ВАЖНО!!!
Текст ниже - не мой. Это компиляция публикаций Алексея Букина, опубликованных в канале https://t.me/energymarkets в конце 2018 г.
Выкладываю с одной лишь целью: сохранить информацию и иметь возможность ссылаться на нее единой ссылкой, а не сборником из десятка заметок.
Т.к. букв много, то сразу спойлер: основная идея исследования - показать, что ни один производитель нефти и ни одно нефтяное государство, которое контрактуется через BRENT на самом деле не в состоянии значительно влиять на котировки. И основной заработок на изменениях нефтяных цен, а также возможность их контроля, находятся вовсе не в руках ОАЭ, РФ и прочих вроде как нефтяных государств.
Придется еще раз вернуться к этой теме, что будет неким продолжением темы про ценовую матрицу нефтяного комплекса, поскольку нефтяная ценовая матрица, хотя и вторая по величине после валютной, это - всего лишь часть глобальной матрицы (как и валютная и все остальные). Вопрос в том, как и где принимаются главные решения, которые определяют основные параметры движений в ценовых матрицах.
Конечно, на любом рынке действуют разные факторы. Но одно дело, если это факторы реального спроса и предложения, другое - факторы, не имеющие никакого отношения к спросу и предложению - политические (использование цен в качестве механизма политического давления или достижения политических целей), исключительно спекулятивные (поймать часть участников в техническую ловушку и отнять деньги), манипулятивные рыночные (изменить структуру рынка искусственным образом для получения каких-либо преимуществ на рынке).
Главная проблема в том, что факторы, не имеющие отношения к реальному спросу и предложению, являются доминирующими. Для этого и была создана нынешняя система: для контроля цен, а через контроль цен - контроль/влияние за поведением реальных производителей и потребителей. ОПЕК, которая финансовой пуповиной привязана к Уолл-Стрит, является по сути неким передаточным механизмом в этой системе, а не самостоятельным игроком. Иногда, да, возникают разногласия.
Но ключевые страны ОПЕК во-первых, находятся в жестких рамках западной финансовой системы, во-вторых (ОПЕК) - это лишь часть производителей, в-третьих, ОПЕК, как и все остальные, не знают и не могут знать реального положения дел со спросом и предложением, потому что: сами страны ОПЕК не обнародуют даже друг для друга реальных данных о производстве плюс врут, с Россией столько же вопросов, по США данные минэнерго с "допусками" корректировками (показатель радикальных расхождений данных API и минэнерго по запасам, этому есть объяснение, тем не менее) и т.д. Точно так же нет точных данных о реальном потреблении. ОПЕК смотрит на данные ОЭСР, куда не входят Китай, Индия. По Китаю мы смотрим данные таможни. Но китайская официальная статистика - это всгда нечто. В Данные таможни не входит Далянь - огромное офшорное хранилище до таможни. Что там происходит, никто точно не знает. И так далее и тому подобное, все это я вкратце. А механизма, который бы показывал каждый день реальный спрос, у производителей нет. И это не случайно, поскольку такой механизм не нужен тем, кто управляет финансовым рынком и формирует цены, а формирование цен - это то, что нужно финансовым организациям, которые кредитуют производителей, реализуют для них программы хеджирования и реализуют политические планы политического руководства.
Представьте себе: я каждый день вижу, кому что и когда нужно по объемам, сортам, по времени и направлениям поставки. Не только сегодня, но и через неделю, через месяц, на квартал, полгода и даже год вперед. Тогда у меня, как у производителя, появляется возможность грамотно планировать добычу и распределение на экспорт и внутреннюю переработку. Соответственно, я планирую точный бюджет. В рамках точной картины спроса я могу планировать торговые операции на направлениях, грамотно конкурируя с другими производителями на рынке на разных направлениях. А если я еще и сам формирую цены не на основе индикативов в виде дейтед Брент или фьючерса WTI или котировок Оман, которые получаются на основе манипуляций на финансовом рынке, а на другой основе, тогда кардинально меняется общая диспозиция и рынок становится с головы на ноги.
Но это радикально изменит роль Уолл-Стрит. А там, что, есть такие добровольцы подсказывать, как уменьшить себе прибыль? И они придут и скажут ОПЕК+, что нужно и как делать, чтобы поставить все с головы на ноги? Конечно, нет. Поэтому ОПЕК, привязанная пуповиной к Уолл-Стрит (с чего, на всякий случай, началась дружба США и Саудовской Аравии? - с договоренностей о размещении саудовских денег в американские казначейские облигации) в текущем контексте будет всегда в позиции и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. Систему они менять не хотят и не могут. Если только сейчас США Мохаммеда не доведут до белого каления. Но если тогда вдруг и захотят, то, насколько я вижу, не знают как. Потому это пока все будет оставаться же, какое оно есть. А мы взялись играть в игру, где правила установили совсем другие, и речь совсем не об ОПЕК, видимо, полагая, что мы что-то можем там реально решать. Это - ошибка.
Как и в предыдущий раз, когда речь шла о ценовой матрице нефтяного комплекса и решающей роли финансового рыка в определении цен физических товаров на реальном рынке – «мокрых» баррелей нефти и продуктов ее переработки, сразу хочу оговориться: здесь невозможно писать трактат на тему, как устроена глобальная финансовая система. Это – предмет специальных глубоких исследований, есть горы литературы. Где правда подсвечена только с одной стороны. Моя задача сейчас, еще раз попытаться дать ответ на вопрос, почему производители нефти, ОСОБЕННО ОПЕК+, не могут быть основным инструментом «стабилизации рынка» и играть главную роль в определении цен, как бы они не старались, какие бы иллюзии на этот счет они не питали. Это – продолжение дискуссии на тему «Правильной ли дорогой идете, товарищи?», причем в значительно более широком смысле, ибо речь идет не только о нефти, и не только обо всех сырьевых товарах, но и о вопросах куда более принципиальных.
Ранее уже отмечалось, что ценовая матрица нефтяного комплекса – это лишь часть глобальной ценовой суперматрицы. И что весьма важно – не самая значительная. (Поэтому легко контролируемая.)
Для начала – что это за суперматрица. Затем – о системе управлению ею. Во-первых, еще раз о физических рынках сырья.
Если мы говорим о потреблении порядка 100 миллионов баррелей нефти в сутки, то в сегодняшних ценах Брент (60 долларов) – это 6 миллиардов долларов в сутки. То есть около 2,2 триллионов долларов в год. Запомните эту цифру обязательно, потому что чуть позже ее придется рассматривать в лупу.
В стоимостном выражении рынок нефти без нефтепродуктов значительно больше совокупного рынка всех физических металлов, среди которых первое место занимает золото – порядка 170 миллиардов долларов. (Сталь – 115 млрд., медь – 91 млрд, алюминий – 90 млрд. По тоннажу из металлов на первом месте сталь.) Это к вопросу о сырьевом рынке вообще.
И еще несколько важных цифр. Это всё для сравнения масштабов.
Баланс ФРС сейчас – 4 триллиона долларов.
Коммерческая недвижимость в мире во владении институциональных инвесторов оценивается в 7,6 триллиона.
183,600 тонн глобальных золотых резервов по цене 1,200 долларов за унцию = 7,8 триллиона долларов.
Денежная база М1 в мире – примерно 28,6 триллиона.
Мировой рынок акций – 70 триллионов.
Глобальный ВВП в 2016 году примерно 74 триллиона.
Широкая глобальная денежная база – примерно 82 триллиона.
А теперь – глобальный финансовый рынок, рынок деривативов. Финансовый нефтяной рынок в денежном выражении примерно в 35 раз больше физического. То есть это порядка 77 триллионов долларов в год. Это больше глобального ВВП.
Глобальный рынок деривативов – производных финансовых инструментов (фьючерсы, опционы, форварды, контракты на разницу, спрэды, сырьевые свопы, свопы по кредитным дефолтам, всевозможные долговые инструменты - облигации, расписки, сертификаты, платежные обязательства и платежные требования и др.) … его точного размера не знает никто. Причем это самый быстрорастущий финансовый рынок. С 1995 года он рос на 24% в год (рынок акций – на 11% в год).
Согласно данным банка банков – Банка международных расчетов, в 2017 году номинальная стоимость всех контрактов на рынке деривативов составила 542 триллиона долларов. Но эту цифру считают слишком консервативной. Есть цифра 1,2 квадриллиона долларов (квадриллион – это тысяча триллионов). Есть 1,4 квадриллиона, но это уже совершенно не принципиально.
Для целей данного опуса нужно говорить именно о глобальном рынке деривативов в целом, где сырьевые деривативы трудно разглядеть даже в лупу, и это очень важно.
Самый большой рынок деривативов – рынок деривативов инструментов с фиксированной доходностью – государственный и корпоративный долг (77%), на втором месте – форэкс (9,4%), на третьем – кредитные (8,3%), акций – 3,7%, сырьевые – 1,6%.
Наконец, 16,3% всех деривативов торгуются на биржах (то, что мы видим), а 83,7% - на внебиржевом рынке (то, что мы не видим).
Придется для краткости пропустить много интересных цифр, замечу лишь еще, что 70% сделок на внебиржевом рынке сырьевых деривативов совершают корпорации, 20% - финансовые компании. Но. Корпорации совершают эти сделки при прямом участии банков, которые разрабатывают для корпораций соответствующие программы и управляют ими. На долговом, валютном, кредитном рынке деривативов полностью доминируют финансовые организации. Еще раз: сырьевой рынок деривативов – всего 1,6% рынка.
Так что же с нашей любимой нефтью? – Еще немного терпения.
Рынок деривативов, что бы вам ни говорили банки, которые на нем доминируют, - это гигантский хрустальный дом. В котором категорически запрещается швыряться камнями. Иначе может рухнуть.
Это сейчас понимают и его создатели и управляющие.
И вот переходим к системе управления рынком деривативов, который является ОСНОВНЫМ компонентом глобальной финансовой системы.
Нередко и я всё обобщаю и для краткости говорю, что глобальный финансовый рынок управляется Уолл-Стрит. Однако это слишком неконкретно. Так вот конкретизируем.
В этой системе есть свое «министерство обороны», свой «генеральный штаб» и своя «полиция» (часть про последнюю опустим).
«Министерство обороны» возникло сравнительно недавно, после финансового кризиса 2009 года. Когда стало всем ясно, что система дает сбои, а главные действующие лица в погоне за прибылью допускают грубые ошибки.
В результате под эгидой федерального казначейства США в 2010 г. был создан Совет по контролю за финансовой стабильностью США. В совет входят представители всех государственных финансовых учреждений, в том числе регуляторов финансовых рынков. Председатель – министр финансов, другие голосующие члены – председатель совета управляющих ФРС, глава департамента валютного контроля федерального казначейства, руководители Бюро финансовой защиты потребителей, Комиссии по ценным бумагам и биржам, Корпорации страхования вкладов, Комиссии по торговле сырьевыми фьючерсами, Финансового агентства недвижимости, Администрации кредитных союзов, а также независимый эксперт по вопросам страхования, назначаемый президентом, плюс не голосующие члены: глава управления финансовых исследований и некоторые другие.
Каждый год совет готовит доклады о финансовой стабильности США. Доклад за 2017 год – здесь. Он содержит тонну полезной информации о состоянии фактически всего глобального финансового рынка, включая рынок госдолга США, госдолга других ключевых стран (Россия и страны ОПЕК к ним не относятся), ситуацию в европейском банковском секторе, рынок корпоративного долга в США, долгов домохозяйств, рынок недвижимости, валютный рынок, рынок акций, рынок сырья, кредитный рынок, рынок ДЕРИВАТИВОВ и др.
Отдельный раздел посвящен угрозам. В последнем докладе, помимо структурных угроз, угроз в сфере управления активами (в том числе на рынке деривативов) и т.д., рассматривается и вопрос о киберугрозах. Ну, это к слову.
А дальше дело за «генеральным штабом», который по запросам федерального казначейства каждый квартал разрабатывает для него некоторые рекомендации.
«Генеральный штаб» в данном случае – это Комитет советников по заимствованиям казначейства («Комитет по заимствованиям») - Treasury Borrowing Advisory Committee. И здесь начинается самое важное и самое интересное.
Каждый квартал федеральное казначейство дает Комитету по заимствованиям задания представить оценки и рекомендации практически по любому вопросу, который так или иначе касается темы государственного долга США, а касается почти всё.
ТВАС представляет федеральному казначейству оценки состояния экономики США и делает рекомендации по всем вопросам управления государственным долгом США.
Кто является членами комитета? Это – представители ведущих частных финансовых организаций, той самой Уолл-Стрит.
Они сменяются на основе ротации так, чтобы представители всех ведущих институтов участвовали в работе комитета.
В данный момент председателем комитета является главный казначей группы Goldman, Sachs & Co. Кто такие, говорить и не надо. Заместителем председателя является управляющий директор и глобальный казначей компании Citadel LLC – одной из крупнейших финансовых компаний в мире, в структуру которой входит одна из крупнейших в мире аглоритмических фирм.
Члены комитета: управляющий директор JPMorgan Chase, глава BNY Mellon, управляющий директор Barclays (США), главный управляющий инвестициями компании Vanguard (которая владеет до 5% акций почти всех эмитентов индекса СП500), управляющий директор одной из крупнейших в мире инвестиционных компаний BlackRock, глава Citigroup Global Markets Inc, глава департамента торговли финансовыми инструментами Morgan Stanley, главный инвестиционный стратег Bank of America, управляющий директор еще одной крупной инвестиционной компании – PIMCO, другие руководители финансовых организаций, которые занимают ведущие позиции на глобальном рынке деривативов.
Это и есть генеральный штаб фактически глобальной финансовой системы. Глобальной, поскольку федеральное казначейство США и ФРС имеют механизмы воздействия на министерства финансов и центральные банки основных партнеров, либо непосредственно через валютные инструменты, либо через … участников рынка деривативов, многие из которых являются глобальными корпорациями и действуют почти по всему миру.
Так при чем тут цены на нефть и сырье (и все остальное)?
Те, кто работают на финансовом рынке, уже отлично всё понимают.
Как говорилось выше, 77% глобального рынка деривативов – это рынок деривативов инструментов с фиксированной доходностью – государственный и корпоративный долг.
Основная доля на этом рынке – это госдолг США и американских корпораций.
Как только что-то происходит с доходностью казначейских облигаций и расписок США, это тут же влияет на курс доллара относительно других валют (долларовые валютные пары), на ситуацию на рынке акций США (и следом - на рынках акций Европы, Китая). А это неизбежно отражается на состоянии рынка сырьевых деривативов. В том числе нефтяных, которые, как уже сто раз говорилось ранее, являются главным компонентом ценовой матрицы нефтяного комплекса.
Есть и другие «ходы» в рамках этой системы, но и этого достаточно для понимания того, что ОПЕК+, а до нее ОПЕК никогда не являлась, не является и никогда не будет являться не только главным, но и одним из наиболее важных инструментов формирования цен физической нефти и, соответственно, всех составных физического нефтяного комплекса. Когда мы говорим, что Саудовская Аравия и все страны Залива пуповиной связаны с Уолл-Стрит, мы говорим именно о роли финансовых институтов США, контролирующих практически всю глобальную финансовую систему через рынок финансовых деривативов, 84% которого приходится на внебиржевой рынок, наблюдать который в каких-либо деталях мы не имеем никакой возможности. Все решается за закрытыми дверями американских банков, инвестиционных компаний, брокер-дилеров. Которые, с одной стороны, являются по сути управляющими и одновременно инсайдерами на рынке госдолга США и корпоративного долга по всему миру, а с другой, реализуют на рынке нефтяных деривативов программы хеджирования ценовых рисков для «допущенных» (и в значительной степени контролируемых) производителей и просто спекулируют, двигая цены туда, куда им нужно. Им, а не ОПЕК+. Хотя иногда интересы могут совпадать, и тогда возникает видимость ценовой идиллии. До поры до времени.
Отсюда следует масса других вещей. Например, кому что можно и следует делать в мире вообще, а кому что нельзя и не следует категорически, если ты не в состоянии создать альтернативную систему, и если ты так же, как и все, накрепко привязан пуповиной к глобальной ценовой суперматрице, которую ты никак не контролируешь. Разве что в собственных иллюзиях. Новый колониализм для некоторых? Что-то в этом роде.
Я было задался целью написать еще один пост о ценовой матрице глобального финансового нефтяного комплекса. О цифрах, для "наглядности": сколько каких финансовых инструментов существует. Знаю, что очень много, поэтому цифры были бы интересы. Залез на биржу ICE, начал выписывать. Потратил 4 часа времени, навыписывал 46 (сорок шесть) страниц наименований фьючерсов и опционов в таком формате (не самый экзотический фьючерс):
Naphtha Diff – Naphtha C+F Japan Cargoes (Platts) vs Naphtha CIF NWE Cargoes (Platts) Balmo Future
46 страниц без американских биржевых инструментов комплекса. То есть нужно добавить, наверное, столько же.
В общем не удивительно, так как в физическом нефтяном (включая нефтепродукты) комплексе торгуется много чего - в разных видах (сортах, качестве), в трех основных географических хабах - США (плюс Канада), АРА, Сингапур, по разному транспортируется, в разные места, в разные временнЫе моменты. Все это имеет цену. И большую часть цен можно сравнивать. И разные товары можно обменивать (и обмен имеет стоимость). Или под разные товары можно организовывать обмен денежными потоками без поставки товаров. И, соответственно, на всё это есть фьючерсы и почти на все - опционы.
Это, плюс американские инструменты на NYMEX и есть ценовая матрица глобального финансового нефтяного комплекса в конкретных цифрах. Матрица, которая контролируется создателями и основными участниками и которая формирует цены на физические товары во всем мире. Матрица, которая не контролируется такими значительными пока еще участниками физического рынка, как Россия, и никогда не будет ею контролироваться ни в каком виде. Как и ОПЕК+, с некоторым незначительным исключением Саудовской Аравии, которая привязана пуповиной к Уолл-Стрит.
Финансовые инструменты биржи ICE (фьючерсы, опционы, спрэды, свопы, при этом есть разные "технические" виды одной категории инструментов: европейские и американские опционы, например) созданы для определения (прогнозирования) цен, разницы цен и денежных потоков:
- товара (сорта нефти, бензин, компоненты бензина, дизтопливо, мазут, авиационное топливо),
- производства бензина и дизельного топлива,
- транспортировки нефти трубопроводным транспортом в США и Канаде, в зависимости от места или направления (Северное море, Северная Европа, Роттердам, АРА (Амстердам-Роттердам-Антверпен), Средиземное море, Нью-Йоркский залив, побережье Мексиканского залива - США, Сингапур, Дубай, Канада), а также времени или периода поставки.
(Прогнозирование разницы цен различных товаров на разных направлениях поставок - очень важный элемент рынка, поскольку один реальный товар можно обменять на другой в разное время и в разных местах нахождения обмениваемых товаров: один сорт нефти на другой сорт, нефть на бензин, бензин на дизельное топливо и т.д.
Процесс прогнозирования цен здесь осуществляется в виде торговли указанными финансовыми инструментами, которые покупаются или продаются в расчете (прогнозирование) на рост или падение цены до предполагаемого уровня. То есть на бирже прогнозирование цены фактически осуществляется под залог денег прогнозирующего участника, который покупает или продает соответствующий инструмент в расчете на достижение соответствующей цены товара.
Хотя предусматривается, что финансовый инструмент по истечении срока его действия (экспирация) может быть исполнен в виде поставки реального товара (фьючерс - обязательство купить или поставить, опцион - право купить или поставить), этой возможностью практически никто не пользуется из участников. Поскольку речь идет о цели получении прибыли на прогнозировании цены. Правильно спрогнозировал - получил прибыль к своей залоговой сумме покупки или условной продажи инструмента. Не правильно спрогнозировал - теряешь свой залог и несешь убыток.
В итоге современная конструкция рынка в целом такова: прогнозирование цен товара на финансовом рынке фактически определяет будущую цену реального товара.
При этом очень часто участники финансового рынка торгуют финансовыми инструментами, прогнозируя цены товара, без знания и понимания реальных физических потоков данного товара. Как уже не раз отмечалось, алгоритмические фирмы, например, вообще не утруждают себя попытками понять физический рынок. У остальных участников понимание очень разное, даже у физических производителей (которые регулярно промахиваются в своих прогнозах, как и банки). Соответственно, их прогнозы цен весьма разные. И действия на рынке разные, за исключением отдельных случаев и периодов. (Не затрагиваем здесь процесс хеджирования будущей цены реального товара за счет операций с финансовыми инструментами.)
А в результате мы имеем цены финансовых инструментов, которые зачастую не учитывают ситуацию на реальном, физическом рынке, но являются определяющими для цен физического товара. Именно на это постоянно жалуется министр Фалих. И постоянно же пытается действиями на физическом рынке повлиять на финансовый (который зачастую не обращает внимания или просто не понимает физический рынок и эффективность или неэффективность действий Фалиха).
Что особенно важно: в этом ценовом комплексе всё буквально влияет на все остальное - в той или иной степени, что-то больше, что-то меньше. Но это, тем не менее, единая ценовая матрица. Если бросить увесистый камень в какую-то часть матрицы, волны пойдут по всей матрице (где-то больше, где-то меньше). А увесистые "камни" - это отнюдь не только фундаментальные факторы (спроса и предложения на каждый товар на каждом направлении, политические и иные риски).
Это в значительной степени - все больше и все чаще - просто объемы денежных средств, которые "выбрасываются" на операции с тем или иным финансовым инструментом в тот или иной момент или период времени, совершенно не обязательно в связи с какими-либо фундаментальными факторами.
Именно это стоило бы объяснить Фалиху и другим министрам, чтобы они понимали, откуда берется волатильность и несоответствие цен на финансовом рынке фундаментальным факторам (полностью которых не знает никто из-за безобразной - возможно вполне осознанно - ситуации с информационным обеспечением рынков), даже несмотря на то, что паутина товарных потоков куда менее сложна, чем ценовая матрица финансового нефтяного комплекса.
Наконец, как все это выглядит в цифрах: число финансовых инструментов только на бирже ICE (столько же на NYMEX, кое что в Дубае, Токио).
Это занятные цифры, хотя здесь приведены те, которые показывают несколько меньше половины матрицы (поскольку речь идет только о бирже ICE).
ЦЕНОВОЙ КОМПЛЕКС БРЕНТ во всех вариациях и сравнениях с другими товарами в матрице и по времени: 52 инструмента;
ЦЕНОВОЙ КОМПЛЕКС НЕФТИ США, включая WTI с разными базисами - Кушинг, Хьюстон; по районам добычи - WTI Permian, WTI Midland, Bakken (Clearbrook), а также WTS (недавно выделен новый, более легкий сорт - West Texas Sweet), плюс еще два системообразующих американских сорта - LLC, Mars: 71 инструмент;
ЦЕНОВОЙ КОМПЛЕКС НЕФТИ КАНАДЫ, включая синтетическую нефть (из нефтяных песков): 18 инструментов;
Ценовой комплекс РОССИЙСКОЙ нефти, на чем конечно, стоит остановиться отдельно. Пока в России придумывали создавать (и таки создали) фьючерс российской экспортной нефтяной смеси Юралс, на бирже ICE уже давно торговались финансовые инструменты по Юралс, ни много, ни мало 12 инструментов, плюс один по нефти ВСТО, чего у нас еще и не изобрели. (Еще два инструмента по нефти КТК.) Это - инструменты практически во всех необходимых для иностранных покупателей вариациях, касательно разницы цен Юралс на разных направлениях и дейтед Брент, в разные моменты и периоды времени, а также свопы Юралс - дейтед Брент. Соответственно вопрос: кому нужен российский фьючерс Юралс в рублях. (Впрочем, это лишь один, совершенно безобидный вопрос среди куда более важных, касательно торговли российской нефтью и ценообразования на нее.)
Еще пара десятков финансовых инструментов относятся к нефти Дубай, нескольким нефтяным индексам, в частности Argus Sour Crude Index, от которого устанавливаются цены на некоторые сорта США, Мексики и стран Ближнего Востока.
48 инструментов финансовых инструментов относятся к ценам транспортировки нефти по единой американо-канадской трубопроводной системе.
Далее, еще более масштабный комплекс на бирже ICE - нефтепродуктовый.
БЕНЗИН и компоненты бензина во всех видах (включая прямогонный бензин и так называемый природный бензин Mt. Belvieu) на разных направлениях, включая спрэды с другими видами соответствующих товаров: 146 инструментов;
ДИЗЕЛЬНОЕ ТОПЛИВО (аналогично): 148 инструментов;
БИОДИЗЕЛЬ И ЭТАНОЛ: 10 инструментов по европейскому физическому товару, 1 - по этанолу, торгующемуся на NYMEX;
МАЗУТ/печное топливо/частично дизтопливо в США: 129 инструментов;
АВИАЦИОННОЕ ТОПЛИВО: 46 инструментов.
ИТОГО: порядка 700 финансовых инструментов. И это только биржа ICE.
Не меньше на NYMEX.
И еще раз: цены на физические товары определяются ЗДЕСЬ. Как - см. выше.
(С) Алексей Букин
