Весной 1942 года в лагере партизанского соединения на Черниговщине у медицинской сестры Маруси Товстенко и подрывника Григория Балицкого родился сын. В честь весны партизаны прозвали малыша «Листочек».
Все прекрасно понимали, что для партизанского бытия новорожденный младенец - существо очень неподходящее. Но жизнь, есть жизнь. А уж самому ребенку и подавно не было дела до военных трудностей. Окруженный природой и весенней свежесть леса, малец рос, поправлялся и радовал всех вокруг.
Любовь окружающих
Листочек быстро привык к шуму войны. Выстрелы и артиллерийская канонада его не пугали. Достаточно было материнских объятий для того, чтобы ребенок спокойно уснул. В свободные от постоянных переходов дни Листочек радовал партизан веселым и приветливым нравом. Заросшие, бородатые дядьки вызывали в нем искренний интерес. Он хватался за бороды и весело хохотал.
Вокруг Листочка часто собирался народ. Партизаны приносили гостинцы и самодельные игрушки.
А война шла своим чередом. Порой случались настолько трудные переходы, что хоть волком вой. Уходя из Рейментаровского района, пришлось использовать единственный доступный путь, который лежал через непроходимые болота. Такие топи разве что в сказках водятся, да в русских суровых лесах. Но деваться было некуда, надо идти.
Трудности перехода
Маруся с малышом на лошадь сесть отказалась. Решила нести мальчика на руках. Так безопаснее. Молодая мать обвязала вокруг шеи концы шали, в которую был завернут Листочек. Проваливаться иногда приходилось выше пояса, так что руки надо было иметь свободные. За спиной у нее был вещевой мешок, а через плечо - винтовка.
С большим трудом, порой волоча раненых прямо по грязи, партизаны выбрались из опасной трясины и расположились на возвышенности отдохнуть. Маруся тотчас принялась кормить ребенка.
Усталость давала о себе знать. Люди, чуть живые, медленно счищали с себя комья грязи. Сырость и ветер пронизывали до костей. Мама и малыш тоже промокли. Листочек дрожал, прижимаясь к груди матери. Женщина безмолвно плакала от усталости. Мужа рядом не было - Балицкий ушел с головной колонной на расчистку дороги.
Крепкий малый
Пять минут спустя командиры уже подняли людей. Нужно было двигаться дальше. Проходя мимо, Командир Попудренко заметил Марусины слезы.
- Не расстраивайся, Маруся! Смотри какой славный лесной богатырь! - весело сказал командир, подойдя к ней. - Чего ж ты зря пугаешься? - спросил он. - Жара у него нет, я ведь эти дела очень знаю. У меня у самого двое!
Люди, сидевшие неподалеку, начали улыбаться. И радостно, и в то же время тяжело было наблюдать эту картину.
Партизаны отправились дальше. Продовольствия сильно не хватало. Остатки крупы и муки приходилось есть размоченными в воде из луж. Люди терпели. Старалась терпеть и Маруся. Но Листочек терпеть еще не научился и до хрипоты плакал, требуя еды. Из-за скудного питания молока у Маруси не было. Многие отдавали часть своего пайка матери, но и этого было слишком мало.
Голод не тетка
Малыш был здоров, но постоянный голод изводил его. Все старались утешить Марусю, а Листочек продолжал жалобно плакать. Время шло, и вот партизаны добрались до цели: массива Новозыбковских лесов. Наконец-то настала хорошая жизнь. Появились продукты, наступало лето.
Все были довольны и сыты. Листочек, как сказочный богатырь, начал расти «не по дням, а по часам». Загорелый, здоровый ребенок переходит с рук на руки, партизаны его очень любили.
К несчастью, счастливая передышка продлилась недолго. Начали прибывать вражеские части, возобновились бои на партизанских заставах. Поступил приказ: готовить аэродром. В Москву одна за другой полетели радиограммы с просьбой о самолете - пусть заберет раненых. Вместе с ранеными должен был лететь в Москву со своей мамой и Листочек. У родителей Листочка появилась надежда.
Вместо самолета трясина
Пока ждали самолета, жизнь изменилась. Снова стало очень голодно, хуже, чем раньше. Костров разводить было нельзя. А самолета из Москвы все не было.
Вскоре ситуация сильно усложнилась. Ожидание стало равнозначно смерти. Выходить из положения партизаны решили собственными силами.
Прорываться снова пришлось через болото. Обстановка была крайне тяжелой. В болото падали бомбы, обдавая людей столбами жидкой грязи. Появились новые раненые. И, тем не менее, партизанам удалось оторваться от противника на пятьдесят километров, углубившись в чащу леса.
На первом же привал, люди, как бревна, попадали без сил и тут же заснули, а просыпаясь прежде всего слышишь уже охрипший от крика голос ребенка. Маруся прижимает его к пустой груди. Смотреть на страдания матери и малыша было невыносимо.
Намек на счастье
По пути Балицкий чудом раздобыл в каком-то селе творог и хлеб. Маруся поела, но ждать пока появится молоко у нее не было сил. И тогда женщина рискнула. Она растерла творог, разбавила несколько ложечек водой и дала ребенку. Листочек насытился и умолк. Через несколько мгновений он заснул крепким сном. Все вздохнули с облегчением: пускай поспит, наш богатырь.
Подрывник Балицкий повеселел и обнял жену. Маруся вытерла слезы.
Трудности войны
Оставляя Листочка спящим, группа партизан ушла на разведку, а возвращаясь, поблизости от лагеря услышала выстрелы. Три повторяющихся залпа. Это был прощальный салют.
Бойцы молча переглянулись. Наверное, кто-то из раненых отправился в последний путь. Но как же они ошибались. Зайдя в лагерь, они обнаружили маленький холмик, целиком закрытый букетами цветов. Все было ясно без слов.
Стало невыносимо грустно и больно, но бойцы привыкли – беда всегда бродила где-то рядом. Не дождался Листочек светлого будущего, за которое воевали его родители.
Страдания Маруси и Григория Балицкого описать трудно. Им было очень тяжело. Но жизнь, и тем более война, не остановились. Вскоре вышел приказ: медицинской сестре Марии Товстенко идти с группой раненых, а мужу ее - отправляться за десятки километров от лагеря к железной дороге подрывать эшелоны.
Спустя всего несколько дней после смерти сына муж и жена расстались, - долг и партизанская служба требовали действий.
Мира нам всем! Высказывайте мнения в комментариях, ставьте лайки и будьте здоровы
О неточностях и опечатках просьба сообщить автору
