Один из дискуссионных вопросов, касающихся прописной буквы, – это вопрос об употреблении прописной буквы в наименованиях, связанных с религией. Эта проблема обсуждается широко, причем далеко не всегда лингвистами. Иногда мнения о целесообразности и уместности употребления прописных букв в наименованиях, относящихся к религии, оказываются полярными.
Так, лингвист Н.В. Николенкова, обращая внимание на употребление прописной / строчной буквы, выстраивает бинарную оппозицию: высшие религиозные должности – высшие светские государственные должности. Сопоставляя рекомендации различных справочников по написанию прописной и строчной буквы в указанных наименованиях, исследователь излагает свои наблюдения в виде предложений к «Правилам русской орфографии и пунктуации», изданным в 2006 году и еще не получившим официального статуса.
Н.В. Николенкова, в частности, отмечает, что «Правила» 1956 года, предписывая маркировать в наименованиях высших государственных должностей в СССР прописной буквой каждое знаменательное слово, написание высших религиозных должностей вообще не регламентировали. Но, несмотря на это, первые издания «Справочника по правописанию и литературной правке» Д.Э. Розенталя все же содержали рекомендации по графическому оформлению сакральной лексики. Названия церковных должностей стали упоминаться в орфографических справочниках под редакцией Д.Э. Розенталя и И.Б. Голуб, но только со второй половины 80-х и особенно с 90-х гг. В официальных названиях высших религиозных должностных лиц предписывалось все слова, кроме служебных и местоимений, писать с прописной буквы. Одновременно прописная буква послужила орфографическим средством разграничения высших религиозных должностей, которые должны быть написаны с большой буквы, напр.: Патриарх Московский и всея Руси, Папа Римский и др., и низших, которые писались со строчной, напр.: архиепископ, епископ, кардинал, митрополит Волоколамский.
Н.В. Николенкова затрагивает также вопрос наименования высших государственных должностей, напоминая, что изменившееся федеративное устройство России потребовало уточнения орфографии, теперь, аналогично с правописанием высших должностей в СССР, с прописной буквы следовало писать: Президент Российской Федерации, Председатель Правительства Российской Федерации.
В связи с тем что в новых политических условиях отсутствовала необходимость противопоставлять советское западному (капиталистическому), этому же правилу стало подчиняться правописание должностей глав иностранных государств, напр., Премьер-министр Индии. Хотя первые издания Справочника Розенталя предписывали должности руководителей не социалистических стран писать со строчной буквы, напр., премьер-министр Индии.
Правописание, при котором и светские, и религиозные должности орфографически оформлены аналогично, Н.В. Николенкова считает социально справедливым и категорически не согласна с новой редакцией «Правил» (в части употребления прописных и строчных букв), предложенной в 2006 году Орфографической комиссией Института русского языка им. В.В. Виноградова. Рекомендации для высших государственных должностей остались прежними, а в названиях, связанных с религией, предложено значительное количество изменений, ведущих к уменьшению числа прописных букв. Лингвист обращается за примером к орфографическому словарю «Как правильно? С большой или с маленькой?», составленному на основе новых правил правописания, и выясняет, что, к примеру, сохранена орфография в высшей церковной должности Патриарх Московский и всея Руси, но в официальном титуловании Местоблюститель Патриаршего престола количество больших букв уменьшилось. Ранее нормативным было написание Местоблюститель Патриаршего Престола.
Н.В. Николенкова видит противоречия, возникшие в употреблении прописной буквы в исследуемой группе лексики, и считает необходимым указать на них орфографической комиссии, чтобы в написании церковных должностей вернуться к рекомендациям прежней редакции «Правил», т.е. сохранить строчную букву только в служебных словах и местоимениях. Помимо этого, исследователь выступает за отказ от формулировки, дающей возможность двоякого написания церковных должностей в официальном и неофициальном тексте, в пользу прописных букв, напр.: Первоиерарх, Предстоятель, Святейший.
Полемизируя с Н.В. Николенковой, нельзя не отметить, что само противопоставление высших церковных и государственных должностей отчасти противоречит Конституции РФ, провозглашающей Россию светским государством, значит общественные отношения регулируются нормами права, а не религиозными догмами.
Если Н.В. Николенкова рассматривает употребление прописной буквы с лингвистической точки зрения, то М.А. Петриченко к вопросу написания слов религиозной тематики подходит с позиций философии. Прописная буква в сакральной лексике анализируется исследователем как одна из центральных составляющих многогранной проблемы духовности. При этом его мало интересует собственно нормативно-орфографический аспект.
Такой подход М.А. Петриченко объясняет нелогично и противоречиво, т.к. считает, что выбор между прописной и строчной буквами в пользу первой отражает орфографическую эрудицию пишущего и одновременно показывает его отношение к духовным ценностям: вере, творчеству, добру, злу, красоте. Так прописная буква превращается в орфографическое средство выражения духовности человека.
М.А. Петриченко констатирует, что орфография богослужебных книг полностью перешла в первую светскую литературу. С большой буквы писались: три лица Божества, имена высших существ, почитаемых христианами, напр.: Бог, Господь, Богородица, Святой Дух и др., названия постов, религиозных праздников, богослужебных книг, органов церковной власти, также большой буквой выделялись титулы монарха, напр. Царь, Император, Самодержец, и местоимения, заменяющие имена небесных и земных правителей, напр., Он, Ему, Его и др. Такая орфография манифестировала веру в Бога, делала текст высоким, значимым, торжественным. Поэтому государственной власти, отрицающей существование Бога, было необходимо заменить в словах веры прописную букву на строчную.
М.А. Петриченко считает, что религиозная лексика в разных исторических условиях либо наполнялась высоким содержанием и писалась с большой буквы, либо служила «опиумом для народа» и писалась со строчной буквы. Иными словами, ротация букв становилась, с его точки зрения, оружием в идеологической борьбе. Поэтому в возвращении к прежней орфографии, о которой автор судит по рекомендациям орфографического словаря «Как правильно? С большой буквы или с маленькой?», он видит возвращение исторической памяти, которая неминуемо станет катализатором подъема духовности общества.
К употреблению прописной буквы в наименованиях, связанных с религией, обращаются и литературоведы. К примеру, В.Н. Захаров выступает за публикацию текстов классических литературных произведений в авторской орфографии и пунктуации. При этом замечания исследователя в этой части орфографии в основном сводятся к правописанию слова Бог. Резюмируя мнения писателей и исследователей – А. Блока, Д. Лихачева, И. Ильина, Вяч. Иванова, Л.В. Савельевой, Ф.М. Достоевского, выражавших сомнения по поводу целесообразности реформы орфографии, проведенной в 1917 году, – исследователь считает критику советской орфографии вполне обоснованной. В.Н. Захаров убежден в том, что независимо от действующих сегодня «Правил», издатели и редакторы должны сохранять авторское правописание, в том числе и в части употребления заглавных букв. В этом смысле он сторонник М. А. Петриченко – говоря об орфографии, говорит о духовности.
По мнению В. Н. Захарова, до 1917 года русское правописание хранило православный дух русского языка. Он рассуждает о «словах» и «Словах»: «слова» обусловлены ситуацией, относительны и не исчерпывают смысла сказанного; «Слова» собраны в Библии, истинны и устремлены к Создателю. Поэтому написание бог со строчной буквы нарушает взаимосвязь буквы и духа языка. В.Н. Захаров полагает, что одна буква способна поменять смысл целого произведения, как это произошло, по мнению исследователя, со строкой «Как дай вам боглюбимой быть другим» известного стихотворения А.С. Пушкина: современная редактура вмешалась в замысел поэта, свела строку, наполненную трагизмом неразделенной любви и «торжеством христианских отношений в любви», к фразеологизму и любви низкой, эротической.
В.Н. Захаров напоминает об орфографических реформах: после реформы, предпринятой в 19 веке Я. Гротом, русское правописание стало грамматическим, знаки пунктуации стали подчиняться правилам, была утрачена авторская интонация текстов; вторая реформа, начатая Временным правительством в 1917 году и осуществленная большевиками после Октябрьской революции, убрала из алфавита «лишние буквы», в том числе и заглавную букву в религиозной лексике. Эти реформы, по мнению В.Н. Захарова, стали причиной утраты духовного смысла классики, т.е. имели разрушительные последствия для русской литературы.
В.Н. Захаров находит в упразднении прописной буквы политическую выгоду: закрепление «успеха» в строительстве новой культуры, полном искоренении православного духа русского языка – и ратует за возвращение к авторским редакциям.
Чтобы снять разногласия, в издательстве Московской патриархии был подготовлен словарь «Прописная-строчная. Словарь православной церковной лексики», который, по заверениям авторов, представляет собой краткий свод основных выражений православной церковной лексики, часто встречающихся в сакральных текстах. Словарь опубликован на сайте "Грамота.ру".
