Советско-польскую войну 1920 года трудно назвать яркой страницей военной истории русской армии. На фоне отдельных успехов частей и подразделений РККА ее результаты нельзя считать позитивными для молодой Советской республики. Историография этой войны изобилует исследованиями о ходе военных действий, причинах поражений Красной Армии, но, к сожалению, небольшое количество историков и военных специалистов делало попытки осветить роль отдельных подразделений и их командиров.
В этой статье сделана попытка осветить участие в военных действиях на советско-польском фронте мая-сентября 1920 года поистине уникального воинского подразделения, какого военная история не знала ни до, ни после Гражданской войны в России. Речь пойдет о Первой конной армии.
Почему можно говорить об уникальности Конармии? Эпоха широкого использования больших масс кавалерии на поле боя к началу XX века уже давно прошла и ей на смену, как показывал опыт Первой мировой, пришла война позиционная, «окопная», в которой применение глубокого маневра было просто невозможно. Самое крупное кавалерийское сражение в ходе Первой мировой войны произошло 21 августа 1914 года у Ярославиц между русской 10-й кавалерийской дивизией генерала графа Ф.А. Келлера и австрийской 4-й кавалерийской дивизией генерала Эдмунда Риттера фон Заремба. С тех пор использование кавалерии сводилось к проведению разведки, организации боевого охранения и связи. Наиболее крупными кавалерийскими подразделениями были корпуса, да и те в период Первой мировой ввиду ненужности прекратили свое существование. Наиболее востребованными были конные полки и бригады, численностью от 1 до 2-х тыс. сабель. Почему же тогда возникла необходимость концентрированного использования огромных конных масс?
Ответ кроется в оперативно-тактической специфике ведения военных действий, которая ярко проявилась в ходе Гражданской войны, когда быстро меняющаяся обстановка требовала принятия оперативных решений и большого тактического резерва, когда не существовало прочного и глубоко эшелонированного фронта, когда все решали стремительность и удар собранными в единый кулак войсками. В таких условиях на первый план вновь выходила кавалерия, которая получала возможность действовать с использованием широкого маневра. Опыт использования крупных кавалерийских подразделений применялся обеими противоборствующими сторонами, а успешное использование Белой гвардией конных корпусов генералов К.К. Мамонтова и А.Г. Шкуро заставило большевиков всерьез задуматься о создании подобных подразделений у себя.
Большинство исследователей сходится в мнении о том, что инициатором создания Конной армии был С.М. Буденный, который до этого сначала командовал кавалерийским полком, а затем бригадой, дивизией и корпусом в составе РККА. Это, несомненно, так, и автор статьи не собирается освещать историю создания Конармии, но все же, хотелось бы сделать небольшую ремарку в этом вопросе, которая, как мне кажется, может, как лакмусовая бумажка проявиться в последующих событиях.
Время создания Конармии приходится на начало 1919 года, когда анархия в РККА завершалась и на смену ей приходила планомерная организация кадровой армии. К этому времени главнокомандующим был назначен опытный военспец бывший полковник царской армии С.С. Каменев, успешно проявивший себя в качестве командующего Восточным фронтом, действующим против войск адмирала Колчака. Реввоенсовет РККА по-прежнему возглавлял Л.Д. Троцкий, который имел возможность влиять на все процессы, происходящие в революционной армии и флоте.
В своей деятельности на этом посту Лев Давидович считал необходимым широкое использование опытных кадров ( военспецов ) из числа офицеров бывшего Генерального Штаба и царской армии. Наряду с разглагольствованиями о роли революции и революционного энтузиазма масс, Троцкий не очень-то доверял выходцам « из низов», предпочитая доверяться профессионалам. Именно поэтому и Троцкий и все его окружение в РВС выступили категорическими противниками предложения С.М. Буденного о создании Конной армии. Нигде, ни в одной армии мира опыта формирования и боевого использования такого подразделения еще не было. Многие военспецы, участвовавшие в Первой Мировой войне, основываясь на ее опыте категорически отвергали такую идею.
И кануть бы инициативе С.М. Буденного в лету, но тут в дело вмешался человек, которому суждено будет вписать много спорных страниц в советскую историю – И.В. Сталин. Он поддержал идею Конармии перед В.И. Лениным и смог убедить его в необходимости создания такого подразделения. Не случайно впоследствии Иосиф Виссарионович станет почетным конармейцем с вручением ему именной сабли от Конармии.
Естественно, что это разногласие в вопросе создания Конармии положило еще один кирпичик ( а сколько их уже было до этого! ) в конфронтацию между И.В. Сталиным и Л.Д. Троцким.
Дальнейшие события на фронтах показали правильность решения о создании Конармии. Армия Буденного вписала немало ярких страниц в историю Гражданской войны. Именно там оттачивался опыт ее боевого применения и тактики действий. К апрелю 1920 года Конармия подошла хорошо организованной и опытной боевой единицей. В ее состав входили: 4-я, 6-я, 9-я, 11-я и 14-я кавалерийские дивизии, а также Особая кавалерийская бригада,, общей численностью в 15712 сабель, 320 пулеметов и 56 артиллерийских орудий. Также в составе Конной армии были 4 бронепоезда, автобронеотряд и авиагруппа. В ходе боев к армии прикомандировывалось несколько стрелковых дивизий. Таким образом, общая численность Первой конной могла доходить до 26 тыс. бойцов и командиров. Тут нужно отметить, что численность дивизий Конармии колебалась в зависимости от характера боевых действий, в которых они принимали участие, и состояния мобилизационной работы (большинство буденовцев были добровольцами, но кроме того, дивизии пополнялись пленными казаками, что сыграло впоследствии свою негативную роль).
Нужно также отметить, что такие тактические единицы как кавалерийский полк и кавалерийская дивизия в составе РККА к тому времени имели строгую организацию.
В период Гражданской войны кавалерийский полк по штатам 1918 года имел 4 эскадрона. В декабре 1918 года приказом РСВР в связи с созданием «стратегической кавалерии были введены новые штаты и численность кавполка теперь составляла 1152 чел. и 1247 лошадей. Кроме того, полку придавалась конно-пулеметная команда ( 4 пулемета «Максим» ).
Кавалерийская дивизия приказом Наркомвоена от 3 августа 1918 года состояла из: управления дивизии, трех неотдельных бригад ( 6 кавполков по 4 эскадрона в каждом ), конно-артиллерийский дивизион ( артбатареи ). В управление дивизии входили помимо командиров, штаб, политотдел, заведующий снабжением, медсанчасть Общая численность кавдивизии по приказу РВСР от 26 декабря 1918 года составляла 8346 чел. и 9226 лошадей. Приказом РВСР от 4 января 1919 года в состав кавдивизии был включен технический эскадрон, который включал: управление эскадрона, телефонно-телеграфное отделение, подрывной взвод, мотоциклетный взвод, конное радиотелеграфное отделение ( всего 254 чел., 231 лошадь, 42 мотоцикла ). По приказу Юго-Западного фронта от 21 июля 1920 года были введены временные штаты кавдивизии, согласно которым артдивизион сокращался до трех батарей. Численный состав управления увеличивался до 550 чел., а штатная численность кавдивизии увеличивалась до 9499 чел. и 10210 лошадей.
Таким образом, структура Первой конной армией была достаточно сложной и многоуровневой, что требовало от ее командования большого организаторского и управленческого опыта. О личностях С.М. Буденного и К.Е. Ворошилова мы говорить не будем, поскольку об этих легендарных полководцах Гражданской войны написано немало. Однако надо сделать еще одну ремарку. Мы помним отношение И.В. Сталина к Конармии и к вопросу назначения ее руководства Иосиф Виссарионович, по мнению современного исследователя П. Балаева, тоже приложил свою руку. В своей книге «Клим Ворошилов. Первый Маршал Страны Советов» П. Балаев полагает, что С.М. Буденный не обладал пробивной силой в коридорах власти и поэтому К.Е. Ворошилов, известный И.В. Сталину своей принципиальностью, был с точки зрения будущего «вождя народов» наиболее подходящей кандидатурой на должность главы РВС Конармии. Спорить с таким выводом не стоит, поскольку хорошо известно о приятельских отношениях И.В. Сталина и К.Е. Ворошилова, сложившихся еще в период обороны Царицына. Иметь влияние на такое огромное и маневренное подразделение как Конармия дорогого стоило и как знать, возможно Иосиф Виссарионович уже тогда начал задумываться о будущем нового государства без В.И. Ленина. Может быть, именно поэтому он старался опереться на людей «рожденных революцией».
Командиры подразделений Первой конной имели неплохой боевой опыт, полученный ими на фронтах Первой мировой и Гражданской войн.
4-я кд
Командиры – Д.Д. Коротчаев ( врид. 1 мая – 18 июня ), Ф.М. Летунов ( врид, 18 июня-19 августа ), И.В. Тюленев ( врид, 20-23 августа ), С.К. Тимошенко ( 23 августа – 24 октября 1921 года ).
6-я кд
Командиры – С.К. Тимошенко ( 3 ноября 1919 – 5 августа 1920 ), И.Р. Апанасенко ( 5 августа 1920 – 12 октября 1920 ).
11-я кд
Командир – Ф.М. Морозов ( 10 апреля – 3 октября 1920 ).
14-я кд
Командир – А.Я. Пархоменко ( 21 апреля 1920 – 3 января 1921 ).
Мы уже упоминали, что комплектация Конармии осуществлялась за счет добровольцев и пленных, взятых в ходе боев. Затем, по инициативе К.В. Ворошилова при управлении армии был создан специальный орган сверх штата ( «Управление формирований» ), который как раз и должен был заняться вопросами комплектации.
По своему социальному составу 62% личного состава армии составляли крестьяне, 14% казачьей бедноты и 24% рабочих. Основное ядро 4-й и 6-й кавдивизий составляли выходцы Донского края, Ставрополья, Кубани и Терека. 11-я кавдивизия состояла из представителей центральных губерний России, а 14-я ( была сформирована накануне советско-польской войны ) – из шахтеров и металлистов Донбасса.
К моменту организации Первой конной в ее рядах насчитывалось около 200-300 коммунистов. Складывание института комиссаров в Конармии шло тяжело. Однако, накануне исследуемых событий ( на 15 мая 1920 года ) в рядах армии Буденного насчитывалось 3253 коммуниста ( сам Буденный в своей книге «Пройденный путь» приводит такие цифры - 2153 член РКП(б) и 1246 кандидатов в члены РКП(б) )[1], что свидетельствовало о высокой мотивировке ее бойцов. Вообще нужно отметить, что агитационная и политическая работа с личным составом в Конармии находилась на высоком уровне. В структуре армии функционировали 9 партшкол, 30 читален, 115 библиотек, 4 клуба, 11 театров, 38 школ грамоты. Издавалась газета «Красный кавалерист», причем корреспондентами и сотрудниками были сами бойцы.
Чтобы лучше разобраться в дальнейших событиях, давайте сделаем небольшой экскурс в недалекое прошлое, а именно в 1918-1919 гг., в воссозданную Версальскими решениями Польшу. Пользуясь поддержкой стран Антанты и решениями Версальского договора, в начале 1919 года польские войска захватили огромную территорию с рубежами, удобными для обороны. В то же время шло строительство новых вооруженных сил, совершенствовалась их боевая выучка, создавалась военная промышленность. В условиях Гражданской войны в России Ю.Пилсудский провозгласил о создании новой Речи Посполитой на территориях проживания этнических поляков, подразумевая под этим захват территорий Белоруссии, Украины и Прибалтики. Весной 1920 года польские войска перешли в наступление и быстро продвигались на восток, легко преодолевая сопротивление немногочисленных частей РККА.
Польская армия включала в себя несколько отдельных компонентов. Их главной силой были добровольческие легионы Пилсудского ( т.н. легионеры ) – подразделения, которые проходили воинскую службу в составе австро-венгерской армии. Вторым компонентом были подразделения, сформированные в период Первой Мировой войны и проходившие службу в русской армии. Третьим компонентом были подразделения, которые были сформированы немцами на оккупированных польских территориях Российской империи. Четвертый компонент составляли добровольческие подразделения, сформированные на территории Франции. Пятым компонентом были белогвардейские части бывших армий Колчака и Деникина. Впоследствии активным союзником поляков на Украине стал С. Петлюра и его Украинская армия, а также многочисленные банды местных атаманов.
Польские солдаты имели на вооружении русское, английское, немецкое, австрийское и французское оружие, что вносило некоторую путаницу в снабжении их боеприпасами. Поляки-добровольцы имели высокую мотивировку, так как им внушали мысль о борьбе за независимость и свободу нового польского государства. Впоследствии многие командиры Конармии отмечали высокие боевые и моральные качества польского солдата.
Неудачи Юго-Западной фронта, который был вынужден силами двух армий – 12-й и 14-й сдерживать превосходящие силы противника ни широком фронте в 700 км., заставили главкома С.С. Каменева принимать срочные меры по переброске на Украину дополнительных сил. К этому времени войска Кавказского фронта завершали разгром остатков Добровольческой армии Деникина и главком принял решение об использовании Конармии для укрепления Юго-Западной фронта. Первые директивы на эту тему были направлены командованию Кавказским фронтом и Конармии еще во второй половине марта. В них предлагалось осуществить сначала переброску одной 6-й кавдивизии, а затем всех трех кавдивизий Конармии по железной дороге.
С одной стороны, такое решение штаба главкома было правильным – быстрая переброска войск с помощью железной дороги позволяла оперативно решить проблему Юго-Западного фронта. Однако реалии того времени диктовали свои условия – ввиду острой нехватки паровозов и подвижного состава такая переброска могла растянуться на несколько месяцев, а учитывая еще и перевозку лошадей, которым был необходим фураж и вода, эта задача и вовсе казалась неосуществимой.
По воспоминаниям С.М. Буденного, они с К.Е. Ворошиловым сразу же оценили опасность такой переброски и немедленно выехали в Москву к главкому в надежде убедить его разрешить Конармии конный переход к новому месту дислокации. В полевом штабе главкома их ожидал «холодный душ» от автора Директивы – начальника полевого штаба Лебедева. Описываемая С.М. Буденным сцена в штабе главкома ярко демонстрирует негативное отношение Лебедева к Первой Конной и ее командованию. Он неоднократно пытался продавить у С.С. Каменева свое предложение по переброске Конармии по железной дороге, доказывая свою целесообразность и не принимая в расчет все трудности и специфику этого подразделения.
Лебедев попытался также привлечь на свою сторону Б.В. Шапошникова, но тот уклонился от этой полемики, предпочитая промолчать, а С.С. Каменев по результатам встречи так никакого решения и не принял. Сам С.М. Буденный так резюмировал результаты этой встречи: «Мы ушли от Каменева неудовлетворенными. Удивляли его колебания, неуверенность после того, как за предложение перебросить армию походным порядком высказалось командование Кавказским и Юго-Западным фронтом. А что, если вопреки очевидной выгоде он согласится с Лебедевым?»[2]
С.М. Буденный и К.Е. Ворошилов понимали, что вопрос переброски армии нужно было решать на самом верху. Но Л.Д. Троцкий командиров Конармии не принял, сославшись на занятость подготовки съезда IX РКП (б), ( еще бы он их принял ), а вот М.И. Калинин и И.В. Сталин взялись организовать встречу с Лениным, что и решило проблему! Только после этого Каменев нехотя (!!!!!) согласился с доводами Буденного и Ворошилова. Интересен также эпизод с «торговлей» между К.Е. Ворошиловым и П. Лебедевым за количество эшелонов для бронеотрядов, авиации, фуража и прочего имущества. И только резкость вспылившего Буденного решила исход дела и Лебедев пошел на попятную ( видимо сказалась информация о встрече с Лениным ). С.С. Каменев же в этом споре вообще занимал выжидательную позицию.
Мы очень подробно остановились на этом эпизоде для того, чтобы лучше понять обстановку, сложившуюся в штабе Главного Командования РККА и РВС Республики в отношении Конной армии и ее командования. В дальнейшем нам еще не раз придется об этом вспомнить.
Итак, Конной армии предстоял марш длиной в 1200 км. по территориям, где еще совсем недавно проходили бои и в которых продолжали бесчинствовать банды анархистов Нестора Махно и «самостийных» борцов за «незалежну» Украину. И современники Конармии и нынешние исследователи сходятся во мнении о том, что этот марш был проведен Конной армией образцово с минимальными потерями в людском и конном составе. В ходе марша конники 6-й и 14-й кавдивизий вступали в боевое столкновение с отрядами Н. Махно и атамана Куровского, которые, не выдерживая натиска буденовцев, рассеивались мелкими группами.
От пленных командование Конармии узнало, что польское командование на Украине использовало в качестве передовых летучих отрядов местные банды, которые получили приказ в бой с буденовцами не вступать и отходить, дезорганизуя тылы Конармии, а в дальнейшем вливаться в отряд атамана Куровского. Т.е. поляки координировали действия украинских банд ( к этому времени С. Петлюра уже заключил договор с Ю. Пилсудским ).
По свидетельству С.М. Буденного, эти задачи полностью выполнены не были – под ударами дивизий Конармии банды разбегались либо гибли. За несколько дней было разгромлено банд общей численностью 15 тыс. чел[3].
Выступив 3 апреля из Майкопа, 5 мая подразделения Конармии собрались в Умани. За 52 дня конники Буденного покрыли расстояние 1200 км., причем на движение они потратили всего 30 дней. Конармия была готова к новым сражениям.
В этой статье мы не будем подробно останавливаться на боевых операциях Юго-Западного фронта, в которых Конармия с мая по август 1920 года принимала непосредственное участие. Во-первых, это уже достаточно хорошо проработано в исторических исследованиях, а во-вторых, на это понадобилось бы готовить фундаментальное исследование.
Мы всего лишь вкратце вспомним основные операции и их итоги.
- Киевская операция 26 мая – 17 июня
Первая конная – 4 кавдивизии ( 4-я, 6-я, 11-я, 14-я, Особая кбр ) ( св. 200 штыков, 16200 сабель, 53 орудия, 337 пулеметов, 7 бронепоездов. 3 бронеавтомобиля ). Поляки – 1-я кавдивизия ( из состава 3-й А ) и 13-я пехотная дивизия ( из состава 6-й А ) – ок. 11 тыс. штыков и сабель
По оперативному замыслу командования Конармии – обеспечив себя заслоном на левом фланге со стороны Липовец, Погребише, прорвать оборону противника на двенадцатикилометровом участке Самгородок – Снехна с последующим наступлением на Житомир.
Согласно Директиве Реввоенсовета Юго-Западного фронта за № 358 ( сек ) 89 от 23 мая 1920 года п. 3 « Конной армии, составляя главную ударную группу фронта и имея основной задачей разгром и уничтожение живой силы и захват материальной части Киевской группы противника, с рассветом 27 мая перейти в решительное наступление в общем направлении на Казатин, в разрез между Киевской и Одесской группами противника. Стремительным натиском, сметая на своем пути встретившиеся части противника, не позднее 1 июня захватить район Казатин-Бердичев и, обеспечив себя заслоном со стороны Старо-Константинов – Шепетовка, действовать на тылы противника»[4].
Оперативное построение армии – в два эшелона ( 1-й – 4-я, 11-я и 14-я кд, 2-й – 6-я кд. и Особая кбр ).
Средняя тактическая плотность – 5 эскадронов, 4,4 орудия, 28 пулеметов на 1 км. фронта.
Первые же дни наступления показали, что те тактические приемы, которыми пользовали конники Буденного, здесь на польском фронте не работали. Первые же бои с польской пехотой, когда буденовцам приходилось спешиваться и идти в атаку в пешем строю, показали ошибочность привычной тактики кавалерийского боя « в лоб». «Отличились» комбриги И.Р. Апанасенко и Н.П. Колесов, чьи подразделения понесли самые большие потери. Отчасти такая тактика применялась из-за неудовлетворительной организации разведки.
Там, где поляки имели хорошо укрепленные позиции, соединения Конармии успеха так и не добились. Так как армия действовала в широком фронте ( около 60 км. ) на перегруппировку времени не было ( тут ошибку допустил Буденный, планируя наступление на таком отрезке из-за слабой осведомленности о расположении польских войск ) и бойцам приходилось спешиваться и идти в атаку как пехоте, что приводило к большим потерям ( польская пехота встречала буденовцев массированным огнем, а в окопах сражались штыками, которых у конармейцев просто не было ).
Кстати, плохое состояние разведки в Конармии отметил и будущий Маршал Советского Союза К.А. Мерецков, который в то время был помощником начальника штаба 6-й кавдивизии Первой конной. Вот, что он писал: «В целом разведка в Конармии была хорошей, но о новом противнике знала мало. Штаб фронта в туманных выражениях сообщил, что против нас стоят пехотные части 2-й польской армии, кавалерийская дивизия Карницкого и отряды бывшего царского офицера, а в тот момент атамана Куровского. Начальник разведотдела армии И.С. Стройло сам не имел остаточных сведений о враге».[5] Тот же К.А. Мерецков отмечал, что «Конармия зачастую воюет не по-кавалерийски, а постоянно спешивается, чтобы пробиться через проволоку и окопы»[6].
Видя бесперспективность таких действий, С.М. Буденный лично побывал в подразделениях и ознакомился с обстановкой. Позже он вспоминал: «Поездка в соединения дала возможность изучить на месте обстановку. Мне стало ясно, что противник перед Конармией сильный, умело сочетающий позиционную оборону с маневром, смело контратакующий, и в большинстве случаев ночью. Стойкость врага, по моему мнению, объяснялась не только опытностью польских офицеров, мужеством солдат и хорошим вооружением. Было очевидно, что пехота противника воспитана в духе пренебрежения к кавалерии.
Не бояться конницы, как позже мы узнали, польского солдата приучали с первого же дня службы в армии. Генералы и офицеры постоянно внушали ему мысль, что при современной силе огня конница пехоте не страшна. При этом они ссылались на опыт первой мировой войны, когда наблюдался упадок роли кавалерии. Справедливости ради следует признать, что ошибки отдельных наших командиров в первые три дня боев укрепляли у поляков уверенность в преимуществе пехоты над конницей.
Добиться перелома в ходе боев и овладеть инициативой мы могли, только решительно оказавшись от тактики лобовых атак, которые приносили успех в схватках с деникинской кавалерией и пехотой на равнинах юга России»[7].
При этом, нужно отметить, что уже 4 июня РВС Конармии по итогам совещания с командным составом издал приказ о пересмотре тактики ведения боя.
Приказ требовал от командиров большой гибкости, инициативы и в то же время рекомендовал ряд оправдавших себя тактических приемов.
При наступлении на обороняющуюся пехоту предлагалось с фронта сковывать ее огнем спешенных подразделений, а в обход флангов и в тыл бросать конницу. Атаковать в конном строю разрешалось лишь в том случае, если пехота захвачена врасплох и не успеет развернуться для боя или поспешно отходит.
В случае контратак противника рекомендовалось спешенным подразделениям демонстративно отступать, а главным силам скрытно в конном строю сосредотачиваться на флангах и в удобный момент внезапно атаковать. «Всякий бой должен быть развит в неотступное преследование врага до полного его разгрома или пленения».
Особое внимание уделялось искусному применению пулеметов на тачанках и конной артиллерии. Приказ требовал широко маневрировать огнем. Конная артиллерия и пулеметные тачанки должны были, используя свою подвижность, в бою менять огневые позиции, чтобы создавать фланговый или перекрестный огонь. Действовать артиллерии надлежало не только в составе дивизионов, но и батарей, взводов и даже отдельными орудиями. Частям предлагалось усилить разведку, повысить бдительность сторожевого охранения[8].
Применение этого приказа на практике в последующие дни показало его жизнеспособность и эффективность – Конармии удалось прорвать польскую оборону и начать рейд по тылам противника. Но здесь обнаружилась еще одна проблема – продвигаясь вглубь территории, занятой врагом, командование Первой конной утратило связь с командованием фронтом и вынуждено было действовать самостоятельно по собственной инициативе, что конечно же нарушало ее взаимодействие с другими соединениями. С выходом в район Житомир – Бердичев Конармия разрезала польский фронт на глубину 120-140 км., нарушила важнейшие линии связи, вышла в тыл 3-й польской А и вынудила поляков отступить к Киеву. Благодаря этому, фастовская группа И.Э. Якира, 12-я и 14-я А получили широкую возможность для развития наступления.
Тем не менее, вследствие отсутствия должного взаимодействия соединений Юго-Западного фронта, несмотря на достигнутые успехи Конармии, польские войска смогли выскользнуть из окружения и избежать разгрома.
2. Ровенская операция 28 июня – 11 июля
После поражения у Новогорад-Волынска, в р-не Коростеня и восточнее Винницы, польские войска Юго-Восточного фронта ( командующий Э. Рыдз-Смиглы, 2-я, 3-я и 6-я А ) предприняли попытку остановить продвижение РККА на линии Проскуров-Ровно – Сарны.
Командование Юго-Западного фронта РККА решило силами Конармии ( ок. 24 тыс. штыков и сабель, 94 орудия, 672 пулемета, 5 бронепоездов ) и 12-й А ( ок. 15 тыс. штыков и сабель, 87 орудий, 764 пулемета и 6 бронепоездов ) в районе Ровно расчленить польскую группировку на две части и отбросить их в Полесье и Румынию.
28 июня войска РККА перешли в наступление.
В этой операции вновь проявилась старая проблема – плохая организация связи и отсутствие должного взаимодействия соединений Конармии. Это было отмечено бывшим начальником штаба Западного фронта Н.Е. Какуриным, который видел главный недостаток Первой конной в разбросанности дивизий по фронту и несвоевременности донесений в штаб армии, что с его точки зрения отражалось на оперативном принятии решений[9].
3. Львовская операция 23 июля – 20 августа
После успешного проведения Ровенской операции, Главком РККА поставил перед Юго-Западным фронтом задачу содействовать наступлению войск Западного фронта в Белоруссии, нанося главный удар на Брест ( это должна была сделать Первая Конная армия ).
23 июля командование Юго-Западного фронта поставило командованию Конармии задачу нанести главный удар на львовском направлении и к 29 июля овладеть Львовом, а затем захватить переправы через р. Сан. Для этого Первой конной придавались 24-я, 45-я и 47-я пехотные дивизии. По фронту вместе с Конармией действовали 12-я и 14-я А ( всего 46 тыс. штыков, 10,5 тыс. сабель ). Им противостояли польские 3-я и 6-я А под командованием Э. Рыдз-Смиглы ( ок. 53, 5 тыс. штыков и сабель ).
Эта операция стала краеугольным камнем в историографии советско-польской войны. Часть исследователей обвиняла в «катастрофе на Висле» И.В. Сталина, который настоял на взятии Львова Конармией и тем самым затормозил шанс на спасение Западного фронта. Другая часть обвиняла главкома С.С. Каменева и М.Н. Тухачевского в преступной самонадеянности и разделении Западного и Юго-Западного фронтов по разным стратегическим направлениям. Давайте и мы попытаемся разобраться в событиях, происходивших в конце июля – начале августа 1920 года.
Первоначальный план общего наступления, разработанный штабом Главного командования РККА, предусматривал нанесение главного удара силами Западного фронта М.Н. Тухачевского в направлении на Варшаву. Юго-Западный фронт А.И. Егорова должен был силами 12-й А и Конармии взаимодействовать с войсками Тухачевского, прикрывая левый фланг в районе Люблина. Вот как оценивает ситуацию К.А. Мерецков: «Войска М.Н. Тухачевского освободили Минск, быстро шли на Вильно и через Пинск на Брест. Войска А.И. Егорова подтягивались к ним, постепенно поворачивая на северо-запад своим левым флангом и как бы обтекая Галицию. 12-я А Г.К. Восканова оперировала в районе Сарн, готовясь идти на Ковель. Конармия нацеливалась на Луцк с перспективой Владимир-Волынский – Замостье – Люблин. Группа И.Э. Якира получила полосу Кременец – Броды – Рава-Русская. 14-я А М.В. Молкочанова, действуя в Галиции, прикрывала ЮЗФ со стороны Румынии. ……
И вдруг все переменилось. Из штаба фронта прислали указание о перемене оперативного направления: мы становились лицом не к Владимиру-Волынскому, а ко Львову, Якир – к Стрыю, 14-я А – к Станиславу, т.е. весь фронт менял северо-западный курс на юго-западный. Так было положено начало тому плану, который в период наивысшего напряжения боев привел к действиям ЗФ и ЮЗФ по расходящимся линиям и в конечном итоге явился одной из причин неудачи нашего наступления в Польше»[10].
Почему же это произошло? Ответ на этот вопрос могут дать документы этого периода.
После того, как дивизии Конармии разбили дубно-кременецкую группировку поляков РВС ЮЗФ направил Буденному новую директиву: не позднее 29 июля овладеть районом Львов – Рава-Русская. На возражения командарма А.И. Егоров ответил, что «польские войска нашим Западным фронтом разбиты, и помощь ему не нужна, а овладение Львовским районом санкционировано главкомом»[11].
Дело в том, что еще в середине июля РВС Западного фронта ( скорее всего Смилга – авт. ) сообщил главкому, что левый фланг поляков в Белоруссии разбит и победа уже близка. С.С.Каменев выехал в Минск и поставил перед М.Н.Тухачевским задачу дальнейшего наступления на Варшаву тремя армиями из четырех.
В то же время А.И. Егоров 22 июля докладывал главкому о том, что поляки оказывают упорное сопротивление на Львовском направлении. «при данных условиях считаю необходимым центр тяжести главного удара со стороны армий ЮЗФ перенести в пределы Галиции[12]».
23 июля РВС республики санкционировал эти изменения в первоначальном плане. Тухачевский против этого не возражал. Он еще 19 июля рекомендовал главкому «обдумать удар Конармии в юго-западном направлении, чтобы пройти укрепления в районе, слабо занятом противником, и выиграть фланг поляков….». Каменев сразу же ответил, что дальнейшие действия КА «будут именно в этом направлении, о котором вы говорите[13]».
Именно поэтому войска Западного и Юго-Западного фронтов начали действовать не по сходящимся, а по расходящимся направлениям, что привело к потере их взаимодействия.
Это решение было ошибочным еще по одной причине. Получив новую задачу, Первая Конная вынуждена была действовать в условиях хорошо укрепленной и глубоко эшелонированной обороны поляков. Бойцы и конный состав длительное время вели непрерывные боевые действия. Физические силы были на исходе, что не могло не сказаться на их боеспособности. Вот небольшой пример событий тех дней.
10 июля после взятия Ровно Буденный и Ворошилов направили телеграмму командующему фронтом Егорову : «Армии абсолютно необходим кратковременный, не менее семи дней отдых, в течение которого возможно будет хотя бы отчасти пополнить убыль техники, подтянуть снабжение, восстановить боеспособность…»[14].
К вечеру 11 июля они получили директиву Егорова: «…Конармии, составляющей с частями 45-й стрелковой дивизии ударную группировку фронта, стремительно преследовать отступающего противника, нанося главный удар в обход Брест-Литовского района в общем направлении на Луцк – Грубешов – Люблин – Луков»[15].
И в таком же темпе проходили следующие дни. Вот что вспоминает К.А. Мерецков: « ( в конце июля – авт. ) Шла полупозиционная война, вроде той, какую мы вели в конце мая возле Белой Церкви. Люди вымотались, беря свое лишь урывками. Порой бойцы засыпали, лежа в поле под вражеским огнем. Многие, будучи раненными, оставались в строю. Все почернели и осунулись. Не хватало патронов, продовольствия, фуража. Ремонтные комиссии не справлялись с поставкой лошадей. Отсутствовало пополнение людьми. Но никакой передышки или хотя бы кратковременного отдыха не предвиделось. Напротив ожесточенность боев нарастала»[16].
А вот выдержка из дневника К.Е. Ворошилова от 19 июля: «Наши командиры медлительны, нерешительны и плохо ориентируются в обстановке. Связь до сих пор налажена плохо. Рядом действующие дивизии не знают друг о друге. Сторожевое охранение отсутствует. Начдивы до безумия храбры, как и весь комсостав, но плохо справляются с управлением. Этому причиной еще и новая, незнакомая местность. Степи, равнины – вот родина нашей конницы…..лошадей гибнет у нас много, а пополнение ниоткуда не поступает…»[17].
Почему же нельзя было замедлить темпы наступления и дать хотя бы небольшую передышку войскам, тем более, что польская армия имела явное преимущество, так как находилась на хорошо укрепленных позициях ( они использовали немецкие и австро-венгерские укрепления, построенные еще в период Первой Мировой войны ) и имели мобильный оперативный резерв ( в отличие от войск Юго-Западного фронта ).
Думается, что ответ на этот вопрос лежит не в военной, а в политической плоскости. В середине июля 1920 года министр иностранных дел Великобритании лорд Керзон обратился к правительству РСФСР с ультимативным предложением о прекращении военных действий на советско-польском фронте. В случае непринятия этого предложения страны Антанты угрожали большевистскому правительству оказанием военной помощи Польше.
С 12 на 13 июля 1920 года в адрес И.В. Сталина и Э.М. Склянского ( заместитель Троцкого в РВС республики ) поступила телефонограмма от В.И. Ленина, в которой тот требовал «ускорить распоряжение о бешеном усилении наступления»[18].
Справедливости ради нужно отметить, что Главное командование РККА попыталось достучаться до сознания руководства республикой.
Из доклада Главного командования председателю РВС республики Л.Д. Троцкому о стратегических планах в связи с нотой Керзона № 4232/оп от 15 июля 1920 года становится ясно, почему так торопилось командование РККА – средств на ведение войны было только на два месяца, а Антанта в своем ультиматуме обещала Польше свою поддержку.
«…если мы перейдем эту границу и даже разгромим Польшу, то все же будем находится в весьма трудных стратегических условиях, так как фронт достигнет огромного напряжения при отсутствии резервов и нашим врагам потребуется незначительного сосредоточения свежих сил, чтобы их ударом в определенном месте решительно поколебать весь фронт……
Если даже мы не претерпим таких тяжелых последствий, то нужно ожидать, что дальнейшая борьба примет затяжной характер, так как по недостатку сил и средств мы снова будем принуждены к тому методу борьбы, который применялся до настоящего времени, т.е. сосредоточению всех возможных сил на какой-либо одной задаче, хотя бы ценою временных неудач в других районах борьбы»[19]. Нужно также отметить, что этот доклад был подписан С.С. Каменевым, а подписи его начальника штаба Лебедева в документе нет ( может быть потому, что Лебедев был уже знаком с позицией Троцкого? ).
Тем не менее, указания Ленина трансформировались в директиву Главного командования командованию Западного, Юго-Западного фронтов и 7-й армии о развитии дальнейшего наступления № 4315/ш от 20 июля 1920 года., где п. 1 требовал от комфронтов «….продолжить энергичное развитие операций согласно отданных ими директив, не ограничивая таковых границей, указанной в ноте лорда Керзона…. »[20].
Военная целесообразность вновь уступила место политическим амбициям.
В то время как соединения Конармии глубоко увязли в боях под Львовом, на Западном фронте началось контрнаступление польских войск, которое впоследствии советские историки назовут «вислинской катастрофой.
2 августа на Политбюро ЦК было обсуждение положения на юге республики в связи с активизацией Врангеля. Было принято решение о выделении крымского участка Юго-Западного фронта в отдельный Южный фронт. И.В. Сталину поручалось сформировать РВС нового фронта. Западный и Юго-Западный фронта объединялись под эгидой РВС Западного фронта. В тот же день об этом решении сообщили Сталину.
4 августа Сталин телеграфировал о своем согласии с решением о передаче трех армий в состав Западного фронта. Кроме этого он предложил штаб и РВС Юго-Западного фронта преобразовать в штаб и РВС Южного фронта. Это предложение было принято Пленумом ЦК 5 августа. В тот же день главком известил командование ЮЗФ о предстоящем подчинении Тухачевскому 12-й А и Конармии, а 6 августа добавил еще и 14-ю А. Этой же директивой предлагалось «сменить пехотой Конармию и вывести ее в резерв для отдыха и подготовки к решительному новому удару». С.119
Несколько дней между главкомом и ЮЗФ шла переписка по организационным вопросам и только 11 августа был окончательно решен вопрос об участии 12-й А и Конармией в боях на варшавском направлении. С.С. Каменев предлагал 12-й А нанести удар на Люблин, а Первую конную двинуть в район Грубешов – Замостье – Томашов.
И тут начинается прямо-таки детективная история.
Еще 4 августа командование Конармии отправило в штаб фронта следующую телеграмму: « В последний период боев в Дубно-Бродском районе противник сосредоточил не менее четырех пехотных и трех кавалерийских дивизий и, прорвавшись нам в тыл, парализовал подвоз грузов. Дивизии почти не получают хлеба и фуража, крайний недостаток в боеприпасах. Люди питаются картошкой и зелеными яблоками… Лошади настолько изнурены, что не в состоянии даже отгонять разъедающих их кожу мух…. РВС Конной с полным сознанием ответственности заявляет, что каковы бы ни были политические задачи дня, но Конармия свыше сил сделать ничего не может…»[21].
12 августа ( когда уже решен вопрос о передаче Конармии Тухачевскому ) из штаба фронта пришла новая директива: «Конной армии в самый кратчайший срок мощным стремительным ударом уничтожить противника на правом берегу реки Буг, форсировать реку и на плечах бегущих остатков 3-й и 6-й польских армий захватить город Львов»[22].
Мало того, в новой директиве главком подтвердил свое решение по 12-й А, а вот по армии Буденного не было сказано ни слова. Некоторые исследователи используют этот факт, выдвигая версию о проявлении полководческих амбиций И.В. Сталина, дескать, он решил не отставать от славы Тухачевского и решил напоследок «войти в историю». Но надо принять во внимание, что к 12 августа войска Тухачевского уже стремительно откатывались на восток. И кроме того, позднее выяснилось, что в полевом штабе РВС республики при передаче директив в штабы фронтов шифр был искажен, и они стали известны командованию ЮЗФ лишь во второй половине дня 13 августа ( в это время Конармия уже вела бои за Львов, хотя по приказу должна была быть выведена из боя в резерв главкома ! ). Версий по этому поводу может быть много, в том числе, почему бы не предположить, что данная оплошность могла произойти по прямому указанию Троцкого своему визави Лебедеву, чтобы окончательно обвинить в поражении И.В. Сталина и его выдвиженцев.
Механизм наступления был запущен, и остановить его было уже невозможно. В период с 13 по 19 августа дивизии Конармии вели напряженные бои в районе Львова. 19 августа части армии Буденного достигли старых фортов крепости Львов, расположенных в 7-8 верстах от города. Ранним утром в штаб Конармии прибыла делегация львовских рабочих, которые брались провести ночью в город кавдивизию, минуя железнодорожные пути, где находились польские бронепоезда, особенно мешавшие буденовцам. Казалось еще немного и город будет взят, но произошло то, что произошло - в 21 час 15 минут 19 августа командование армии получило директиву от Тухачевского, который приказывал немедленно прекратить бои под Львовом и сосредоточиться в районе Владимир-Волынский – Устилуг, чтобы затем наступать в тыл ударной группировки поляков. Все доводы Буденного и Ворошилова были бессмысленными.
Согласно приказа командующего Западным фронтом, в течение суток Конармия должна была выйти из боя и совершить стокилометровый марш (!). К тому же не оговаривалось, кто займет участок фронта у Львова вместо частей Первой конной (!). Снятие дивизий с позиции означало предоставить возможность полякам перейти в контрнаступление и ударить в тыл Конармии.
В данной ситуации единственно правильным решением было бы продолжить штурм Львова и оттянуть тем самым на себя максимальное количество сил противника. Разгром львовской группировки укрепил бы ЮЗФ и создал бы угрозу правому флангу и тылу поляков на Варшавском направлении. ( Под Львовом у поляков было 8 бронепоездов, две кавдивизии и 4 пехотных дивизии ). Но видимо Тухачевского это уже не интересовало. Правда позднее, в своей книге «Поход за Вислу» он попытался переложить ответственность за это решение на главкома С.С. Каменева, но сути дела это уже не меняет.
Утром 21 августа Конармия отошла за Буг.
В тот же день Ворошилов направил в РВС Республики обстоятельный доклад, где объяснял задержку Первой конной с выполнением директивы Тухачевского.
« В момент получения директивы командзапфронта от 15 августа № 0361/ сек. армия вела жестокие бои, и снять армию не представлялось никакой возможности, так как противник немедленно же перешел бы в решительное наступление и ударил бы нам в тыл… С отходом Конармии из Львовского района противник получает полную свободу действия не только на восточном, но и на южном направлении.
В заключении позволю себе заметить, что, по моему глубокому убеждению, основанному на опыте, снятие Конармии с Львовского фронта в момент, когда армия подошла вплотную к городу, приковав к себе до семи дивизий противника, является крупнейшей ошибкой, чреватой значительными последствиями. Я не буду говорить о том, какое моральное действие оказывает подобный отход на армию Вы это учтете сами, если вспомните огромные наши потери в последних боях, но я должен сказать, что продолжаю бои за овладение Львовом, мы не только служили бы магнитом для противника, но в то же время самой серьезной угрозой тылу его ударной группы, которой мы всегда смогли бы через Люблин нанести сокрушительный удар ….»[23].
Конечно же, как только поляки обнаружили отход КА, они устремились ее преследовать и вскоре вышли на рубеж реки Буг.
Бойцам Буденного требовался отдых, но его так и не последовало. Конармии предстоял еще один марш – на Замостье.
4. Рейд на Замостье 25 августа - 2 сентября.
В своих воспоминаниях С.М. Буденный этому рейду уделил очень мало внимания, тогда как бой у Замостья в Польше до сих пор считается одной из самых величайших побед польского оружия. В последнее время, пальму первенства в этом событии у поляков пытаются перехватить современные украинские историки, которые восторженно пишут о «разгроме» Первой конной силами 6-й Украинской дивизии генерала Марко Безручко.
Где же здесь правда? Итак, Конармия начала подготовку к выполнению новой задачи. Вот что писал об этом С.М. Буденный: « Нетрудно было представить, что в условиях отхода главных сил обоих фронтов наступление на Замостье могло превратиться в обособленную операцию Конармии. Однако директиву надо было выполнять, и мы начали готовить соединения к наступлению. Справедливости ради следует сказать, что М.Н. Тухачевский был против движения Конармии на Замостье и отдал директиву лишь по настоянию главкома»[24].
Почему же С.С. Каменев настаивал на проведении этой операции? По всей видимости, в ней он видел единственную возможность сдержать контрнаступление поляков и дать возможность войскам Западного фронта получить передышку и перегруппировать свои силы, пусть даже ценой Конармии, которая на тот момент являлась единственным мобильным резервом главкома.
Как тут не вспомнить, что еще во время встречи С.М. Буденного и К.Е. Ворошилова с главкомом в Москве в апреле 1920 года, вновь сказалась нерешительность С.С. Каменева. По воспоминаниям С.М. Буденного тот не поддержал предложение командарма о передаче Конармии в подчинение главкома и Перовая конная перешла в подчинение командующего Юго-Западным фронтом А.И. Егорова. С одной стороны, упрощалось управление Конармией, но с другой стороны, комфронта мог без согласования с главкомом использовать это подразделение по своему усмотрению, руководствуясь собственными интересами ( что собственно говоря и произошло ). Если бы это подразделение использовалось как резерв главкома на решающих участках фронтов для прорыва и глубокого рейда в тыл противнику, еще неизвестно с какими результатами закончились бы военные действия на польском фронте.
Мало того, политическое руководство республики уже не интересовало положение Западного фронта, поскольку на первый план выходила необходимость сдерживания белогвардейской группировки барона Врангеля. Именно, поэтому, пункт «Д» Постановления Политбюро ЦК РКП (б) о положении дел на Врангелевском фронте от 19 августа 1920 года гласил: «6-ю дивизию 1 Конной армии снять на врагелевский фронт….»[25]. По этому постановлению не ранее 20 августа В.И. Ленин сделал следующее предложение: « я голосую за взятие 6-ой кавдивизии от Буденного на врангелевский фронт…», « я за усиление Конармии Буденного теми 3-4 тыс. сабель, кои Главком обещает Югу ( спешно )» а также « я за усиленное взятие лошадей у белорусских крестьян для пополнения конницы Буденного»[26]. Возникает вопрос к Владимиру Ильичу – и сколько же времени понадобилось бы для того, чтобы Буденный дождался этих подкреплений? А ведь приказ командующего фронтом необходимо было выполнять немедленно!
Справедливости ради нужно сказать, что главкому удалось убедить правительство отменить это решение. Из Докладной записки Главного командования Председателю РВС Республики с возражением против переброски 6 кавдивизии на Врангелевский фронт: «…..для восстановления поколебленного положения всего Запфронта приобретает исключительное значение намеченный удар 12 и 1 Конной армий в северо-западном направлении. Необходимо направить все меры к тому, чтобы всячески усилить боеспособность этих двух армий.
Ясно, что всякое ослабление намеченного удара при такой обстановке сейчас недопустимо вообще. Тем более недопустим увод из 1 Конной армии 6 кавалерийской дивизии, которая по своей численности ( 5240 сабель ) и качеству равняется всем трем остальным дивизиям Конной армии в совокупности ( 4, 11, 14 дивизии – 4791 сабля ) и составляет основное ядро этой армии. С отнятием от 1 Конной армии этого ядра несомненно будет расстроена вся 1 Конная армия»[27].
Давайте теперь попробуем посмотреть на этот маневр с точки зрения специалиста по военному искусству. Мы увидим, что приказ Конармии двигаться на Замостье был не просто ошибочным, он был преступным.
М.Н. Тухачевский в уже упоминаемом труде «Поход за Вислу» так оценивает эти события: «Конная армия, прибывшая на люблинское направление с большим запозданием, была двинута Главным командованием в глубокий рейд на Замостье, но это уже было поздно»[28]. Таким образом, армия Буденного, по приказу главкома, двигалась во фланг польской наступающей группировке абсолютно без прикрытия с флангов, и должна была действовать в одиночку против сильного и превосходящего противника.
Мало того, если, по свидетельству главнокомандующего польской армией Ю. Пилсудского, он «пренебрегал этим новым противником», то в дальнейшем понял потенциал нового формирования и отдал приказ о создании подобного подразделения в составе южной польской группировки. С середины июня формирование нового польского кавалерийского корпуса проходило в районе Замостья!
Своей главной задачей на юге Ю.Пилсудский видел окружение и уничтожение Конной армии Буденного, как единственной грозной силы Юго-Западного фронта А.И. Егорова. Эти попытки в ходе боев июня-июля 1920 года были безуспешными. И теперь С.С. Каменев сам отправил Конармию в подготовленный мешок Пилсудского!
К Замостью Конармия двинулась без приданных ей пехотных дивизий и обещанного пополнения. В качестве походного порядка С.М. Буденный избрал свой излюбленный «ромб», когда четыре дивизии располагаются в несколько эшелонов, причем две из них двигаются уступом вправо и влево. Такой порядок хорошо зарекомендовал себя, когда необходимо было прорвать оборону противника, но требовал постоянного взаимодействия с соседними подразделениями, прикрывающими фланги. А в данном случае, таких подразделений просто не было!
4-я кавдивизия шла в голове, справа уступом назад шла 14-я кд, слева – 6-я кд. 11-я кд шла сзади в резерве. Продвигаясь к Замостью, Конармия оказалась в узком коридоре между польскими войсками в лесисто-болотистой местности, без запаса боеприпасов, фуража и продовольствия.
Ю.Пилсудский был настолько уверен в успехе, что приказал не только полностью уничтожить Первую Конную, но и обязательно взять живыми в плен Буденного и Ворошилова.
Мы не будем детально рассматривать последующие события, но опять-таки хотел бы позволить себе несколько ремарок. Да простят меня мои украинские «коллеги», но заслуга в победе под Замостьем принадлежит все-таки польским войскам. Поверить в то, что Конная армия, пусть и обескровленная, усталая, но все еще сохранявшая боеспособность могла быть разбита 6-й Украинской дивизией, отведенной в Замостье для доукомплектования после предыдущего разгрома от той же самой Конармии, просто невозможно. В реальности петлюровцы ( около 2 тыс. бойцов ) входили в состав гарнизона Замостья и вели бой с полками 6-й кавдивизии Апанасенко. А главные события разворачивались совсем в другом месте и с другими действующими лицами.
В результате боев у Замостья дивизии Конармии вынуждены были вырываться из окружения ( что им кстати удалось ) и двигаться на соединение с уже отступающими армиями Юго-Западного фронта ( как и следовало ожидать, 12-я и 14-я армии не смогли заполнить брешь, образовавшуюся после оставления позиций Конармией и которую сразу же заполнили поляки ). Но, несмотря на это, боеспособность Конармия не потеряла.
Неудачный рейд на Замостье, отступление армий Западного, а затем и Юго-Западного фронтов на практически исходные рубежи стали звеньями одной цепи, которая привела к мирному договору с Польшей на крайне неприемлемых для Советской республики условиях. Но Ленина и его правительство это уже мало заботило, поскольку в Крыму оставался Врангель и он угрожал новым походом на Москву. Первая Конная получила новую задачу, пополнилась бойцами и лошадьми и была включена в состав Южного фронта на борьбу с Врангелем, но это тема уже другого исследования.
В чем же были причины больших потерь Конармии и ее неудач на советско-польском фронте?
Думается, что факторы ошибок можно разделить на несколько групп. Первая группа причин кроется в отсутствии опыта использования такого специфического тактического соединения как Конармия со стороны главкома и командующих фронтами. Несколько фактов, иллюстрирующих эти причины, мы уже рассмотрели. Хотел бы остановится еще на одном.
Кавалерийские дивизии Конармии постоянно взаимодействовали с приданными им пехотными дивизиями, поэтому тактика их действий была следующей: с помощью небольших отрядов прощупывались позиции противника для обнаружения брешей в обороне. Затем, в эти бреши устремлялась конница и наносила удар, а пехота в это время прикрывала ее действия от возможных маневров противника и цементировала оборону.
Направляя Конармию на Юго-Западный фронт С.С. Каменев в своей Директиве Егорову № 2387/оп 325/ош от 29 апреля 1920 года так определил принципы ее использования: « Основная задача, для которой Конармия направлена на Юго-Западный фронт, заключается в нанесении такого удара польским войскам на Украине, которым был бы сломан весь польско-украинский фронт. Для выполнения этой задачи и наиболее выгодно нанести всей Конармией удар по правому флангу польско-украинского фронта, занятому наиболее слабыми галицийскими войсками, и, прорвав его глубоким движением в тыл в общем направлении на Ровно, разрушить весь фронт. При таких условиях нынешнее продвижение польского фронта на восток, на Киев, представляется для нас выгодным, так как неизбежно приведет к растяжке правого фланга поляков и заставит повиснуть его в воздухе. Данное вами направление Конной армии отвечает изложенной обстановке, и необходимо лишь обратить особое внимание на то, чтобы ее части не были отвлечены никакими второстепенными задачами. При выходе на правый берег Днепра и приближении к линии фронта следует подчинить Конной армии две более прочные пехдивизии, которые и явятся опорой в ее действиях»[29].
Однако мы с вами помним, что разведка на Юго-Западном фронте была поставлена слабо и нащупывать слабые места в обороне Конармии приходилось ценой больших потерь. При этом пехотных дивизий вопреки указанию главкома А.И. Егоров Буденному не давал.
На встрече с А.И. Егоровым 24 мая С.М. Буденный опять поднял вопрос и придании его армии хотя бы одной пехотной дивизии, на что Егоров ответил, что 12-я А измотана боями и понесла большие потери. Фастовская группа Якира имеет всего две дивизии, а 14-я А и вовсе малочисленна. В резерве самого комфронта находится всего три пехотные бригады, на которые также возложена задача борьбы с местными бандами, и в итоге дал понять, что буденовцам самим придется превращаться в пехоту ( что собственно говоря и происходило ).
Лишь в июне в оперативное подчинение Конармии была передана 45-я пехотная дивизия, а во время Львовской операции ей также были приданы в июле – 27-я и в августе 47-я пехотные дивизии, но положение дел это уже изменить не могло.
Вторая группа причин заключается в просчетах самого командования армией. Н.Е. Какурин отмечал, что С.М. Буденный неоднократно опаздывал в своих решениях и, вместо того, чтобы развивать успех, достигнутый одной из его дивизий, медлил и оставлял свои войска на исходных позициях. Особенно это было заметно во время Киевской операции. Сам С.М. Буденный так объяснял свои действия: «…..когда Первая конная армия, пройдя с боями около ста километров, достигла оборонительного рубежа польских войск, фланги ее оказались совершенно открытыми. Вынужденные оттягивать для обеспечения флангов крупные силы, мы ослабили ударную группу, а поэтому и не могли использовать тот частный успех, которого добивались наши передовые дивизии»[30].
Плохо обстояло дело с разведкой ( мы уже об этом говорили ), не было налажено взаимодействие с подчиненными армии бронепоездами и бронеотрядом. Так, например, во время боя под Липовцами 31 мая буденовская кавалерия при отступлении оставила бронеавтомобили и бронепоезда прикрывать свой отход ( по сути бросив их на произвол судьбы ), а прикрытие самой техники организовано не было, что чуть было не привело к потере нескольких бронеавтомобилей и бронепоезда. Слабо использовалась авиаразведка, а уж когда конница Буденного устремлялась в прорыв, каждая дивизия зачастую из-за отсутствия устойчивой связи вынуждена была действовать по собственной инициативе.
Третья группа причин касается вопросов формирования, вооружения и снабжения армии. Мы уже говорили, что основным источником пополнения Конармии были добровольцы. Но все-таки часть бойцов состояла из бывших пленных белогвардейцев. Именно перед началом марша на Украину в состав Конной армии была передана кавалерийская бригада из кавдивизии Якимова, состоявшая из пленных белоказаков, которую влили в 14-ю кавдивизию А.Я. Пархоменко.
Эта бригада уже в самом начале боев преподнесла командованию Конармии неприятный сюрприз. 31 мая в 83-м кавалерийском полку, которым командовал бывший офицер-деникинец ( !!! ), произошла измена. Командир полка смог объединить вокруг себя единомышленников, и они решили, что настал благоприятный момент для того, чтобы перейти на сторону поляков. Уговорив к предательству большую часть своего полка, изменники направили переговорщика и в соседний 82-й кавполк, однако того ждала неудача – о нем узнало командование и пресекло его агитацию. Впрочем, ему удалось бежать. Командир-изменник увел с собой три эскадрона своего полка. Бросившиеся в погоню эскадроны 4-й и 14-й кд настичь их не смогли и только внесли неразбериху в ходе боя. Впоследствии 14-ю кд срочно переформировали - вместо 82-го кавполка в 3-ю кавбригаду дивизии был передан кавполк немцев Поволжья из состава Особой кавалерийской бригады.
О проблемах снабжения армии мы также уже упоминали, но хотел бы акцентировать внимание на вот на чем. Ю. Пилсудский в своей книге «1920 год» характеризовал конницу Буденного как конницу, «проходившую большие пространства, не имея организованных тылов, продовольствующую людей и лошадей единственно уничтожением, подобно саранче, того, что находит на месте, и влекущую за собою огнеприпасы на долгие сроки, чего не требовалось возить татарам…..»[31] Эта характеристика была недалека от истины. За время боев на польском фронте личный и конный состав армии обеспечивался неудовлетворительно. Бойцы зачастую питались картошкой с местных огородов и фруктами местных садов.
В вопросах вооружения тоже есть одна любопытная деталь, на которую обратил внимание известный польский фехтовальщик-саблист Войцек Заблоцкий. В своей книге «Фехтование боевой саблей» он отметил, что кавалеристы Конармии имели на вооружении русские шашки или сабли «кавказского типа», т.е. имеющие открытую рукоять. Она давала бойцу большую свободу действий при атаке, но при защите позволяла использовать только прием уклоном ( т.н. «джигитовка» ). Польские же кавалеристы имели саблю с гардой, которая защищала кисть руки от рубящего удара противника. Это обстоятельство давало им определенное преимущество в бою, поэтому поляки стремились нанести удар по «рабочей» кисти противника и в случае успеха быстро выводили того из строя, отсекая ему пальцы или всю кисть руки.
Мы уже знаем социальный состав Конармии и можем сделать определенные выводы о степени фехтовальной подготовки значительной части ее бойцов. Именно поэтому в Конармии в качестве самой маленькой кавалерийской тактической единицы использовались т.н. «тройки» - одного бойца, хорошо владевшего сабельным боем, прикрывали несколько всадников, вооруженных карабинами. Вполне понятно, что при нейтрализации «сабельника» двое других могли стать легкой добычей польских кавалеристов.
Четвертая группа причин касается игнорирования высшим командованием специфики конного подразделения, которое не могло вести долговременные боевые действия без кратковременного отдыха бойцов и конного состава.
Пятая группа – политические мотивы, о которых речь шла выше. Вообще, политические интриги сопровождали Конармию на протяжении всей ее короткой истории. Интересен, например, такой факт. Во время обсуждения переброски Конармии в штабе Кавказского фронта его командующим М.Н. Тухачевским и членом РВС фронта Г.К. Орджоникидзе был поднять вопрос об информации, донесенной до В.И. Ленина о низкой дисциплине и боеспособности Первой конной. По этой информации бойцы Конармии разграбили Новочеркасск. Тухачевский и Орджоникидзе поддержали Буденного и Ворошилова, ссылаясь на то, что эта ложная информация появилась в штабе главкома.
Позднее они направили в адрес Ленина и Каменева письмо следующего содержания: « Со слов Лебедева ( ! – авт. ) нам стало известно, что в РВСР благодаря неточной информации создалось неправильное представление о Конной армии и об ее командарме…..Конная армия в смысле боеспособности выше всяких похвал. Отличается дисциплиной в бою и чрезвычайно смелостью….Ни одна кавчасть противника, даже сильнейшая, не выдерживала стремительных атак частей Конармии. Начдивы очень способные и смелые начальники…Неправда абсолютная, будто бы 11-я кавдивизия разгромила Новочеркасск. Ни одна часть Конармии в Новочеркасск не заходила…. Начиная от Воронежа Конная армия не получала жалованья и не имела надлежащего продовольственного аппарата. Почему и приходилось заниматься самоснабжением, что при условии обычной скученности Конной армии, конечно, не могло пройти безболезненно для населения»[32].
Все же, несмотря на все эти просчеты и недостатки, Первая Конная внесла немало ярких страниц в военную историю России, воспитала в своих рядах множество талантливых военачальников, людей науки и искусства. Это Маршалы Советского Союза С.М. Буденный, К.Е. Ворошилов, К.А. Мерецков, И.В. Тюленев, С.К. Тимошенко, А.А. Гречко, К.С. Москаленко, Главный Маршал авиации П.Ф. Жигарев, Маршалы бронетанковых войск П.С. Рыбалко и С.И. Богданов, Маршал войск связи А.И. Леонов, генералы армии А.Т. Стученко и Д.Д. Лелюшенко, генерал-полковник Я.Т. Черевиченко, командир корпуса в годы Великой Отечественной войны генерал-лейтенант А.И. Лопатин, командир танковой дивизии в годы Великой Отечественной войны генерал-лейтенант Ф.Т. Ремизов, академик И.И. Минц, писатели Н. Островский, Вс. Вишневский, Александр Листовский, композитор-песенник Дмитрий Покрасс и художник-баталист С. Зелихман.
Лучше всего о значении Конармии на советско-польском фронте сказал ее главный противник – главнокомандующий польскими войсками маршал Ю. Пилсудский: «Новое оружие борьбы, каким оказалась для наших неподготовленных к этому войск конница Буденного, становилось какой-то легендарной, непобедимой силой»[33].
Опыт использования Первой конной лег в основу новой тактики использования больших групп высокомобильных тактических подразделений на поле боя ( в частности бронетанковых соединений ), который широко применялся в ходе Великой Отечественной войны. Практически сразу после окончания Гражданской войны ( в 1923 году ) Первая конная армия была расформирована и уже больше никогда такое подразделение в РККА не создавалось, но память о нем осталась и еще долго будущие поколения, услышав «Марш красных кавалеристов», будут вспоминать о героическом прошлом нашей Родины.
Список литературы
Балаев П. Клим Ворошилов. Первый Маршал Страны Советов. М., 2016. 608 с.
Буденный С.М. Пройденный путь. Т.2. М.,1965. 392 с.
Г.И. Котовский. Документы и материалы. Кишинев, 1956. 624 с.
Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М.,
Директивы Главного командования Красной Армии ( 1917-1920 ). Сборник документов. М.,1969. 883с.
Золоторубов В. Буденный. М., 1983. 303 с.
Какурин Н.Е., Меликов В.А. Гражданская война в России. Война с белополяками. М., 2002. 730 с.
Кардашов В. Ворошилов. М., 1976. 400 с.
Мерецков К.А. На службе народу. М., 1986. 445 с.
Пилсудский против Тухачевского. Два взгляда на советско-польскую войну 1920 года. М.,1991. 254 с.
[1] Буденный С.М. Пройденный путь. Т.2. М.,1965., с.42.
[2] Буденный С.М. Пройденный путь…... с. 42.
[3] Там же. с. 67.
[4] Г.И. Котовский. Документы и материалы. Кишинев, 1956., с. 193.
[5] Мерецков К.А. На службе народу. М., 1986., с.50.
[6] Там же.
[7] Буденный С.М.. Пройденный путь…., с. 80.
[8] Там же. с.89.
[9] Какурин Н.Е., Меликов В.А. Гражданская война в России. Война с белополяками. М., 2002., с.170.
[10] Мерецков К.А. На службе народу….., с.55.
[11] Золоторубов В. Буденный. М., 1983., с.112.
[12] Там же, с.113.
[13] Там же.
[14] Кардашов В. Ворошилов. М., 1976., с. 200.
[15] Там же.
[16] Мерецков К.А. На службе народу….., с.56.
[17] Кардашов В. Ворошилов…..., с. 201.
[18] Директивы Главного командования Красной Армии ( 1917-1920 ). Сборник документов. М.,1969., док. 600, 601., с. 609.
[19] Там же, док. 602, с. 610.
[20] Директивы Главного командования Красной Армии ( 1917-1920 ). Сборник документов. М.,1969., с.641.
[21] Кардашов В. Ворошилов.,…с.202.
[22] Там же.
[23] Кардашов В. Ворошилов…., с. 206.
[24] Золоторубов В. Буденный…., с. 121.
[25] Директивы Главного командования Красной Армии ( 1917-1920 ). Сборник документов…..док. 609.,с.620-621
[26] Там же.док. 610.,с.621.
[27] Директивы Главного командования Красной Армии ( 1917-1920 ). Сборник документов. М.,1969., док. 611., с. 621-622.
[28] Тухачевский М.Н. Поход за Вислу. В кн. Пилсудский против Тухачевского. М., 1991., с. 68.
[29] Золоторубов В. Буденный….., с. 41.
[30] Буденный С.М. Пройденный путь….., с. 87.
[31] Пилсудский Ю. 1920. В кн. Пилсудский против Тухачевского. М., 1991, с. 113.
[32] Буденный С.М. Пройденный путь…., с. 14.
[33] Пилсудский Ю. 1920 год…….., с. 121.
