Нурбану-султан грустно посмотрела в решетчатое окошко. Ах, как же там, на воле, ярко светит солнце и так красиво все цветет! Аромат от душистых роз и столь любимой хасеки Хюррем-султан, разогретой в лучах жаркого солнца, лаванды, в покои доносится! Шайтан бы забрал эти гаремные правила.
Верно Хюррем-султан с улыбкой на устах говорила: вы, девушки, тут как птицы в клетках, упорхнуть не получится… Что верно, то верно. Прогуляться так просто даже ей не всегда позволяется.
Даже ей сколько всего пройти приходится, дабы выйти на свежий воздух. Причем, одной гулять не позволяется — всегда в окружении евнухов и бестолковых рабынь. Что скрывать, порой ловит косой взгляд Михримах-султан, когда отправляется на прогулку. Особенно, если вдруг не испросила ее величайшего разрешения. Впрочем, венецианке на это совершенно плевать. У нее есть господин, которого должна слушать и который с ней считается. Вот простой пример. На днях султан предпочел советоваться именно с ней, а не с сестрой. И это касалось помощи, которую собирался оказать бывшей баш-кадын Махидевран.
На первый взгляд, со стороны повелителя это был довольно странный поступок, ведь черкешенка столько вреда принесла всей султанской семье и лично его матери. Хотя бы потому, что до сих пор не была понятна ее роль в скоропостижной смерти шехзаде Мехмеда. Хасеки султан не сомневалась, что в трагедии виновата только отвергнутая наложница, но в силу того, что доказательств не имелось, просто молчала и при ее имени красноречиво поджимала губы. А в гареме меж тем упорно шептались: мать Мустафы виновата в смерти двух старших детей султана…
Однако это были ничем не подтвержденные разговоры. Хотя смерть маленьких принцев, которые никогда и ничем не болели, смотрелась довольно странно. Официально — дети умерли от оспы, но тогда резонно поинтересоваться: а как так получилось, что Мустафа остался жив? Ведь дети вместе учились и играли! К тому же, никто из рабынь, прислуживающих принцам, не заболел!
Кстати, об этом несколько раз упоминала и сама Михримах-султан, которая никогда не могла спокойно произносить имени Махидевран. Госпожа Луны и Солнца не сомневалась: во всех дурных сплетнях, которые порочили имя матери, а потом дорогого брата, автором является именно она. Достоверно установлено: черкешенка постоянно распускала слухи, что русская наложница — ведьма и околдовала султана…
— И ладно бы только это, — с пеной в уголках рта кричала обычно спокойная принцесса, — она и только она сократила дни жизни нашей дорогой матушки! Как знать, быть может госпожа жила и здравствовала по сей день, а вместе с ней жил и радовался солнцу и наш отец, великий султан Сулейман! Во дворце все знают, какие гадости она говорит о самом Селиме! А сколько проклятий женщина обрушила, когда хоронили султана! И, Селим, добрая душа, ее простил...
Но, услышав эти речи, падишах сделал жест рукой, тем самым приказав сестре больше не поднимать данную тему. Он вообще предпочитал не обсуждать Махидевран, а недавно и вовсе с нескрываемым раздражением промолвил:
— Простим эту женщину, она просто не ведает, что творит!
От сказанного лицо у Михримах-султан стало довольно глупым и она даже приоткрыла рот. Госпожа явно не ожидала, что брат ответит ей, несколько перефразируя известную фразу из Библии. Это явственно прочиталось на ее, все еще красивом, лице. Нурбану-султан с огромным удовольствием наблюдала за этим разговором. Для себя она твердо решила стать на стороне Махидевран.
И не потому, что жалела эту женщину, а просто назло принцессе, так сказать в отместку за ее живой подарок шехзаде Мураду, за наложниц, что отправляла в покои повелителя и маленьких принцев, которые наперегонки носились в садах Топкапы, пугая евнухов своим визгом и нарушая тишину, к которой привыкли за последние года правления султана Сулеймана…
Однако, если спокойно все обдумать и взвесить, то стоило ли принцессе мстить да еще столь примитивным способом? В конце концов, падишах был абсолютно прав, когда задал вопрос:
— Какой вред от этой старой и больной женщины, пережившей единственного сына, внуков, любимого человека и даже счастливую разлучницу? Если мы ей сейчас поможем, — заметил он, перебирая дорогие бусины четок, висевшие у него на руке, — нам это воздастся после нашей смерти!
Сердце у Нурбану-султан как-то странно екнуло. Она не сомневалась: все не так просто, как кажется на первый взгляд! Не об искуплении души думает султан. За долгие годы совместной жизни хорошо его изучила и знает: если поглаживает рукой затылок, значит, что-то задумал. У него явно есть какие-то далеко идущие планы, но какие пока понять не могла...
Публикация по теме: Страх Нурбану-султан. Книга вторая, часть 13
Продолжение по ссылке
