Принц довольно долго откладывал переезд и постоянно просил отца отправить его в любую другую провинцию. Его просьбы звучали настойчиво, если не сказать требовательно. Порой дело доходило до открытого шантажа и угроз. В итоге случилось то, что должно было произойти. Великий султан-тиран, привыкший к всеобщему повиновению, потерял терпение и приказал сыну немедленно отправляться в указанное место, иначе, грозно сверкая очами объявил он, беды не миновать…
Шехзаде Баязид недовольно передернул плечами. Возможно, если бы на тот момент Михримах-султан не находилась в трауре из-за смерти супруга, ситуация стала бы развиваться иначе. Но она была вся занята своим горем и наставить строптивого Баязида оказалось некому. Ревность к отцу и ненависть к старшему брату залила ему глаза.
В принца словно бес вселился и он ничего не желал понять и слушать. Впрочем, умных советчиков рядом не оказалось, все вокруг только и делали, что подстрекали на неразумные поступки. И за этим неизвестным или неизвестной, в чем лично у Нурбану сомнений не имелось, стоял очень умный, хитрый и опытный в интригах человек, так сказать умелый кукловод.
Им мог быть кто угодно, в том числе и кто-то из соседних правителей, которым было только на руку смещение старого падишаха, порядком надоевший своим поданным, с трона. И если имя главного кукловода узнать не представлялось возможным, то предположить, кто из наложниц с его подачи мог оказывать влияние и вливать в уши Баязиду ненужные речи, было реально.
По мнению Нурбану-султан, с которым, кстати, потом согласилась и сама Михримах-султан, это могла быть грузинка Ханифе из княжеского рода Накашидзе. Евнухи рассказывали, что воспитанная принцесса, впервые увидев Ханифе-ханум, презрительно поджала подбородок, что ее сделало похожей на Хюррем-султан, раздраженно прошипела:
— Ни рожи, ни кожи…
Откуда у образованной принцессы в лексиконе могли появиться подобное выражение, можно было только догадываться. Недовольно выбором сына осталась и тогдат еще здравствующая Хюррем-султан. Она в открытую сказала сыну, что Грузия находится в постоянном противостоянии с Османами и носатая девушка, на этой отличительной черте наложницы был сделан отдельный акцент, будет оказывать дурное влияние на него самого и принесет вред династии.
Она даже с нескрываемым раздражением процитировала своего любимого Фирдоуси: где баба замешана, дьявол не нужен… В ответ Баязид лишь криво усмехнулся и честно признался, что с помощью Ханифе, если это потребуется, надеется получить военную помощь от ее родственников. Хасеки рассерженно всплеснула руками и пригрозила проклятьями, которые обрушит на его голову, даже если на тот момент будет находиться на том свете. Сын почтительно привстал и нежно приложил ее руки к своему лбу, давая тем самым понять, что послушал ее.
Вскоре Ханифе родила дочь, которая довольно скоро умерла, потом сына, шехзаде Мехмеда, очень умного и живого мальчика. Все понимали — раз грузинка имеет двоих детей, значит, на ложе шехзаде она желанна и может внушать господину те мысли, которые выгодны врагам империи. А с учетом того, что Баязид себя всегда считал обиженным, все ее слова падали в благодатную почву. К тому же, она отличалась довольно твердым характером, хотя и это радовало, особым умом не отличалась.
Где-то в глубине души Нурбану-султан жалела принца, который после смерти матери совершенно потерялся и бросался из одной крайности в другую. Ах, как всем не хватало этой умной женщины и ее советов! Порой очень хотелось, чтобы она пришла и сказала, что следует сделать. Но с того света, как известно, не возвращаются.
Впрочем, венецианка и без помощи хасеки четко знала: если в этой борьбе Баязид одержит победу, ее любимому сыну не жить. Мурад сразу станет жертвой закона Фатиха, а вместе с ним будет казнен и Селим, которого Баязид открыто ненавидит. Такая же участь постигнет и старого султана. Если, он, конечно, на тот момент еще будет жить…
Публикация по теме: Страх Нурбану-султан. Часть 50
Продолжение по ссылке
