Маленькая Фанни была самой хрупкой на курсе. Скромная и тихая, она всегда держалась особняком. И никто не мог подумать, что эта девочка отважится на побег. Увы, Фанни вернули назад, и сразу вызвали мать – рассказать о неправильном поведении дочери. Воспитательницы винили девочку, но решиться на этот шаг Фанни смогла лишь по одной причине: из-за холода и муштры. Именно так жили воспитанницы Смольного.
«Дети всегда послушны, за исключением, когда их волнует простительная в их возрасте живость», - в 1851 году рапортовала императрице Александре Фёдоровне начальница института, Мария Павловна Леонтьева.
Она заступила на свою должность в 1839-м и получала 6 тысяч рублей в год. Девочки за глаза называли её «каменной»: каждый день вставала не позже семи утра, проверяла все комнаты, выслушивала отчёты о том, как вели себя воспитанницы, и лично делала замечания. В отчётах государыне она старалась представить, что девочки счастливы находиться в стенах учебного заведения. На самом же деле, в стенах Смольного было далеко не все благополучно.
Первое, с чем сталкивались воспитанницы – постоянный холод. Елизавета Водовозова, окончившая институт в 1862 году, писала, что согреться было просто негде. Девочек укладывали в ледяных комнатах, и в распоряжении каждой было одно байковое одеяло и две простыни. Экономили на всём: матрасы не менялись по десятку лет, отчего они становились тонкими и неудобными, еда была скудной и невкусной.
«В завтрак нам давали маленький, тоненький ломтик чёрного хлеба, чуть-чуть смазанный маслом и посыпанный зеленым сыром…. В обед – суп без мяса, а на второе – небольшой кусочек поджаренной говядины и пирожок… Утром и вечером полагалась кружка чая и половина булки», - записала в своих воспоминаниях Елизавета Водовозова.
Не правда ли, напоминает школу для девочек, где провела несколько лет героиня романа Шарлотты Бронте, Джейн Эйр?
Воспитанницы соблюдали не только Рождественский и Великий посты, но и постились по пятницам и средам. От недоедания многие начинали болеть, и в начале 1850-х информация об этом просочилась за стены заведения, несмотря на все старания Леонтьевой скрыть этот факт. Именно тогда был собран консилиум, который и установил: причина недомоганий – в скудном рационе девочек. Только тогда ситуация чуть-чуть выправилась.
Если становилось невмоготу, помочь могли только родные: те девушки, у которых имелись родственники в Петербурге, иногда передавали им конфеты и хлеб. Деньги находились под запретом, но матери и тётушки ухитрялись пронести тайком несколько купюр. И это же становилось причиной раздоров. Едва сокурсницы узнавали, что у одной из них завелись деньги, к ней выстраивалась очередь из просителей. Отказ вызывал раздражение. Самые бойкие шли «занимать» к сторожу, и выдавали ему расписки, которые потом оплачивала родня.
Считалось, что содержание воспитанниц лежит полностью на плечах попечителей. На самом деле, все оказывалось не совсем так. Предметы туалета, гребёнки, перчатки, туфли для танцев, корсеты приобретались самостоятельно. "Казённая" обувь была так плоха, что танцевать в ней не представлялось возможным - громоздкие, не по размеру туфли часто сваливались с ног. Корсеты, которые выдавали в Смольном, шились не из китового уса, а с добавлением металлических пластин, и при носке доставляли столько неудобств (вплоть до ран), что воспитанницы упрашивали родных купить им "настоящие".
А воспитательницы не стеснялись и зарабатывать на своих ученицах. Одна из классных дам, Анна Лопарёва, постоянно предлагала девочкам купить у неё лотерейные билеты. Отказаться было почти невозможно…
Жизнь была расписана по минутам, и сигналом к каждой смене занятий становился звонок. Он раздавался в шесть часов утра, и затем не стихал до самого вечера. Громче него были только крики «мадмуазель» - так следовало называть воспитательниц.
«Крики инспектрисы, отчитывающие класс каждый день, крики за все и про все… проделки старших вроде обливания новенькой холодной водой, пока она спала, не могли не подействовать, - записала А. Лазарева, отдававшая свою 13-летнюю дочь в Смольный институт, - я через три месяца должна была взять ее совсем… И долго не могла потом вызвать улыбки на ее лице».
Фанни Голембиовская тоже провела в институте всего несколько месяцев. Тихая и скромная, эта домашняя девочка постоянно сталкивалась с недовольством «мадмуазелей». Хотя даже самые строгие преподаватели признавали, что Фанни отлично говорит по-немецки и по-французски, и замечательно развита для своих лет. Но, очевидно, привычка криками обращаться с ученицами, была сильнее. Упрёки на Фанни сыпались со всех сторон: за то, что слишком тосковала по матери, за то, что писала ей домой не по-русски... В конце концов, ученица надела платок горничной, убиравшейся на этаже, и попыталась выйти из института.
Но побег не удался. Фанни вернули назад, и немедленно отправили сообщение родным. Однако, звать пришлось ещё лекаря и священника. Установили, что воспитанница нездорова, и нуждается в тщательном уходе. Почти месяц ждали, что девочка поправится, но этого так не случилось.
Холод и муштра: так жили воспитанницы Смольного института. Им даже не позволяли видеться с родными на каникулах, поскольку учебное заведение было совершенно закрытым. Редкие встречи в приёмные часы не могли способствовать сближению, и вскоре дочери и матери с трудом находили темы для разговоров.
Качество полученного обучения при Марии Павловне Леонтьевой тоже «не блистало»: французский язык, рукоделие, хорошие манеры, и немного «по верхам». Это позволяло бедным ученицам пойти в гувернантки после окончания обучения, но знали они немного. Лишь в 1859 году, когда инспектором классов Смольного назначили Константина Ушинского, в жизни воспитанниц начали происходить перемены. Обучение стало постепенно выходить на иной уровень.
И, конечно, это очень не понравилось Леонтьевой. Она начала борьбу с реформатором и смогла победить – талантливого педагога отстранили уже в 1862 году. Сделать он успел немного. И ещё долгие двенадцать лет Смольный жил в соответствии с порядками, заведёнными старой начальницей.
#наука #история россии #история #общество #культура #литература
Подписывайтесь на мой канал Ника Марш!
Лайки помогают развитию канала!
