Сельский участковый милиционер Петр Сергеевич Максимов собирался домой в райцентр в Юзьву из Ражино, где поймал очередного самогонщика.
- Сергеич, вот ты мне скажи - ездишь ты к нам ездишь, ловишь этих дармоедов, а они все равно никак не переводятся. Может и не надо их ловить? - Местный староста Иван Петрович Инютин любил порассуждать на разные темы. - Последнюю неделю в магазине хоть шаром покати, а мужикам-то ведь надо чем-то разговеться.
- Петрович, ты мне тут пропаганду не начинай. Закон строг, и статью в уголовном кодексе о самогоноварении еще никто не отменял. Есть статья, значит есть и нарушители, и будем с ними бороться.
- Да я не о том, понимаю. Но все же, не может селянин жить просто так. А тут, какая - никакая, а поддержка. Вдруг кто заболел? Первое дело!
- Заболел, в баню сходи, да пропарься как следует.
- А дезинфекция?
- Вот я весь самогон изъял и вашему фельдшеру отдал. Он вам и обеспечит дезинфекцию. Ты кстати проследи, чтоб это пойло налево не ушло.
- Да ты что, Сергеич! Нашего фельдшера не знаешь?!
- Знаю. А ты проследи. Дверь у него в кладовку слабая...
- Завтра займусь.
- Вот и займись. А за сигнал спасибо.
- Рад стараться! Ты все же в ночь собрался ехать?
- Утром надо в милиции быть и доложить о ваших безобразиях.
- Да каких безобразиях? Ладно, согласен. Жена тебе в дорогу собрала, лишним не будет.
- Спасибо Петрович. Пирожки с капустой?
- А то.
- Знатные она у тебя пирожки печет.
- Передам. Запрягать что ли?
- Запрягай.
- Соломки свежей подстелю. Аппарат-то тоже повезешь?
- А как же, вещ/док!
- Знамо дело... Метет хорошо. Как бы не застрял. В Митюхином логу осторожней, сразу не суйся. Султана под уздцы веди. Если, что - давай назад.
И только староста собрался идти запрягать, как дверь отворилась, и в дом упала девочка, сил переступить через высокий порог у нее уже не было. Староста и участковый бросились к ней, подняли и не сразу узнали девочку Ольку из Юзино, маленькой северной деревушки.
- Олька?! Ты как здесь? - Всполошился староста, отряхивая девочку от снега и растирая побелевшие щеки. - Одна?! Обморозилась поди!
- Одна. Не, снегом растирала. Мамка послала.
- Ты когда вышла?
- Утром, день шла. Мете-е-е-т.
- Сейчас жену позову, к соседке пошла, отогреет тебя. - Староста заторопился, накинул полушубок и сунул ноги в валенки, - Сергеич, подкинь дров.
Участковый пошурудил кочергой в печке и подбросил несколько поленьев. В комнате тут же приятно пахнуло березовым дымком.
- Мать-то зачем послала? - Максимов закрыл дверцу печки и обернулся к девочке. - Садись сюда, грейся.
- Чужаки у нас вчера были.
- Какие чужаки? - Участковый сразу насторожился. - К вам от дороги десяток километров будет, что у вас делать.
- Беглые.
- Это мать сказала?
- Да. Всю еду у нас забрали и дальше пошли.
- Не ночевали?
- Нет. Пригрозили только никому не говорить, что их видели.
- Так мать-то тогда тебя зачем послала? Не страшно?
- Они на Дюлино пошли, а я сразу сюда. Меня не видели.
- На Дюлино? Это же в самую глухомань. Там же никого нет. Что им там делать?
- Не знаю.
- А дед Матвей все еще там живет?
- Никто не знает. Года два его не было. Отец наш в той же стороне был, должен был вчера вернуться.
- И что? Не пришел?
- Нет. Вот мамка и забеспокоилась. Как бы с ними не встретился.
- А отец-то что там делал? Опять браконьерил?
- Так жить-то как-то надо. Есть нечего.
- Сколько их?
- Трое.
Вернулся староста с женой. Клавдия сразу бросилась к девочке и принялась ее обихаживать, поставила чайник, достала малиновое варенье.
- Похоже опять беглые у нас объявились, трое. - Встревоженно сказал участковый старосте. -Едой затарились.
- Олька рассказала?
- Да. И отец вчера с охоты не вернулся. Они в ту же сторону пошли. Мать забеспокоилась.
- Беда. А ты что, ничего не знал?
- Так я уже неделю как по деревням мотаюсь. Скорее информация только сейчас и пришла. Ладно, я в Юзино. Пошли, аппарат из саней выгрузим.
- Постой. На Юзино дорога никакая. - Староста обернулся к девочке, - Олька, как лучше ехать?
- На санях не проехать.
- Ну, тогда я верхом. - Отозвался Максимов.
- Эх, мне бы с тобой. Зорька у меня - огонь. В двоем мы их...
- Я тебе поеду! - Тут же отозвалась Клавдия. - Куда ты со своим радикулитом! Два дня как с постели встал. Отъездил уже свое.
- И правда что... - староста тяжело вздохнул.
- Ничего, один справлюсь, - участковый похлопал старосту по плечу.
- Олька, беглые, как они выглядят?
- Не знаю, мать меня у соседки спрятала.
- Ладно, разберусь как нибудь. Ну, мне пора.
- Постой-ка. - Староста поманил Максимова в свою комнату. - У тебя к ТТ две обоймы?
- Две.
- Маловато.
- А что делать? Сколько есть.
- Ты вот что, прости уж меня, - староста выдвинул нижний ящик комода и достал сверток, - вот, хранил... так, на всякий случай. А случай и представился.
Инютин развернул белую тряпицу и протянул участковому наган и мешочек патронов.
- Ну, Петрович, ну ты даешь!
- Как говорится - Тяжело в деревне без нагана!
- Ладно, спасибо. Если что - оформлю как находку и добровольную выдачу. - Непонятно было, шутит участковый, или говорит серьезно. - У вас почта когда?
- Завтра.
- Мне писать некогда, а ты отправь завтра начальнику милиции в Юзьву записку - напишешь - что да как... это я про беглых, и чтоб меня не теряли.
- Сделаю, - лицо старосты просветлело.
- Ну, прощайте, - Максимов оделся, закинул за плечи вещмешок и вышел.
Староста помог взнуздать Султана под седло. Максимов вскочил на коня, помахал Инютину рукой и тронулся в путь. Метель к этому времени утихла, зато мороз начал заметно крепчать, прихватывало щеки.
Дорога от деревни сначала шла полем, была проезжей, но потом на Юзино отворачивала в сторону от основного тракта и пропадала в лесу. Выяснило, полная Луна освещала путь, искрился снег, дорога по лесу была узкой. Заснеженные ели подступали вплотную, местами их пушистые ветви переплетались над головой, тогда становилось совсем темно.
Верный Султан хорошо чувствовал дорогу и выбирал ее сам. Иногда снег соскальзывал с еловых лап и с громким шорохом падал вниз. Тогда конь нервничал, и Максимову приходилось его успокаивать. В лесу снега на дороге было меньше, но следов Ольки все равно не было видно.
Вообще создавалось впечатление, что в Юзино давно никто не ездил. Максимову это могло показаться странным, хотя в бледном свете Луны действительность могла восприниматься иначе. Участковый был деревенским жителем, видел всякое, часто бывал в тайге один. От такой жизни, его чувства обострились, и Максимов мог чувствовать реальную опасность.
Пока же было спокойно, и не ощущалось взгляда со стороны. А взгляд со стороны, тем более в ночном лесу, всегда грозил опасностью, был ли взглядом зверя или лихого человека. "Кого мне бояться, некого, пусть лучше меня бояться," - так любил рассуждать Максимов в подобных ситуациях.
Мороз был градусов за тридцать, морда Султана заиндевела, конь всхрапывал и тряс головой, чтобы избавиться от сосулек. Копыта забивались снегом и тоже обмерзали. Тогда участковый останавливался, спрыгивал с коня и прочищал их ножом. После этого какое-то время вел Султана под уздцы, даже бежал рядом, чтобы согреться.
В Юзино Максимов не был давно. Территория участкового была настолько громадной, что даже объехать ее всю не представлялось возможным. Северный Урал до настоящего времени так и остается еще не исследованным до конца.
Все же Максимов удивился и насторожился, когда слева от дороги, в густом лесу вдруг мелькнул огонек. Насколько участковый помнил, никакого жилья между Ражино и Юзино не было. Поэтому Максимов привязал коня в стороне от дороги, достал свой верный ТТ и начал пробираться в направлении огня.
Оказалось, что метрах в двухстах от дороги между елей приютилась маленькая избушка, а в ее небольшом оконце и мерцал слабый свет. Осторожно подобравшись к окну, через мутное стекло Максимов смог разглядеть человека, сидящего на корточках перед печуркой с приоткрытой дверкой. В топке весело плясал огонь, и его отсветы играли на худом и волевом лице человека.
Продолжение ЗДЕСЬ
Антология произведений о Максимове
Аудио версия этой главы. Читает автор.
