Мир считает, что жизнь в кредит - изобретение Генри Форда. Изобретение абсолютно гениальное - и столь же абсолютно бесчеловечное.
Хотя его рабочие с последним не согласились бы: ведь хозяин предлагал им не пить сейчас, а буквально - жить сейчас. Свои дома! Для бездомных бродяг - фантастика. А после настойчивого внушения, что белый человек - это не негр какой - нибудь, и пешком ходить не обязан - ещё и автомобили!
А то, что эти блага надо отрабатывать лет тридцать - сорок, так это и есть стабильность и уверенность: сегодня платил - и завтра платить смогу.
А ведь это ещё один случай, когда изобрела Россия - а внедрила Америка. Только вряд ли это то изобретение, которым стоит гордиться.
Первым рассказал об этом "новом крепостничестве" забытый ныне писатель Александр Голицынский в своих "Очерках фабричной жизни".
В новое явление он вгляделся незадолго до "великой реформы" - и первое, что увидел - деградацию вчерашних крестьян.
Это же только на взгляд столичного жителя мужик - это серость - темнота, а сколько мужику надо знать и уметь?! Каждый сам себе экономист и агроном, животновод и садовод, а по совместительству кто пчеловод, кто рыбак, кто плотник... Но урожай, а значит, и жизнь, целиком зависят от капризов погоды. Два неурожайных лета подряд - и из деревни впору бежать. От голода.
Но всем в столицы не уйти, да и промышленники предпочитают строиться там, где есть сырьё, река, лес - да и от всяческого "начальства" подальше. А работники найдутся везде.
"Приписные" рабочие - это крестьяне, которые не решаются порвать с хозяйством. Семьи их работают на земле, а сами - на фабрике.
Выгоднее - живые деньги и независимость от дождей и засух. Постепенно они перетаскивают на фабрику и семью, прежде всего - детей.
Добрый хозяин строит им общежития - вырастает целый городок. И торговля появляется, и трактир. Но зачем - то это поселение обносится высоким забором с единственными охраняемыми воротами. Зачем?
Кто ж побежит от такой жизни, когда купить можно всё, что угодно - хоть продукты, хоть ткани, хоть выпить - закусить в трактире в любое время дня и ночи?
И никакой возни с деньгами - всё записывается на книжку. Вот только при получении жалования начинается кряхтение:
- Пятнадцать целковых заработал, а выдали только три двугривенных...
- Нет, хозяин честный, а должно, это у него счётная машина такая, что ничего не забудет, всё посчитает.
- Но ведь говорите - в лавках дорого? Отчего же не купить то же самое подешевле - в селе?
- А забор - то на что? Как заметят, что идёшь в село - так и смотрят, с чем вернёшься. Купил на стороне - отберут! Это уж порядок такой: хочешь жить на фабрике - покупай фабричное.
Честный хозяин Ватрушкин на этой торговле делает едва ли не больше денег, чем собственно на своём ткацком производстве.
Что же удерживает рабочих?
Не только скорая привычка к относительным житейским удобствам, но и то, что навыки крестьянской жизни теряются очень быстро. Подростки, вставшие к станку, на землю не вернутся. И прежде всего потому, что ничего другого уже не умеют. Их мирок сжимается, и всего через несколько лет их кругозор - от станка до кабака. А язык... два слова да три междометия.
Колоритные, неповторимые картины жизни такой патриархальной, "крестьянской" фабрики выдумать невозможно - их можно было только списать с натуры. Автор и был свидетелем: врач по профессии, он по должности обязан был налаживать мед.помощь "фабричным". И убеждался, что и медицина для народа заведена больше "для галочки".
А один из эпизодов "Очерков" мог бы стать отдельным рассказом, а то и пьесой. Трагикомедией.
Ватрушкин не смог вовремя продать ткань. И задумал "протолкать" её своим же рабочим. А как, если ткань им не нужна вообще, а уж в таком количестве - тем более?
И начинается изощрённая рекламная кампания. Ткани придумывается гордое название - НЕТРЕПЛИС. Имеется ввиду, что ей нет износа.
Затем объявляется, что на их фабрику собирается пожаловать принц Вавилонский.
- Какой? Откуда? Ах, из тех мест, где правил Навуходоносор - царь? Надо ж, какое имя чудное, царь - и вдруг Худоносов...
- Так поймите же, сиволапые, что нельзя встречать принца в чём попало - покупайте нетреплис, шейте срочно фартуки и всё прочее!
Понемногу покупают. Но - понемногу. И тогда приказчик начинает записывать каждому на книжку по три фартука, по три поддёвки.
Возмущённые бабы сбегаются к правлению:
- Если уж нельзя заморского принца в старом встречать, так мы новое сшили, а по три - то фартука нам зачем?! Жидоморы!!!
Но к ним просто никто так и не вышел. Устали кричать - разошлись. Решили, что лучше уж получить жалование "нетреплисом", чем место потерять.
В назначенный день никто не приехал.
- Где же принц?
- А его ихний папаша срочно домой отозвали!
И направляется хозяин на молебен. По какому случаю? А кто ж его знает, просто он ни одно дело не начинает и не оканчивает без благословления божия!
***
Прошло полтораста лет - "а воз и ныне там". Конечно, критерии "красивой жизни" изменились, но неизменна суть: "Бери сейчас - плати потом". Только БЕРИ!
Страшный сон производителя: остановился покупатель посреди супермаркета и вспомнил фразу, которую Диоген произнёс на базаре (две тысячи лет назад):
- Сколько же здесь вещей, без которых можно прожить!
(Ещё о повестях забытых авторов здесь: https://zen.yandex.ru/media/id/5c6e907b6ecf9600c0144a52/putevoditel-po-kanalu-6228c7c01bea6a797e7d5d3d)
