В Окинских районе Бурятии русских живёт меньше сотни, при царе в эту глушь не забирались даже миссионеры, а потому это один из немногих в России район без церквей и даже молельных домов. Зато дацанов в глухом райцентре Орлике (ссылка в конце поста) целых две штуки, но и причина тому есть....
В 1995 году Буддийскую традиционную сангху России возглавил властный Дамба Аюшеев, подкрепивший своё положение административными мерами - по новому уставу, глава сангхи избирался настоятелями храмов, которые, в свою очередь, назначались главой сангхи. Всё это вызвало целую серию небольших расколов, участники которых оставались в традиции тибетского буддизма и школы Гелуг, но выходили из подчинения БТСР.
Одним из таковых стал тункинский Бунт Трёх Дацанов, который возглавил Данзан-Хайбзун (Фёдор Сергеевич) Самаев - этнический сойот из Орлика и первый постсоветский настоятель буддийского храма в Петербурге. Один из самых влиятельных людей в российском буддизме, именно он вывозил в 1998 году Цугольский Атлас тибетской медицины в США на выставки и реставрацию. Его же творение - стоящие у окинских обоо аригун-субурганы, которые я в прошлой части обозвал ступоурсами за сходство с урсой - каркасом традиционных сойотских жилищ.
Ученики признали Самаева реинкарнацией самого Агвана Доржиева, а Самаев подготовил много учеников, руководствуясь тем, что:
современный лама (...) - это униврсал. Он и образованный человек, и мастер на все руки: он должен выступать на научных конференциях, уметь решать проблемы паствы, проблемы дацана, водить машину, строить дома.
Финалом этой деятельности стал конфликт с Аюшеевым, уж не знаю, кем начатый, но по итогу его в 1999 году Хойморский, Кыренский и Окинский дацаны вышли из подчинения Буддийской традиционной сангхи и объединились в новую организацию "Майдар", с тех пор дополненную ещё двумя монастырями.
Её управление находится в Хойморском дацане близ Аршана, и в целом в Тункинском районе дацаны "Майдара" выглядят более чтимыми и намоленными, чем дацаны БТСР. А вот у Окинского дацана "Пунцогнамдоллинг" ("Храм духовного просветления") вид печален. За высоким забором - дуган, перестроенный в 1992 году из частного дома, аригун-субурган и сэргэ, но выглядит всё это бесхозным.
Традиционна сангха же на расколы реагировала с истинно буддийским спокойствием, никого не преследовала и просто строила в мятежных районах свои храмы. Так в 2009 году появилось самое заметное здание Орлика, единственная рукотворная доминанта его пейзажа - дацан "Ламажабдойлин", то есть "Храм почитания великих учителей":
Дуган впечатляет своим обликом то ли робота-трансформера, то ли карбараса:
Он смотрится чуть опрятнее и ярче, но высоченные ворота его точно так же наглухо заперты. Его настоятель давно уже в Улан-Удэ в качестве районного депутата, а лам на Оке я просто не видел ни разу. Буддизм здесь растворился в шаманстве - окинцы чтут Шакьямуни и Зелёную Тару, но молятся им на бурханах с развешанными у деревьев хурдэ.
Дуган-трансформер пристально глядит на кладбище, куда я забрёл в поисках этнографических особенностей - по казахским и киргизским, хантыйским и ненецким некрополям я знал, что посмертно национальность человека может проявляться ярче, чем при жизни. На орликском кладбище нашлось множество деревянных голбецов и ни единого креста:
Языческое святилище же нам показала бурятка, подвозившая нас по району и много рассказывавшая о святынях Гэсэра, Белой и Зелёно Тар. Место в нескольких километрах за Орликом известно как Роща Любви - двойное дерево дополнено здесь парой выступающих корней, в которых местные шаманы углядели мужское и женское начала.
Прежде я не раз встречал подобные образы в скалах или пещерах от Ингушетии до Вайгача, но чтобы в дереве, да ещё и в корнях - впервые. Ну а пару сердечек поставили рядом уже официальные власти - ведь типовые скульптуры Петра и Февронии здесь не очень-то актуальны.
См. также:
