Адепты секты свидетелей Великой Тартарии в качестве одного из «доказательств» своей «концепции», согласно которой в 1812 г. Наполеон и Александр I действовали как союзники против этой самой Тартарии, приводят аргумент об «одинаковости» мундиров русской армии и французской (точнее - многонациональной Великой) армий того периода. Разумеется, никакой одинаковости не существовало, однако схожие элементы были. Широко известен эпизод из рассказа князя П.А. Вяземского о Бородинском сражении, когда меховой головной убор Московского казачьего полка Дмитриева-Мамонова, в котором числился поэт, похожий одновременно и на казачьи шапки и французские кольбаки, чуть не стал причиной гибели его владельца:
«Мой казацкий мундир Мамоновского полка, впрочем, не совсем казацкий, был неизвестен в армии. Он состоял из синего чекменя с голубыми обшлагами. На голове был большой кивер с высоким султаном, обтянутый медвежьим мехом. Не умею сказать, на какой, но были мы с Милорадовичем на батарее, действовавшей в полном разгаре. Тут подъехал ко мне незнакомый офицер и сказал, что кивер мой может сыграть надо мной плохую шутку. «Сейчас, — продолжал он: — остановил я летевшего на Вас казака, который говорил мне: «посмотрите, Ваше Благородие, куда врезался проклятый француз!»
Поблагодарил я незнакомца за доброе предостережение, но сказал, что нельзя же мне бросить кивер и разъезжать с обнаженной головой».
Во время заграничных походов 1813-14 гг, когда русская армия действовала в составе многонациональной коалиции, проблема распознавания «свой-чужой» значительно усугубилась. Проблема состояла не столько в «одинаковости» или похожести мундиров, сколько в их огромном разнообразии, как среди дружественных, так и среди вражеских войск. Первой попыткой союзников по антинаполеоновской коалиции решить эту проблему стало использование со времени сражения при Бриенне 17 (29) января 1814 г. в качестве общего отличия для военнослужащих всех союзных частей традиционного австрийского «полевого знака» - закрепленной на головном уборе веточки с зелеными листьями. Австрийцы обычно до этого использовали два вида веточек – дубовые в летний период и еловые в зимний.
Вот как это выглядело в австрийской пехоте.
А вот так у австрийских кирасир
Об использовании союзниками в 1814 г. еловых веточек мне неизвестно. Хотя по идее в январе даже во Франции зеленые дубовые листья должны быть труднодоступны, следовательно, еловые веточки должны были использоваться. Вот так выглядел русский егерь в походном облачении уже весной 1814 г. с дубовой веточкой на кивере.
Однако австрийский традиционный символ в качестве общего отличия не прижился, и с конца января 1814 г. союзники начинают использовать другой отличительный знак – белые повязки на левой руке выше локтя. Изначально никакой идеологической подоплеки в этот символ не вкладывалось, по крайней мере, официально, тем не менее, роялистски настроенные французы восприняли его как свидетельство стремления союзников к восстановлению королевской власти во Франции (белый цвет был цветом королевского флага в дореволюционной Франции и ассоциировался с Бурбонами).
На более поздней картине, изображающей въезд в Париж 31 марта 1814 г. российского императора Александра I, прусского короля Фридриха-Вильгельма III и австрийского фельдмаршала Шварценберга, у всех троих, а также у членов их свиты, можно увидеть белые повязки.
Также белые повязки видны у большинства казаков на рисунках из знаменитой серии Карла Опица, изображающей пребывание союзников в Париже.
Ношение белых повязок было отменено спустя две недели после вступления в Париж.
Все представленные в материале изображения взяты из открытых источников и могут быть убраны по первому требованию правообладателей