1959-1960-е годы
СССР, Москва
Сентябрь 1959 года. Хороший солнечный день. Во время перерыва между лекциями сквер Московского университета заполнили студенты. На скамейку к студенту факультета журналистики Орлову подсел мужчина средних лет, одетый со вкусом. Извинившись, он сказал, что в Москве впервые, проездом, никого здесь не знает, и попросил Орлова познакомить его со столицей. Орлов ответил, что после окончания занятий он готов помочь новому знакомцу.
Неизвестный ожидал Орлова в университетском сквере, рассказал, что он американский гражданин Джек Фиодоров, поляк по происхождению, преподаватель колледжа Оксфордского университета в Англии, в Советский Союз приехал как турист.
По-русски Джек Фиодоров говорил безукоризненно.
Так началось это знакомство, которое продолжалось около 10 дней. Встречались они в различных кафе или парках - американец предупредил Орлова, что в гостиницу, где он остановился, заходить не следует, потому что «там следят за иностранцами».
Прогулки по Москве Джек Фиодоров использовал не только для ознакомления со столицей. Сперва очень осторожно, а затем все смелее и смелее он пытался убедить Орлова в том, что в капиталистических странах все люди живут хорошо, и в доказательство показывал английские газеты, которые он стал приносить с собой. Попутно Фиодоров интересовался биографией Орлова. Уклоняться от ответов Орлов считал неудобным, потому что Фиодоров кое-что рассказывал о себе. И Орлов сказал, что он бывший летчик, отец его инженер в одном из пограничных городов, несколько родственников работает на различных режимных промышленных предприятиях Москвы. Сам он не москвич и живет в пригороде.
Эти встречи шли ежедневно все дни, пребывания Фиодорова в Москве.
Перед отъездом в Англию Фиодоров подарил Орлову две антисоветские книги - Троцкого и Джиласа. В день отъезда он пришел в условленное место в парк проститься, причем не один.
- Познакомьтесь с моим другом, корреспондентом английской газеты Джорджем Борманом, - сказал Фиодоров Орлову,
По инициативе Бормана Орлов часто встречался с ним также в самых различных местах, преимущественно в кино, метро, ресторанах и кафе. Борман угощал Орлова дорогими винами (до этого случая Орлов не пил), возил его на скачки, всячески льстил Орлову, говоря, что у него редкие способности, но их в Советском Союзе никто не оценит, а вот на Западе их бы, конечно, оценили; приносил Орлову литературу, изданную в Лондоне на русском языке.
Постепенно Орлов подпал под влияние Бормана и начал даже высказывать ему недовольство некоторыми сторонами советской действительности.
О знакомстве студента Орлова с Джеком Фиодоровым и затем с Джорджем Борманом органам госбезопасности стало известно от агентуры и из материалов, полученных с помощью оперативной техники.
Нетрудно было догадаться, что идет разработка Орлова. Поэтому нашими органами было принято решение пресечь дальнейшую антисоветскую обработку Орлова, втягивание его в агентурную сеть противника и вместе с тем с помощью Орлова выведать замыслы вражеской разведки.
Несколько встреч оперативного работника с Орловым способствовали тому, что он понял, куда толкают его, советского студента, комсомольца, новые знакомые.
Орлов согласился с оперативным работником, что ему ради интересов своего государства надо не порывать со своими новыми знакомыми, а помочь органам госбезопасности выявить их замыслы и преступные связи.
При вербовке Орлов избрал себе псевдоним «Кедров» и стал агентом органов госбезопасности СССР. С ним условились, о том как ему вести себя в дальнейшем.
Очередную встречу Орлову Борман назначил на станции метро «Охотный ряд», откуда он повел агента в кафе «Огни Москвы». Заказав богатый ужин, Борман, видимо, считая Орлова уже своим, враждебно говорил о Советском Союзе. На этой же встрече он сказал агенту, что должен покинуть Москву и познакомит его с английским аспирантом, обучающимся в Московском государственном университете.
Эта встреча также контролировалась оперативной техникой. Орлов строго следовал той линии, которую ему рекомендовал оперативный сотрудник, и с помощью умело осуществляемой линией поведения еще больше расположил к себе Бормана.
Взглянув на часы, Борман расплатился и вместе с Орловым, вышел на улицу. Увидев проходившего мимо мужчину с папиросой, Борман подошел к нему «прикурить» и представил ему Орлова. Неизвестный назвал себя аспирантом МГУ Томасом Уинстоном.
После отъезда Бормана Орлов начал активно встречаться с Уинстоном. Тот начал снабжать Орлова также литературой на английском языке, которым Орлов владел.
В это время Орлова проходил журналистскую практику в многотиражках промышленных предприятий Москвы. Уистон использовал это и попросил Орлова приносить ему заводские газеты. Кроме того, Уистон несколько раз обращался к Орлову с просьбой оказать ему «мелкую услугу» - позвонить некоторым советским гражданам. Номера многотиражных газет для Уистона подбирал оперативный сотрудник. Что же касается связей Уистона, которым звонил Орлов, то они были известны органам госбезопасности и находились под наблюдением.
Перед отъездом на родину Уистон познакомил Орлова со своей приятельницей Джексон, корреспонденткой английской газеты.
Джексон довольно тонко продолжала антисоветскую обработку Орлова и так же, как и Уистон, просила его приносить заводские газеты, звонить ее «хорошим друзьям». Активно воздействуя на агента в антисоветском духе, Джексон вместе с тем рекомендовала ему быть «отличным комсомольцем», успешно окончить университет и затем уже «начать работать». Одновременно она рекомендовала агенту «продолжать дружбу с англичанами», которые, как она говорила Орлову, его «оценят».
В воспитании агента Орлова все время учитывалось, что он подвергается обработке вражеской разведкой. При встречах с оперативным сотрудником Орлов посмеивался над бесплодными потугами Джексон сделать из него врага своего собственного народа. Однажды, улыбаясь, он сказал оперативному сотруднику:
- Вы дали мне книгу о герое-чекисте Медведеве, которую я прочитал с большим интересом, а через несколько дней Джексон принесла мне очередной антисоветский роман, наивно полагая, что я окончательно перешел в их лагерь.
Антисоветская литература, которую Джек Фиодоров, Джордж Борман, Томас Уистон и затем Джексон давали агенту, подробно разбиралась на явках с Орловым. Без всякой лакировки агенту говорилось о тех трудностях, которые действительно имеются в нашей стране, и объяснялось, чем они вызваны. Агент не скрывал от оперативного работника, какие вопросы политической жизни ему непонятны. И оперативный работник терпеливо и обстоятельно разъяснял ему, отмечая, в чем он прав, а в чем ошибается. Следует подчеркнуть, что ни один политический вопрос, интересовавший агента, не остался без ответа. Не ограничиваясь разъяснением, оперативный сотрудник рекомендовал Орлову прочитать такие-то книги или статьи, сам приносил ему литературу. Отдельные встречи длились по 3 - 4 часа.
По словам самого агента, он ожидал каждой встречи с оперативным работником не только для того, чтобы отчитаться о выполнении задания и получить новое, но и разрешить те вопросы, которые у него возникают после встреч с иностранцами. К слову сказать, агент касался даже вопросов, имеющих сугубо личный характер. Оперативный сотрудник много времени уделял вопросам привития Орлову контрразведывательных навыков. В частности, каждая встреча его с иностранцами подвергалась подробному разбору и отмечалось, где он вел себя правильно, а в какие моменты ему следовало бы вести себя для большего успеха дела по-иному.
За несколько лет сотрудничества с органами госбезопасности Орлов из юноши, не ставившего перед собой никаких жизненных проблем, превратился в серьезного молодого человека, отличного студента, активного комсомольца, хорошо разбирающегося в политических вопросах.
По замыслу вражеской разведки Орлов должен был «начать работу» после окончания университета. Он и начал работу по окончанию Университета только не в английской, а в советской разведке.
Ну вот, вспоминая цитату из незабвенного Черномырдина — и у англичан бывало «думали как лучше, а получилось как всегда...».
(Источник: Е. Козельцева)
