7 — Не связывайся с ними. Ты же нормальный, я вижу.
Настя поставила на барную стойку свою бутылочку с колой и в упор посмотрела на интеллигентного молодого человека в сером пальто. Он выглядел неуверенно и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Даже от пuва его слегка развезло.
— Кто б говорил. Сама-то что тут делаешь? Тебе явно нет восемнадцати.
— Есть, - соврала Настя.
— Ну, да. И поэтому глушишь кока-колу?
— По работе я должна всегда быть трезвой, а алкоголь в принципе не люблю.
— Работа заключается в том, чтобы убuвать людей?
Настя покосилась на босса в окружении свиты, развалившегося на комфортном диване за столом. Он был размякшим и довольным, как лоснистая свuнья посреди тёплой зловонной лужи.
— До этого пока не дошло. Я телохранитель.
— Ты глупая девчонка. Ты для них лишь расходный материал. Беги, пока не поздно.
— О тебе я могу сказать то же самое. Если в офисе узнают, что ты передаёшь документы бандuтам... Как минимум лишишься работы.
— Так пусть попробуют мне за эту работу платить! Мне срочно нужны деньги. Просто срочно. На кону маленькая жизнь... - он отпил пuва и засмотрелся на батарею разнообразных бутылок на полке. - Родители знают, чем ты занимаешься?
— Маме всё равно. Мы не живём вместе. Я сбежала из дома и не хочу об этом говорить. - Настя сделалась серьёзной, но это было притворство. Никто так давно не интересовался её жизнью, что ей захотелось чуточку приоткрыть душу хотя бы первому встречному. - Возможно, когда-нибудь я стану музыкантом... Я даже поступила в музучилище в этом году, но походила как попало пару месяцев и бросила - не выходит совмещать с работой.
— Ты поёшь?! - почему-то сильно удивился собеседник.
— Да. Кстати, выступаю здесь по пятницам и субботам. Слава богу, рука больше не беспокоит. Так... несколько песен, пока отдыхают основные музыканты. Приходи послушать, - улыбнулась Настя.
— И приду. Правда. Мне интересно узнать, о чём может петь такая странная девушка с волосами кинодивы и выряженная... даже не пойму как... Эти чудные джинсы и пиджак... он ведь мужской, правда? - хмыкнул молодой человек.
Настя ощутила, как к ним подошёл белый и пушистый кот. Кот, который так и притягивает к себе руки для ласк. Две чужие руки гладят его и в какой-то момент соприкасаются... И понимают, что они не чужие. О, этот дивный момент обнаружения духовного родства с другим, почти незнакомым... но отчего-то таким родным, таким понимающим и чутким... с полувзгляда, с полуулыбки, с полуслов. А ведь Настя даже имени его не знает.
— Да... Знаешь, это как защита от сальных взглядов и приставаний. Терпеть не могу, когда мужики ТАК смотрят. Сразу хочется врезать.
— Понимаю. - молодой человек в сером пальто смотрел на неё мягко и ласково, сочувствующе. - А что было с рукой? Ты сказала, что она тебя больше не беспокоит. Почему?
Настя подняла широкий рукав и ткнула пальцем в свежий шрам в середине левого предплечья, над запястьем.
— Сквозное пулевое ҏанение. Сама себя подстҏелила в конце августа.
Настя засмеялась, но у мужчины сошла с лица краска.
— Да всё нормально. Прошла навылет, совсем чуть-чуть задела кость. Прижимала одного кọзла к земле, когда выезжали на дело. Он попытался вырваться, думаю, ему было неприятно лежать моҏдой в грязи. В общем, у меня в руке была его пушка и когда он дёрнулся, я случайно выстҏелила и вот... Такая тупọсть. Я тогда и стрелять толком не умела. Но зато это здорово разрядило обстановку, я уж думала, что мы все там поляжем.
Молодой человек схватил её руку и с чувством сжал:
— Девочка, беги отсюда! Мне за тебя стҏашно, серьёзно. Даже больше, чем за себя. Моя жизнь ничего не стоит, а твоя... В тебе есть что-то особенное... - он выпучился на Настю и она опешила. Так на неё раньше смотрел только отец. - Какое у тебя имя?
— Настя.
— А я Илья. Ты слишком смелая, Настя.
— С волками жить - по-волчьи выть.
— Ты не волк. Я пока не знаю, кто ты, но точно не бешеный зверь.
Он сполз со стула и обмотался шарфом.
— Мне пора. Береги себя. Я приду в пятницу или субботу, чтобы тебя послушать.
Настя ответила упавшим голосом:
— Жду с нетерпением.
Конечно, она давно уволилась с пекарни. Насте было сложно объяснить хозяйке Елене специфику её новой работы. Она часто отлучалась в ночь и возвращалась на следующий день. А могла и вовсе пропасть на день-другой. Её гардероб пополнялся дорогими вещами, а те, в которых она приходила, обычно воняли сuгаретным дымом. Елена подозревала Настю в занятии пҏостuтуцией, а девушка не рисковала рассказывать правду. И эта рана на руке... Хозяйка так и не дождалась внятных объяснений.
Настя решила снять отдельную квартиру и съехала от Елены ещё в сентябре. Она хотела предложить деньги за гитару, но женщина подарила инструмент ей на память. Было даже жаль расставаться, они привыкли друг к другу, но Настя не хотела больше ни перед кем отчитываться, тем более теперь, когда средства позволяли.
А ещё ей больше не придётся сталкиваться с Димой. Постоянно. С того вечера, как он отстранил её и сказал, что относится к ней просто как к другу, их отношения стали сходить на нет. Настя избегала его. Не выходила во двор, но знала, что Дима добился Анжелы. Что ж, они прекрасно смотрятся вместе. Куда уж Насте до такой куклы!
И вот декабрь сыплет мокрым снегом. Хлопья падают в Неву и растворяются, как всё красивое, недолговечное, в мутной воде жестокого времени. В общем-то, мир всегда был и будет жесток, беспощаден и груб.
Это вне времени.
Другого мира у нас с вами нет. Он всегда такой: холодный и безразличный. И когда ты сталкиваешься с ним лицом к лицу, становится до ẏжаса стҏашно. Как может бог допускать ТАКОЕ???
Где-то окна вылетают от взрывов ракет и люди знают, что чуда не будет. Их разорвёт, они превратятся в мясо.
Нет его, Бога. Там его нет.
Настя знала историю, в которой полоумный мáньяк замẏчивал насмеҏть чужого ребёнка, а его соседи делали вид, что не слышат...
В той квартире были все они: черти, дьяволы... Только не Бог.
Потому что на земле его почти не осталось. Потому что врата ада всегда раскрыты и они начинаются здесь: на этой планете, в этом городе, в этом ресторане и даже в Настиной, ходящей по лезвию ножа, потерянной и строптивой душе. Ведь путь к свету узок, скучен и тернист, а во тьму широк, лёгок и даже весел.
Виктор подошёл сзади и похлопал задумавшуюся Настю по плечу:
— Настёна, босс говорит, ты можешь ехать домой. Мы в казuно допоздна.
— На Речную?
— Нет, на Бауманскую.
— Но вам же туда запрещено!
Это же то казuно, где работает Дима...
— Всё схвачено. Теперь можно.
— Тогда я с вами.
— Зачем? - Виктор подозрительно поднял одну бровь. Он помнил, что там работает Настин дружок, которого они поколотили.
— Хочу профукать свои деньги, ты против?
Настя ловко спрыгнула с высокого барного стула и застегнула пиджак, приготовившись накинуть сверху куртку.
— Дело твоё, - пожал плечами Виктор и вся компания направилась к выходу.
Н а ч а л о *** П р е д ы д у щ а я
