцианцем Ямага Соко (1622-85) и его учеником Дайдодзи Юдзан (1639-1730), который приступил к созданию новой идеологической основы для воинов, поощрявшей пристальное внимание к вопросам этикета и долга. Боевые искусства играли все более важную роль в повседневной жизни самураев по причинам, отличным от войны. Прежде чем описать эту функцию, я кратко изложу некоторые правительственные указы, обнародованные во времена непростого спокойствия раннего периода Токугава, которые были призваны сдерживать неспокойных самураев.
Введение системы жалования требовало верности, преданности долгу и военной службе в обмен на заработную плату, что делало самураев фактически государственными служащими, которые в конечном счете были подконтрольны сёгунату. Сёгунат разработал законодательство, устанавливающее обязанности самураев, а также устанавливающее границы, отделяющие их от простолюдинов.
Самураи должны были поддерживать свою боевую готовность в случае, если их призовут на войну. Даймё были обязаны сохранять определенное количество боеспособных людей и снаряжение, соразмерное размеру их владений. Однако фактические детали того, что означает «боевая готовность», никогда не были четко сформулированы ни в одном из правительственных постановлений. По сути, концепция была открыта для интерпретации, и на каждый клан была возложена обязанность поддерживать своих слуг в форме на случай, если их потребуется мобилизовать. Казалось, правительственные указы поощряли режим готовности, но не при этом не давали инструкции к действию.
Основные юридические документы, изданные сёгунатом в первые годы правления Токугава, а именно Букэсёхатто («Законы для военных домов», 1615) и Соси-сёхатто (Правовые кодексы и руководящие принципы для самураев статуса хатамото и гокэнин, то есть прямых вассалов сёгуната, 1632), в целом утверждают, что профессиональная обязанность самурая заключалась в том, чтобы разбираться как в литературе, так и в военных вопросах. Однако опять же, что именно включалось в это, так и не было объяснено. Более того, существует очень мало записей о том, что самураи наказывались за халатность или несоблюдение этих правил.
Сёгунат также ввел многочисленные законы о роскоши, направленные на предотвращение финансовых излишеств, и они даже включали ограничения на пафосные аксессуары, такие как ярко украшенные мечи. Также были изданы законы, касающиеся внешнего вида, регулирующие тип одежды, которую мог носить самурай, какие допускались причёски и уход за собой, и что было запрещено для не-самураев.
Однако в бесчисленных указах сёгуната не указывалось, на что самураям разрешалось тратить своё жалование, а только на то, что не разрешалось. В этом смысле распространение сёгунатом этических принципов, несмотря на внешнюю демонстрацию авторитета, на самом деле было принципом невмешательства. Руководящие принципы, которые что-то значили в жизни самураев, разрабатывались главным образом руководством клана и эрудированными независимыми конфуцианскими или военными учеными, такими как Ямага Соко, Дайдодзи Юдзан, Накаэ Тодзю и Кумадзава Бандзан. Эти люди хорошо известны изучающим японскую историю, особенно за их вклад в формулирование кодекса этики, который сегодня обычно называют бусидо.
Сёгунат также издал ряд указов, касающихся права на ношение оружия. Например, «Указ об охоте на мечи» (Катанагарирэй, 1588) был издан Тоётоми Хидэёси (1537-98), чтобы разоружить простолюдинов, но в действительности они продолжали безнаказанно носить оружие в первые годы периода правления Токугава. Этот и подобные указы в действительности разрешали простолюдинам носить длинные и короткие мечи, когда они путешествовали или чувствовали необходимость защищаться. Окончательный запрет на ношение мечей кем-либо, кроме самураев, был длительным процессом, который длился с 1640-х по 1690-е годы.
В 1668-69 годах сёгунат запретил простолюдинам носить мечи, за исключением особых случаев, таких как свадьбы и похороны, а также в некоторых чрезвычайных ситуациях, таких как пожары. Кстати, в то время не было законов, запрещавших самураям обучать простолюдинов фехтованию. В 1683 году пятый сёгун Токугава Цунаёси (1646-1709) издал указ, недвусмысленно запрещающий простолюдинам носить мечи ни при каких обстоятельствах. С этим указом ношение двух мечей официально стало символом статуса самурая. Однако, в особых обстоятельствах некоторым простолюдинам с высокой репутацией разрешалось носить меч за поясом, привилегия, обычно сочетавшаяся с правом использовать фамилию.
Каждый клан по-прежнему пользовался определенной свободой в установлении своих собственных законов, но они проявляли определенную осторожность, чтобы не привлекать слишком много внимания со стороны сёгуната. Довольно много кланов оставались относительно снисходительными по отношению к простолюдинам, владевшие мечами и другим оружием, включая огнестрельное. Книга Ноэля Перрена «Отказ от оружия: возвращение Японии к мечу, 1543-1879г.г.», всё ещё популярна в Японии, возможно, потому что распространяемое в ней наивное представление о том, что японцы отказались от огнестрельного оружия, считается благородным прецедентом в наш опасный век оружия массового уничтожения. Однако понимание Перрина было просто неверно.
Огнестрельное оружие применялось с сокрушительным эффектом на средневековых полях сражений во второй половине шестнадцатого века и, несомненно, заменило бы все другое оружие в качестве основного вооружения армий даймё, если бы гражданская война продолжилась в семнадцатом веке и далее. Однако кровопролитию пришел конец, так что мы никогда не узнаем это наверняка, но, как утверждает Дэвид Хауэлл, на протяжении большей части периода правления Токугава оружие воспринималось как сельскохозяйственный инструмент и использовалось для отпугивания или уничтожения диких животных. Самурайская элита также получала удовольствие от поездок на охоту с огнестрельным оружием, как демонстрация статуса и мужественности. Школы ходзюцу (искусство стрельбы из ружья) продолжали обучать искусству стрельбы, в комплекте с ритуалами, ката, тайными учениями и свитками секретной передачи. Примерно с 1840-х годов огнестрельное оружие снова становиться оружием в общепринятом смысле, которым щеголяли беззащитные крестьяне в целях самообороны от ронинов, изгоев и других сомнительных элементов на задворках общества, которые угрожали миру.
Многочисленные подзаконные акты о роскоши, установленные сёгунатом, были в основном проформой и оказывали ограниченное влияние на образ жизни людей. Тем не менее, содержание и тенденции, лежащие в основе их концепции, проливают свет на идеалы сегуната о спокойном управлении и поддержании исполнительской власти.
Источник: Александр Беннет. Кэндо: культура меча
Продолжение следует....
