Полугодовая итоговая проверка полка — что-то вроде лёгкого гриппа. Если лечить — пройдёт за одну неделю, а если не лечить, то пройдёт за семь дней. Хочешь — не хочешь, а придётся два раза в год переболеть. Осенью, конечно, более тяжёлая форма будет. Надо напрячься и тупо перетерпеть это мероприятие.
Приходит этот день, когда полк начинает ходить в галифе, хромачах и портупеях. Пара лётчиков усиления в лётных комбезах не вписывается в эту красоту и командиры разрешают лётчикам скрыться с глаз проверяющих. Но недалеко, мало ли что этим проверяющим в голову взбредёт на строевом смотре.
Офицеры дивизии с важным видом посматривают на личный состав придворного полка. По их виду понятно, что настоящая служба выглядит именно так, а не эти ваши полёты с гудением самолётов днём и ночью. Расслабились, понимаешь, со своим беспорядочным распорядком дня и лётно-технической формой. Сейчас мы вас научим Родину любить!
Конечно, командиры начинают заблаговременно готовить личный состав подразделений к этой редкой в полку церемонии — строевому смотру. На утренних построениях в дни предварительной подготовки начинают придирчиво осматривать внешний вид подчинённых и давать указания и сроки приведения внешнего вида к уставному. Если командир эскадрильи не с той ноги встал утром, то может устроить эскадрилье лёгкую строевую тренировку.
Выборочно проверяют у офицеров наличие личных документов, номеров, платочков и тревожных денег. Это, чтобы остальным напомнить что они должны при себе всегда иметь. А песня? Надо и исполнение песни проверить. Народ пришёл из других эскадрилий, по замене прибыл, наверняка эскадрильскую песню не выучил.
Заблаговременность подготовки к строевому смотру и количество тренировок полка сильно зависит от ранга проверяющего. Если прибудет комдив, то это не так страшно, хотя выводы для отдельных командиров он может сделать и страшные. А если проверяющие из Армии или, не дай Бог, выше, это для личного состава — лотерея. Все участвующие, однозначно, будут в проигрыше, но отдельным товарищам может повезти и не повезти по крупному. Трепещи офицерская душа!
Опять же — комдив в придворном полку ежедневно может видеть порядок на территории, поэтому у него уже глаз замылился, никаких неожиданностей по подготовке территории не предвидится. Хуже, если ждём-с лицо свыше. Тут побелкой деревьев и бордюров не отделаешься. Собираются все байки про пристрастия проверяющего и начинается возня по приведению нужных мест в соответствие с чудачеством этого высокого начальника.
Сразу хочу предупредить: ни разу за всю службу мне не приходилось самому участвовать в покраске травы и листьев. И не наблюдал такое ни разу. Может мне повезло. Может. Но байки всякие слышал. Правда, только одного участника знал из лётчиков, который признался, что на срочной службе ему пришлось переселять грибы из глубины леса на места вдоль прогулочной тропинки. Это чтобы большой московский начальник далеко в лес не отходил за грибами. А то заблудится.
А все остальные байки — пе-ре-ска-зы!
Этот раз было без чужих проверяющих. Свои из дивизии были. Правда, эти свои бывают хуже чужих. Наблюдательные попадаются, заранее недостатки замечают и бьют точечно. Карьеристы. Любители ткнуть носом командира полка или эскадрильи в дерьмо и получить при этом удовольствие.
Построились полком. Доложился комполка проверяющему.
Забавно наблюдать за своими командирами, которые старательно изображают строевиков. Редко увидишь среди них офицера, который рубит шаг, как дышит. Это - или фанат-строевик, или суворовец. Остальные — аршин проглотили. Недостаток практики.
Самое торжественное — вынос Знамени полка. Знамени, овеянного славой авиаторов в военные годы. Лучшие строевики назначаются из отличников боевой и политической подготовки знамёнщиком и ассистентами. Это — почётная обязанность.
Отличником я был, а знамёнщиком или ассистентом — никогда. Фигурой не вышел. Моё место — правый фланг эскадрильской коробки в последней шеренге.
Есть одно скользкое место в строевом смотре для командиров: заявления и жалобы подчинённых проверяющим. И чем выше ранг проверяющего, тем неуверенней чувствует себя командир без коньков на этом льду. Всегда есть среди личного состава обиженные и оскорблённые, которые затаили на командование обиду. Но этих-то можно просчитать и подготовиться. Хуже них — только полковые клоуны и хохмачи. Их не просчитаешь. И чем закончится их выходка для командира, знает один Бог.
Прошёл осмотр, опрос. Проверяющие строчат в блокноты.
Прохождение торжественным маршем, и ещё один заход мимо начальства - с песней. Это я люблю наблюдать, нравится. Особенно, если сам в этом не участвуешь. Красота! Даже у нас, у авиаторов.
Убыл в штаб знамённый взвод. Полк расходится по местам проверки знаний по марксистско-ленинской подготовке и политических занятий. Это самое главное в проверке. Можно опоздать с подвеской вооружения по тревоге, но показать слабые знания в этом виде подготовки — преступление. Тем более, что в стране появился новый генсек и новая политика КПСС. Как в этой политике ориентируются офицеры, прапорщики и солдаты? Заволновались замполиты подразделений полка. Это по их душу проверка.
Как, как? Народ дисциплинированный: одобря-а-а-ам-с!
Пожалуй, хуже строевого смотра только проверка физической подготовки. Огневая тоже — не сахар, тренировки личного состава со стрельбой из личного оружия в истребительном полку из разряда чудес. Роскошь в текучке лётной подготовки. Но с огневой никто не сачкует: пропустить возможность пальнуть со ствола никак нельзя. Это каждому пацану ясно. Тут, конечно, не побалуешь — на спор часы не повесишь на мишень. Но, всё-равно, интересно. Азартно. А, главное, на огневой позиции все равны. Без деления на лётчиков и инженерно-технический состава, без деления на офицеров и прапорщиков. Каждый может блеснуть. Или — опозориться.
А вот с проверки физической подготовки старые капитаны и выше так и норовят соскочить. Пускаются во все тяжкие, чтобы на турнике не висеть и кросс не бежать. На аэродроме ведь отсидеться негде и срезать никак — всё просматривается. А маршрут, уж будьте спокойны, выбирают так, чтобы слепых мест для проверяющего на дистанции не было. Вот уж где конкурс на боевое дежурство на эти дни зашкаливает! МГИМО отдыхает. Ниже майора лётчика в дежурном домике не увидишь. Подозреваю, что домашний бар у замкомполка, который отвечал за планирование на боевое дежурство, сильно обновлялся в этот период.
Впрочем, было и такое, что начинали личный состав к сдаче физо за месяц готовить. Начальник штаба полка каждое утро возглавлял физзарядку и пробежку. И промежуточные забеги на время. И не сачканёшь. Был такой кадр небольшой период в полку. Спортсмен-начальник. Это — горе для личного состава, а не начштаба полка. Хорошо, что это — большая редкость в истребительных полках.
Отмучились с физо. Химики малость поиздевались. Вот специальные дисциплины: тактика, аэродинамика, самолётовождение и прочее, это нам привычнее. Тут всё проще.
Тревога. Это обязательно, это наш военный хлеб. «Неожиданно». И обязательно — по темноте, спозаранку. Вот этого никогда не понимал. Ну, что, мало вам дня? После завтрака, на сытый желудок…
Не-не, на сытый желудок тоже нельзя. Это я погорячился. Заворот кишок можно получить при подвеске вооружения. Всё руками приходится подвешивать. Хорошо, если привычный комплект вешаешь: маленькие и большие ракеты. Хуже если Х-23, или большие бомбы. Калибра 250 кг и выше.
Хотя и Р-23 весом были больше двухсот килограмм. Вся беда в том, что за ракету толком взяться нельзя было. Крылышки и рули нельзя было деформировать или повредить. И корячиться под крылом неудобно с ней. На полусогнутых. В три погибели. Радикулитное дело!
А хуже всего, когда старшим расчёта попадётся молодой вооружейник. Опытный в одно движение умудряется попасть в направляющие пусковой установки. А молодой весь расчёт измучит, пока правильно выставит большую ракету. Ух, сколько он про себя в это время услышит от техников и лётчиков под ракетой. Чтобы это оружейнику выдержать, надо быть морально стойким и чётко разбираться в политике КПСС. Впрочем, других там и не держали.
Подвесили вооружение, лётчики заняли готовность в кабинах. Сидим, ждём. Практика показывает, что подъёмов на таких проверках не бывает. Но это никогда точно не угадаешь. Что обязательно может быть, так это появление на стремянке твоего самолёта проверяющего. Начнёт задавать вопросы по знанию тобой своего маневра, если полку дадут взлёт. Нюансов много, но это отрабатывается ежемесячно методом «пеший по-лётному». Можно отбиться от проверяющего. А вот сидеть в кабине приходится долго. Зад каменеет, а привязные ремни не дают размяться. Эта неопределённость выматывает. Надо медитировать.
Наконец проходит команда «Отбой тревоги». Лётчиков собирают в класс для разбора, а техники теперь будут сами, без спешки, приводить всё в исходное.
Потом будет подведение итогов проверки. Соберут всех в зале и воздадут по заслугам: кому отдельно эскадрильей отработать действия по тревоге, кому заняться строевой или выучить песню и т. д.
Главное, что можно, наконец, снять эти чёртовы сапоги и портупею. И одеть удобные туфли. А в Военторге можно были купить лёгкие и мягкие туфли с резинкой. Чехи прекрасные туфли выпускали для военных.
И — на полёты. На полёты! Забыть эту проверку, как страшный сон. До следующей, до итоговой.
