Мировые события и роли королевских особ в судьбах государств зачастую обоснованно на задний план отодвигают личные пристрастия или интересы монархов. Таковы и истории отношений между монархами и домашними животными. Разумеется, число подобных историй велико, ибо в разных эпохах и государствах человек очень часто окружал себя животными.
“Собаки, - написала однажды из Версальского дворца уроженка Германии Елизавета Шарлотта, герцогиня Орлеанская, - лучшие люди, которых я встречала во Франции”. Члены монарших семейств часто находили в животных незамысловатую преданность, доверие и дружбу, которые иной раз сложно найти в собственном окружении…
***
Любовь к питомцам бывает разная. Кому-то достаточно кошки или собаки, но при дворах властителей прошлого не ограничивались таким скромным выбором. Экзотические домашние животные также часто были подарками от одного могущественного правителя другому. К примеру, сохранились сведения, что однажды китайскому императору Сянь-цзун Чжу Цзяньшэню подарили так много львов, что когда позже в 1480-х годах ко двору императора прибыло посольство от султана Ахмеда Мирзы, правителя Самарканда времен Тимуридов, с еще двумя “царями зверей” в подарок, Сянь-цзун решительно запротестовал принимать такой дар...
***
Но для многих членов королевской семьи собаки и кошки были главными спутниками в жизни. Так, известно, что французский король Генрих III так любил своих бишонов и спаниелей, что носил их в маленькой сумочке, висящей на шее.
Королева Виктория хоронила своих питомцев на отдельном кладбище, снабдив надгробья эпитафиями.
Подобная традиция существовала и среди Романовых. Елизавета Петровна, как известно, жаловала своих кошек барантой и птицей и вообще выписывала “кошачью гвардию” из Казани для ловли столичных мышей.
Екатерина II предпочитала собак, и даже была запечатлена на полотнах вместе с питомцами. Ее любимая левретка Земира даже увековечена в скульптуре. И последующие поколения Романовых благоволили к питомцам. И подобно Виктории, животные удостаивались собственных надгробий, будь то собаки или лошади.
***
Еще история Древнего мира славна именами животных, увековеченных благодаря их венценосным владельцам. Наверняка первое место может занять известнейший конь Буцефал, принадлежащий Александру III Македонскому, и повидавший не мало за свою жизнь, прежде чем пасть в бою в землях Индии…
Император Калигула, прославившийся своими безумствами, правил Римской империей с 37 по 41 год нашей эры. Определенно молодой правитель, ставший третьим императором Рима в возрасте 25 лет, не был любимцем общества. Сам Калигула особенно любил насмехаться и унижать внешне подобострастных и внутренне предательского нрава аристократов, составлявших римский сенат.
По свидетельству Светония, Калигула считал Инцитата, свою любимую скаковую лошадь, более достойным кандидатом на государственную должность, чем большинство смертных, и был полон решимости сделать его консулом римского сената. Инцитат, облаченный в роскошные пурпурные ткани, со сбруей, украшенной драгоценными камнями, жил в мраморном стойле, среди слоновой кости. Говорили, что коню даже подарили собственный дворец, чтобы он мог с шиком принимать гостей, а сам Калигула чествовал его на пирах.
Может быть, чествования Калигулой своей любимой лошади были и не столько признаком безумия, сколько проявлением его презрения к сенаторам. Дорасти до консула было в те времена самой важной целью в карьере аристократа. Снабдить императорскую лошадь роскошью и предназначить ее для роли консула было своего рода высмеиванием главную цель жизни высокородных отпрысков, выставлением знати на посмешище.
Калигула поставил своего коня на один уровень с элитой римского общества. Калигула косвенно приравнял их к лошади. Странное правление императора закончилось в 41 году н.э., когда он был убит заговорщиками. Нет исторических записей о том, что случилось с Инцитатом, смог ли он сохранить свои роскошные одежды и драгоценности после...
***
С детства Мария Стюарт, королева Шотландии, любила преданность — как в своих подданных, так и любила это находить в животных. Выросшая в приятной атмосфере вместе с французской королевской семьей, Мария была окружена многочисленными домашними животными. Среди питомцев были четыре большие собаки и двадцать две маленькие комнатные собачки, а также соколы и домашние птицы. У королевы также были две любимые лошади, мадам ле Реаль и Браван.
После возвращения Марии в Шотландию в 1561 году привязанность королевы к животным, особенно к собакам, сохранилась. Она обожала маленьких собачек, а также больших охотничьих собак. В ее описях есть упоминание о красивых синих бархатных цветах для маленьких собак королевы. Для них был выделен ежедневный рацион, состоящий из двух буханок хлеба. Мальчикам, которые присматривали за животными, отдельно выплачивалась деньги за уход.
В течение утомительных лет ее заключения в Англии домашние животные для опальной королевы приобрели новое значение. Она держала птиц в клетках, в том числе горлиц и берберийских птиц, и души не чаяла в своих маленьких комнатных собачках.
После казни Марии в 1587 году в холодном большом зале замка Фотерингей ее палачи обнаружили, что ее самый преданный друг оставался с несчастной до самого конца. Ее маленькая комнатная собачка, скай-терьер умудрилась сопровождать хозяйку на эшафот в складках ее длинных юбок и выползла после казни, в отчаянии жалобно расположилась у тела казненной.
Собачку все нельзя было уговорить уйти. Палач королевы вымыл маленькую собачку и отправил ее во Францию на попечение неназванной французской принцессы.
***
“Веселый король” английский Карл II весьма любил развлечения. Помимо любви к прекрасным женщинам короля искренне волновали его любимые собаки. Впервые запечатленный с маленьким спаниелем на картине Ван Дейка в возрасте пяти лет, он станет настолько знаменитым благодаря своей любви к этим маленьким собакам, что порода кавалер-кинг-чарльз-спаниель в конечном итоге будет названа именно в его честь.
После того как Карл наконец стал королем в 1660 году, он часто приводил своих собак на заседания совета к большому неудовольствию знаменитого автора дневников Сэмюэля Пеписа. “Все, что я там заметил, так это глупость короля, - писал он о поездке в Уайтхолл в 1667 году, - все время играющего со своей собакой и не занимающегося делами”. Других же забавляла такая праздность короля, а лорд Рочестер сочинил следующие строфы по этому поводу: “Его собака на совете сидит с видом серьезным и мудрым, будто она одна из лордов”.
Беззаботный характер короля также заслужил одобрение широкой публики. Симпатию к Карлу среди простых современников вызывала его привычка гулять по парку Сент-Джеймс со своими собаками, равно как и привычка проводить время в игре с птицами, содержащимися в клетках, или кормление уток на канале.
К сожалению, король иногда терял своих собак в парке. В 1660 году в газете Mercurius Publicus было размещено следующее объявление:
“Мы снова вынуждены обратиться к вам в поисках черной собаки, помеси борзой и спаниеля. В ней нет белого оттенка за исключением полоски на груди, у нее немного подстрижен хвост. Это собственная собака Его Величества, и, несомненно, ее украли, потому что собака не родилась и не выросла в Англии и никогда бы не покидала своего хозяина.
Нашедший собаку может уведомить об этом любого в Уайтхолле, ведь собака была более известна при дворе в отличии от неизвестных похитителей. Неужели никогда не перестанут обворовывать Его Величество? Разве ему не позволительно держать собаку?…”
Хотя неизвестно, была ли эта собака возвращена, точно одно - король никогда не оставался без своих энергичных питомцев. В 1685 году писатель Джон Эвелин упоминал в своем дневнике, что Карлу нравилось “иметь несколько маленьких спаниелей, которые следовали за ним и лежали в спальне, где король часто позволял собакам щениться, а щенкам пить молоко, что выглядело весьма неподобающим и действительно делало весь двор неприятным и зловонным”. Но, для Карла это была не помеха. Он до конца дней не изменил привычкам, умерев в своей спальне в Уайтхолле в том же году в окружении своих игрушечных спаниелей.
***
Версаль, с 1682 по 1789 бывший главной обителью французских Бурбонов, в определенный период был пристанищем и для собак и для кошек. Кошки здесь были активными обитателями во времена Людовика XV. Король обожал их, у него была одна особенная испорченная персидская белая кошка, которую он не позволял дразнить своим придворным. Знаменитую породу серых ангорских кошек можно было найти на игровых столиках, они любили трогать фишки своими пушистыми лапами.
А фрейлина Марии-Антуанетты, принцесса де Шими, очень любила обезьян. Она не изменила пристрастиям несмотря на знаменитый случай, когда ее обезьяна одичала в будуаре, намазавшись румянами и пудрой в подражание своей хозяйке, прежде чем ворваться в столовую и напугать всех присутствующих.
Постоянное мельтешение домашних животных в стенах галерей делало хаотично существующий дворец еще более неуправляемым. Однажды Людовик XVI пошел воспользоваться своим комодом, не подозревая, что одна из ангорских кошек свернулась калачиком у фарфоровой миски на полу. Когда события побудили кошку напасть на государя, от неожиданности Людовик XVI быстро ретировался с чулками в руках. Вообще-то Людовик XVI недолюбливал кошей и не гнушался их отстрелом...
Представляется довольно жестоко, что этикет когда-то потребовал, чтобы последняя королева Версаля, Мария-Антуанетта, оставила своих любимых мопсов, когда она въезжала во Францию. Но в конце концов мопсам разрешили жить в Версале, и вскоре к ним присоединились многие другие домашние животные, в том числе шведская собака по кличке Один, подаренная королеве ее тайным фаворитом графом Ферзеном.
С собаками также приключались курьезы во дворце. Однажды королевская семья выходила в большую галерею, каждый со своим любимцем. Внезапно что-то напугало животных, и все они начали паниковать, лаять и разбегаться по огромным, тускло освещенным помещениям “как тени”.
***
Возможно, немногие члены королевской семьи ценили животных так, как императрица Франции Жозефина, любимая жена Наполеона. Она уж точно не сомневалась в верности и интеллекте своих питомцев. Во время Французской революции (и ее первого брака) Жозефину держали в тюрьме под постоянной угрозой гильотины.
Ее дети, еще будучи на свободе, использовали свирепого семейного мопса Фортуне, чтобы тот проползал под воротами в тюрьму. Умный мопс всегда находил свою хозяйку, а Жозефина так могла посылать своим детям записки, пряча их в ошейнике животного.
Жозефина и Фортуне пережили революцию. А в брачную ночь с Наполеоном в 1796 году «ужасный мопс» разрушил любовные планы жениха. Наполеон не рассчитал, что у Фортюне были другие планы. В спальне мопс Жозефины сидел на кровати и не двигался с места. Как вспоминал Наполеон, «мне откровенно сказали, что я должен спать в другом месте или делить с ним постель». Жозефина была не в настроении проявлять милосердие. Наполеон попытался выпроводить пса, но мопс тут же укусил его за голень.
Любовь Жозефины к животным простиралась далеко за пределы пристрастия к собакам. В своем знаменитом дворце Мальмезон Жозефина организовала частный зоопарк, прославившийся во всей Европе. Ее экзотическая коллекция, ставшая возможной благодаря обширным кампаниям Наполеона, включала черных лебедей, павлинов, лам и даже кенгуру. Но ее любимым животным была добродушная самка орангутанга, подаренная ей генералом Шарлем Декеном, губернатором Маврикия. Уильямс.
Маленькая самка орангутанга прогуливалась по дому в полном одеянии, а когда кто-нибудь подходил к ней, натягивала пальто на ноги и принимала скромный вид, чтобы приветствовать гостя. Она всегда ела за столом, ножом и вилкой, и особенно любила грызть репу... Когда обезьянка заболевала и ее укладывали в постель, животное лежало в халате под одеялом, натянутым до подбородка, и выставив руки наружу. Если кто-нибудь из ее знакомых входил в комнату, обезьянка приветствовала его умоляющим взглядом, нежно качая головой и ласково пожимая ему руку.
К сожалению, обезьяна рано умерла от болезни желудка. Жозефина пожертвовала ее тело Музею естественной истории, где в конечном итоге из обезьянки сделали чучело.
***
Эксцентричный, причудливый и богатый индийский правитель Мухаммад Махабат Хан III, махараджа Джунагадха (1911–1947) владел сотнями собак и считал их частью своей семьи. Согласно присвоенному собакам статусу членов королевской семьи, животные якобы были одеты в вечерние костюмы для особых случаев и разъезжали на рикшах по популярным местам для прогулок. У каждой собаки была своя комната, свои слуги и даже телефон, по которому можно было отдавать приказы.
В 1922 году махараджа решил отдать замуж свою любимую собаку Рошанару за золотистого ретривера по кличке Бобби. Свадьба стала государственным праздником и (что неудивительно) притчей во языцех. Согласно Книге собак:
Надушенная, в парче и жемчуге, невеста Рошанара была доставлена в Зал Дурбар в паланкине, а Бобби встретили на вокзале под звуки военного оркестра и сам наваб (махараджа), восседающий на слоне в обществе 250 собак в парчовых одеждах. На свадебном пиру присутствовало 700 гостей из индийских княжеских семей, которых развлекали танцующими девушками, звучали песнопния для собак, не обошлось и без «Свадебного марша» Мендельсона. Увы, брачная ночь была прервана самим навабом, который отправил Бобби в конуру, чтобы Мухаммад Махабат Хан III мог, как обычно, иметь свою возлюбленную Рошанару у своих ног в постели.
Событие вызвало даже моду на свадьбы королевских собак среди правителей Северной Индии. Но, причуды властителя не закончились с окончанием свадьбы. Годами позже Махараджа объявил государственный траур, когда умерли Бобби, а затем Рошанара. «Похоронный марш» Шопена сопровождал каждого в последний путь.
***
Хотя королева Елизавета II наиболее прославилась своей любовью к корги и лошадям, в детстве у нее и ее сестры, принцессы Маргарет, какое-то время был гораздо более экзотичный питомец.
По воспоминаниям королевской няни Мэрион Кроуфорд, во время Второй мировой войны лорд Маунтбэттен привез своим двоюродным братьям большого хамелеона. «Принцесса Елизавета была в восторге и быстро сделала коробку для этого существа», — пишет Кроуфорд. «Принцесса Маргарет помчалась за фолиантом «Пэрства» Дебретта, на которую мы его посадили. Он сразу покраснел».
Сама Кроуфорд недолюбливала чешуйчатой ящерице с глазами-бусинками, и оттого принцессы подшучивали над няней. «Просто прикоснитесь к нему, Кроуфи, — настаивали они. — Просто ткните в него пальцем. Он теплый, как никто другой, и совершенно сухой». Хотя Кроуфорд согласилась прикоснуться к хамелеону, она все еще питала легкий страх, что Маргарет может положить его в ее постель, пока она спит.
Всю жизнь любящая природу, будущая королева играла с хамелеоном, повсеместно его таская. Принцесса Елизавета зачастую подносила хамелеона на руке к большим окнам в столовой, где всегда жужжало несколько мух. Здесь Елизавета подносила питомца в удобном положении к окну, чтобы его длинный черный язык мог высунуться и схватить одну из несчастных мух.
Когда хамелеон умер, скорбящая Елизавета, уже проникнутая в ее годы традициями, была полна решимости устроить хамелеону надлежащие проводы. Привратник изготовил небольшой белый гроб для усопшего, и принцессы с няней отправились почтить память погибшего друга. Кроуфорд пишет:
«Потом мы втроем пошли в сад искать подходящее кладбище. Мы еще не ушли далеко, когда принцесса Елизавета остановилась с выражением ужаса на лице.
— Но откуда мы знаем, что он точно мертв? - спросила она.
Чтобы в этом убедиться надо было открыть крышку гроба. Сомнения отпали, поэтому мы похоронили его под цветущим кустом, а принцесса Елизавета пропела гимн.»
Фотографии английских королевских питомцев со времени правления королевы Виктории:
