Замечу, что актуальность этого материала не утрачена и в настоящее время 07.02.2022.
Известно, что c середины XIX - начала ХХ века международные экономические отношения в сфере обеспечения экономической безопасности государства формировались под влиянием приоритетов возможности их доступа к плодородным почвам, лесным угодьям -продовольственная безопасность и полезным ископаемым (таким как уголь, металлические руды, драгоценные металлы и камни, углеводородное сырье) – экономическая безопасность. Однако по мере технологического развития общества, в период после Первой мировой войны и особенно в период бурного экономического роста в период после Второй мировой войны акценты обеспечения экономической безопасности постепенно перешли в область энергетической безопасности и определялись в основном возможностью доступа к источникам углеводородного сырья – нефти и газа как наиболее эффективным для данного периода времени источникам энергии.
«Углеводородная» парадигма энергобезопасности
Нефть и газ, а точнее доступ к нефтяным и газовым месторождениям играли определяющую роль при формировании широкого спектра международных экономических отношений в ХХ веке. Вплоть до 1950 годов США и Англия занимали ключевые позиции в мире в сфере добычи углеводородного сырья и разведки его новых месторождений и контролировали почти 75% мирового экспорта. Экономика развитых стран строилась преимущественно исходя из «углеводородного» императива экономического развития, а концепции энергобезопасности государств строились на основе оценки возможности и условий доступа к источникам углеводородного сырья. Однако волна национально-освободительного движения в период после Второй мировой войны резко изменила эту ситуацию. Молодые государства Ближнего Востока, имеющие огромные запасы природного газа и нефти существенно ограничили амбиции развитых стран, как в плане эксклюзивного влияния на мировые социально-экономические процессы, так и в плане формирования и реализации мировой политики добычи энергоресурсов.
Динамика цен на нефть
В частности, в Багдаде в сентябре 1960 года страны, чья экономика во многом зависит от объемов экспорта нефти и ее цены, была созданаОрганизация стран-экспортёров нефти, сокращённо — ОПЕК (OPEC, The Organization of the Petroleum Exporting Countries). Целью создания этой организации является координация деятельности и выработка общей политики в отношении добычи нефти среди стран участников организации, поддержания стабильных цен на нефть, обеспечения стабильных поставок нефти потребителям, получения отдачи от инвестиций в нефтяную отрасль. Страны члены ОПЕК контролируют почти 2/3 мировых запасов нефти. На их долю приходится 40 % от всемирной добычи или половина мирового экспорта нефти [2]. Реакцией Англии и особенно США, претендовавших на роль «мирового диктатора», на утрату позиций мировых экономических лидеров стало ужесточение их внешнеэкономической политики в отношении стран-экспортеров нефти, вплоть до применения силовых методов разрешения возникающих конфликтов и введения в дипломатический оборот понятия «зон экономических интересов США».
Главной характеристикой международных экономических отношений периода «холодной» войны можно считать формирование двуполярной системы мироустройства – так называемый социалистический лагерь (государственно – монополистический капитализм) во главе с СССР, против капиталистического лагеря во главе с США. Вопрос доступа к углеводородным энергоресурсам и «перетягивание» владельцев энергоресурсов в свой лагерь играли определяющую роль при формировании внешнеэкономической политики противоборствующих сторон и системы международных экономических отношений в мире. Возможность доступа к энергоресурсам и условия их получения (в основном цены на углеводородное сырье) во многом определяли темпы социально - экономического развития ведущих мировых держав.
Складывалась парадоксальная ситуация. Государства капиталистического лагеря в своем экономическом развитии делали акцент на перерабатывающие отрасли углеводородов и развивающиеся страны как источник этого сырья. Советский Союз и его партнер Румыния делали упор в экономике на реализацию углеводородного сырья, как в капиталистические страны, так и для обеспечения сырьем своих союзников по социалистическому лагерю. Парадокс же сложившейся ситуации заключался в том, что два противоборствующих лагеря не могли жить друг без друга: капиталистический - не мог жить без углеводородных ресурсов на которых строилась экономика – социалистический лагерь не мог жить без реализации добываемого углеводородного сырья, не имея обстоятельной технологической базы для его переработки.
Развал Советского Союза (социалистического лагеря) и экономическое ослабление в период 1990 годов постсоветских государств значительно укрепил позиции США как мирового экономического лидера и оказал содействие формированию однополярной модели мироустройства во главе с США.
Отсутствие противодействующей силы, способной сдерживать экономические и политические «аппетиты» США привело к превалированию силовых методов решения проблем в международных экономических отношениях, особенно, если это касалось вопросов обеспечения экономической безопасности США – обеспечения экономических потребностей углеводородным сырьем (операция «Буря в пустыне», оккупация Ирака, да и в агрессивных выступлениях Грузии против Южной Осетии можно без труда проследить желание США обеспечить себе доступ к иракской и иранской нефти, а также ресурсам каспийского бассейна). Именно в этот период ярко проявился принцип двойных стандартов в международных экономических отношениях.
Однако с течением времени роль не возобновляемых источников углеводородного сырья стала изменяться. Все возрастающие потребности экономик в сырье требовали увеличения его добычи. Так, по данным ОПЕК за 2007 год, Иран является вторым по объемам поставок сырой и переработанной нефти (2855 тыс.барел./день) после Саудовской Аравии (8101 тыс.барел./день). Объединенные Арабские Эмираты поставляют - 2750, Венесуэла - 2738, Кувейт - 2351, Нигерия – 2198, Ирак – 1701 тыс.барел./день [2,3]. Вместе с ростом объемов производства росли и цены на нефть (рис.1.) . Как видно из приведенного рисунка с 1995 года по средину 2008 года средние цены на нефть государств членов ОПЕК возросли примерно в 6 раз. Историческим максимумом для «корзины» ОПЕК (корзина ОПЕК – это усредненные цены по реализации 11 марок нефти) на настоящее время является ценовая отметка $130.52 за баррель, которая была зарегистрирована 13 июня 2008 года.
Наращивание объемов добычи углеводородов неотвратимо вело к сокращению и исчерпыванию природных запасов. В настоящее время крупнейшими производителями и поставщиками углеводородного сырья на мировые рынки за исключением России и стран членов ОПЕК пройден пик объемов их добычи. Абсолютный пик добычи (производства) углеводородного сырья в мире по оценкам специалистов будет достигнут в 2010 году [4,с.190,196]. Это означает, что после «пика» мировые объемы производства нефти и газа будут объективно снижаться, поскольку это не возобновляемые ресурсы и их природные запасы ограничены. Фактически пик мирового производства углеводородного сырья означает вхождение мировой экономики в начало энергетического кризиса. По оценкам тех же специалистов [4,с.192] Россия и страны члены ОПЕК имеют существенно более выгодные позиции по объемам разведанных месторождений и потенциальным возможностям производства энергоносителей, чем США и страны Европейского Союза.
Доля углеводородных источников энергии в общей структуре энергопотребления, включая солнечную, тепловую, энергию ветра и прочие источники энергии составляет 59,2 %, а с учетом угля 66,3% (рис. 2). Поскольку до настоящего времени уголь, нефть и газ играют ключевую роль в системе мирового энергопотребления, то пик их добычи и переход в зону объективного снижения объемов добычи нефти и газа в наибольшей степени будет оказывать влияние на экономику тех государств, которые имеют наибольшие потребности в этом сырье для обеспечения своего устойчивого развития. Другими словами, «углеводородная» парадигма энергобезопасности и ориентация на природные источники углеводородного сырья сыграли «злую шутку» с экономикой США и многих европейских стран. Созданный огромнейший промышленный потенциал, ориентированный на «углеводородные технологии» и оцениваемый в триллионы и триллионы долларов США уже в обозримой перспективе оказывается все менее эффективным. Чем больший традиционный промышленный потенциал имеет государство – тем более уязвимой с позиций энергообеспечения в ближайшей перспективе становится его экономика, а также перспективы его экономического роста.
В этой связи, можно сделать предположение, что США, как государство с колоссальным экономическим потенциалом в ближайшей перспективе может встретить и колоссальные экономические проблемы, связанные с необходимостью переориентации всего экономического комплекса на новые источники энергоресурсов. Объективная же инерционность решения задач подобного масштаба, требующая не одного десятка лет, является основным мотивом, вызывающим необходимость любыми средствами сохранить имеющийся доступ и критические условия гарантированного обеспечения углеводородным сырьем на этот переходный период будет в значительной степени определять внешнеэкономическую политику США в настоящее время и на обозримую перспективу. Это предположение касается не только США, но и других государств с высоким уровнем дохода, что означает: США и их союзники явно и неявно будут стремиться усилить свое присутствие и свое влияние в «энергонасыщенных» регионах, используя различные методы и механизмы реализации международных экономических отношений вплоть до применения силовых методов или использования стран «марионеток» для расширения и контроля зон своих экономических интересов.
Вместе с тем заметим, что после 8 августа 2008 года (события в Южной Осетии) вновь поменялась современная модель мироустройства – из монополярной она превратилась в многополярную. Россия однозначно дала понять миру о возрождении ее экономического и политического имиджа, а США объективно начали утрачивать возможность оказывать определяющее воздействие на мировые социально-экономические процессы (исключение – кризис финансовой системы США). При этом существенно начала усиливаться роль Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) как международной структуры, оказывающей существенное влияние на формирование и развитие международных экономических отношений. В рамках этой организации начинают формироваться свои приоритеты в сфере международных экономических отношений, в том числе и в области производства и распределения углеводородных энергоресурсов, которые уже начинают оказывать роль противовеса интересам США в мире. В настоящее время можно говорить о формировании трехполярной модели мироустройства: США – Европейский союз – ШОС. В рамках такой модели, ШОС, как система стран с меньшим объемом традиционной промышленной инфраструктуры и достаточными запасами традиционных углеводородных ресурсов[1] выглядит более динамичной, имеющей все условия для успешной модернизации экономики и перехода к экономике с новой парадигмой энергобезопасности в более короткие сроки. Этот факт создает определенные конкурентные преимущества странам – членам ШОС и от них зависит как они воспользуются этим шансом.
Формирование новой мировой парадигмы энергобезопасности и ее влияние на конкурентоспособность экономики
Тот факт, что не возобновляемые источники энергии на основе углеводородного сырья имеют конечные временные пределы, зависящие от интенсивности их эксплуатации – мысль не новая. Человечество, по мере своего развития, убедилось в конечности природных ресурсов и все время стремится к рационализации природопользования. С точки зрения дальнейшего обеспечения энергоресурсами можно выделить четыре основных направления:
· Повышение уровня эффективности использования традиционных источников энергии. Это разработка и использование новых технических решений и технологий, позволяющих более эффективно использовать имеющееся углеводородное сырье. Это, например, использование методов магнито - гидроударного крекинга (МГК), позволяющих экономить до 20% дизельного топлива и мазута. Или пример Японии по использованию в автомобилестроении гибридных двигателей сокращающих расход топлива по сравнению с традиционными двигателями в 3-5 раз и т.д.
· Использование возобновляемых природных источников для целей энергообеспечения. Это такие источники энергии как, например, солнечная энергия, энергия воды и ветра, геотермальные источники энергии с акцентами на децентрализацию энергоснабжения – «малая энергетика». Промышленное использование биотоплива, которое уже является конкурентоспособным в сравнении с традиционным топливом.
· Использование ядерной и особенно термоядерной энергии.
· Использование водородного топлива. За последнее время технологические успехи в сфере двигателестроения, физики, химии, биологии и других наук привели к тому, что водородное топливо также становятся конкурентным на рынке энергоносителей.
Приведенная выше структура направлений энергообеспечения в ближайшее время будет определять развитие концепций экономической энергобезопасности большинства государств мира и будет оказывать существенное влияние на формирование мировых экономических отношений.
В традиционном понимании связи устойчивого развития и энергобезопасности, речь фактически идет о пересмотре единой моноструктурной «углеводородной», парадигмы государственной энергобезопасности и переходу к мультисруктурной парадигме энергобезопасности с учетом геонациональных особенностей государтсв, а также их человеческого и социального капитала. Это означает, что для каждого государства или группы государств понятие энергетической безопасности и энергетическая политика государств может существенно различаться. Это, в свою очередь, будет оказывать существенное влияние на формирование международных экономических отношений и может привести к образованию новых международных союзов, объединений и блоков, родственных по приоритетным критерим формирования национальной парадигмы энергобезопасности.
Очевидно, что общим элементом национальных парадигм будет являться тезис о переходе на возобновляемые или неограниченные источники энергии. Так, например, Швеция планирует к 2012 году перейти на долю энергообеспечения экономики за счет возобновляемых источников в размере не менее 60%. Для России этот показатель оценивается на уровне 5-10%. Для Японии этот показатель ориентирован на 50% уровень. Республика Беларусь ориентируется на уровень 25-30%.
Уже в настоящее время формируются кластеры государств ориентированные на решение сходных задач в энергообеспечении в среднесрочной перспективе. Большинство государств Европейского союза и США ориентируются на использование биотоплива, как альтернативного источника энергии. Для Японии наиболее актуальными темами в этой области является атомная, геотермальная энергетика и гибридные технологии, включая водородные двигатели. Республика Беларусь ориентируется на местное сырье и малую энергетику на водных ресурсах, а также планирует строительство ядерной энергетической установки и т.д.
Можно предположить о формировании в рамках Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) кластера государств, ориентированных на развитие ядерной энергетики: Россия и Китай обладают ядерными технологиями, Казахстан и Россия – сырьем для производства ядерного топлива; другие страны ШОС могут являться потребителями установок ядерной энергии. В противовес этому кластеру можно рассматривать группу стран во главе с США и Францией, как обладателей ядерных технологий и африканские страны – как государства имеющие запасы соответствующего топлива.
Интересным в плане формирования международных экономических отношений и их связи со сложившейся «энергетической» ситуацией является позиция США, Европейского союза и Израиля по поводу реализации Иранской программы развития атомной энергетики. Можно предположить, что за видимыми призывами к экономической блокаде Ирана в связи с нежеланием свернуть программу строительства атомной электростанции, используемую якобы для создания соответствующих систем вооружений, стоит задача понуждения Ирана, как второго в мире производителя нефти, не сокращать объемы добычи, а их увеличения с целью удовлетворения потребностей США и Европы, для обеспечения плавного реформирования их энергетических отраслей и перехода на новые источники энергии. При этом Иран, не имея других источников энергии, кроме нефти и газа, при истощении запасов углеводородного сырья может оказаться в прямой экономической зависимости от государств, успешно перешедших на альтернативные источники энергообеспечения, в том числе и за счет иранских ресурсов.
Таким образом, истощение природных запасов углеводородного сырья вынуждает мировую экономическую систему к пересмотру парадигмы обеспечения устойчивого развития на основе преимущественного использования нефти и природного газа в качестве основной энергетической компоненты. На смену моноструктурной – «углеводородной» парадигме энергетической безопасности приходит полиструктурная парадигма ориентированная в основном на использование возобновляемых источников энергии, а также на новые виды энергии с практически неограниченными источниками, такие как термоядерный синтез и водородные источники энергии. Общая практически для всех стран «углеводородная» модель энергетической безопасности замещается национальными моделями, базирующимися на географических и климатических особенностях каждого государства, с общим акцентом – уходом от традиционных источников энергии.
Акцентируем внимание на том, что устойчивое мировое развитие требует интеграции национальных экономических систем в единую глобальную систему. В условиях изменения энергетической парадигмы это означает, что государства, не обеспечившие энергетическую безопасность национальной экономики, утрачивают свою национальную конкурентную позицию и возможность устойчивого социально-экономического развития. Это обусловлено тем, что изменение парадигмы энергетической безопасности эквивалентно в макроэкономическом плане, прежде всего реформированию энергетической отрасли экономики, имеющей тесные, неразрывные связи со всеми другими отраслями экономики. Поэтому выбор стратегии реформирования энергетической отрасли влияет не только на внутреннюю экономическую политику государства, но и затрагивает формирование международных экономических отношений, призванных защищать национальные экономические интересы и конкурентоспособность национальной экономики. Так, японская компания «Хонда», с 16 июля 2008 г. начала серийное производство автомобиля на водородных топливных ячейках (Honda FCX Clarity) и, по мнению специалистов, уже в обозримом будущем этот автомобиль станет доступен для массового потребителя [5,с.100]. Этот факт означает серьезную заявку Японии на мировое лидерство в области автомобилестроения. При этом очевидно, что переход на «водородное» автомобилестроение существенно «глобально» отразится на всем технологическом процессе отрасли и потребует модернизации не только одной из подотраслей машиностроения, но и существенных расходов на создание соответствующей потребительской инфраструктуры.
В 2012 году в США планируется запуск первого в мире завода по производству водорода из каменного угля. При вложении около 1 млрд. долларов США стоимость одного галлона водорода оценивается всего в один доллар и это возможно будет самый дешевый водород. Но, при переходе США на водородное топливо для создания инфраструктуры заправок, по оценкам специалистов, потребуются инвестиции в объеме около 1 трл. долларов США. Решение этой задачи в короткие сроки представляется проблематичным, а в финансовом плане потребует привлечения внешних инвестиций. Заметим, что в этом случае США могут попасть в прямую экономическую зависимость от потенциальных инвесторов. А что касается производства водорода из каменного угля, то это перспективная отрасль экономики для Китая с его колоссальными запасами каменного угля, однако следует иметь в виду не восполняемость и этих запасов при эксплуатации.
Отметим особый интерес и возможности развития энергетики ветра [6]. Если в начале 1980-х годов, на заре развития ветровых электростанций, стоимость кВт/час составляла 40 центов, к концу 90-х годов она уменьшилась до 5 центов (в США до 3-4 центов). Ветровая электроэнергия стала дешевле электроэнергии, получаемой на теплоэлектростанциях. США, как ни одно государство мира, располагает природными условиями для развития этого направления удовлетворения потребностей промышленности и населения электроэнергией, сравниваемый экспертами по своему ветроэнергетическому потенциалу штату Северная Дакота с нефтяным Персидским заливом. И уже к 2030 году США планируют нарастить мощности национальной ветроэнергетики до 20% общего энергопотребления, производя в настоящее время около 1 % [7]. В Европе этот показатель выше, чем в США. Так Дания обеспечивает свои потребности в электроэнергии за счет ветра в объеме около 20%. В Германии в 2007 году этот показатель составлял порядка 7%, а в этом же году в Испании и Португалии были периоды, когда ветровая электроэнергия составляла 20% в общем объеме производимой электроэнергии.
Норвежские специалисты высоко оценивают возможности морской ветроэнергетики и подсчитали, что теоретический энергетический потенциал ветра в экономической морской зоне страны в 200 раз превосходит нынешние объемы электроэнергии вырабатываемые всеми электростанциями страны. Существенные возможности ветроэнергетики имеют также Великобритания, Чили, Канада, Япония, Испания и другие страны, которые традиционно считаются ветронасыщенными.
Норвежская нефтегазодобывающая компания StatoilHidro и мировой лидер по производству ветряков, немецкий концерн Siemens планируют к осени 2009 года совместно запустить в эксплуатацию первую в мире коммерческую плавучую электростанцию мощностью в 2,3 Мвт [8]. Однако отметим, что массовое использование ветроэнергетических установок негативно влияет на распространение радиоволн и ухудшает характеристики навигационных систем. Кроме того, повышенный уровень шума ветряков и их неистетический вид приводит к тому, что в ряде государств их установка возможна лишь в труднодоступных районах вне прямой видимости поселений, что делает вырабатываемую энергию достаточно дорогой. Вынос энергетических установок в море, возможно поставит вопрос о проблемах с навигацией судов и т.д.
Фактически необходимость формирования новой парадигмы энергетической безопасности становится для государства существенным фактором влияния на изменение международных экономических отношений. Основной задачей реализации этих отношений на современном (переходном) этапе является обеспечение реформирования энергетической отрасли экономики в соответствии с выработанной стратегией и включает гарантированное обеспечение:
· свободного доступа к требуемым источникам и объемам традиционного углеводородного сырья и его заменителям;
· уровня критической стоимости используемого энергетического сырья;
· необходимого промежутка времени для реформирования, в течение которого будут обеспечены необходимые объемы и цены на традиционные источники углеводородного сырья – с одной стороны, а с другой стороны – будут найдены новые источники энергии и пройдет реформирование энергетического комплекса.
В рамках рассматриваемой модели реформирования энергетической отрасли и связанных с этим международных экономических отношений развитие промышленной базы производства биотоплива следует рассматривать как временный (переходный) этап реформирования, позволяющий увеличить сроки перехода экономики на альтернативные виды топлива или минимизировать последствия от нехватки традиционных видов топлива. При этом отметим, что использование биотоплива в энергетике имеет жесткие ограничения по объемам его производства и в полной мере не сможет заменить углеводородное сырье, обеспечивающее в настоящее время экономический рост. Предел производства биотоплива ограничен четырьмя основными объективными факторами: ограниченным потоком солнечной энергии попадающей на землю; конечной скоростью фотосинтеза, ограничиваемой климатическими условиями; снижением уровня плодородия почв по мере их эксплуатации, что ведет к снижению урожайности технических культур; ограниченностью посевных площадей и необходимостью балансирования структурой производства продовольственных и технических культур.
Реализация задач развитых государств по производству биотоплива и частичного удовлетворения за счет этого потребностей экономики ведет к пересмотру (реформированию) международных отношений с, так называемыми, странами третьего мира. Земля, а точнее плодородные посевные территории как фактор обеспечения энергетической безопасности становятся объектом пристального внимания. Страны Африки и Южной Америки, не имеющие природных ископаемых, но имеющие возможности выращивания масличных культур на существующих площадях, а также возможности по расширению посевных площадей привлекают внимание развитых стан, изменяя акценты их внешнеэкономических отношений и все больше вовлекая эти страны во внешнеэкономический оборот, суля значительные валютные поступления в экономику.
Однако такой процесс вовлечения этих государств в международные экономические отношения для мировой экономики неоднозначен. Уже в настоящее время существуют дисбаланс между ростом объемов производства технических сельскохозяйственных культур и снижением продовольственных. Этот дисбаланс в сторону увеличения объемов производства технических культур ведет к росту цен на продукты питания и снижению уровня жизни большей части населения планеты. По оценкам специалистов в течение ближайших 10-15 лет мировые потребности в продуктах питания возрастут на порядок и выращивать технические культуры на производство биотоплива или биомассы для получения водорода будет экономически невыгодно. Заметим, что увеличение производства технических сельскохозяйственных культур в ущерб продовольственным - вступает в противоречие с продекларированной Организацией Объединенных Наций одной из целей тысячелетия – снижение уровня бедности в мире. Кроме того, увеличение посевных площадей за счет вырубки лесов (ярким примером является вырубка лесов в регионе реки Амазонка и др.) ведет к эрозии почв и изменению климата, а это также противоречит другой продекларированной цели тысячелетия – охране окружающей среды. Кроме того, как и в случае с иранской атомной программой ряду развитых государств выгодно изолировать эти государства от проникновения на их территорию новых промышленных и информационных технологий для формирования устойчивой экономики, и использовать их природный ресурс – плодородие, для решения своих задач в переходной период реформирования собственной энергетической отрасли.
Использование известных в настоящее время и имеющих практическое использование возобновляемых источников энергии не в состоянии предотвратить надвигающийся энергетический кризис, а также экологическую проблему, связанную с глобальным изменением климата. В мире сложилась ситуация, когда небольшие группы государств владеют огромным количеством энергетических ресурсов (традиционное сырье и первичное ядерное топливо), что ведет к олигополизации рынков и возможности извлечения из этого огромной выгоды. С другой стороны, это ведет к нарастанию напряженности в международных отношениях, использованию более жестких механизмов и инструментария разрешения международных отношений и может вылиться в ряд международных конфликтов.
Разрешение проблемы энергетического кризиса видится по двум, широко дискутируемым направлениям:
· развитие водородной энергетики [9];
· развитие термоядерной энергетики [10].
Заключение
Безусловно, в обозримой перспективе традиционные источники энергии будут играть определяющую роль в развитии экономики. При этом наступающий энергетический кризис будет оказывать все большее влияние на необходимость изменения парадигмы энергетической безопасности мирового развития, заменяя традиционные источники энергии на альтернативные. Моноструктурная парадигма энергобезопасности уступает место полиструктурной парадигме. Парадигма энергетической, а следовательно и экономической безопасности государства в этот переходной период будет определяться в основном исходя из интеллектуально-технологических, географических и климатических факторов. Многие страны мира уже в настоящее время ставят перед собой задачи замещения традиционной «углеводородной» парадигмы энергобезопасности на альтернативные предполагая уже в ближайшее время довести уровень альтернативных источников в энергетическом балансе экономики до 60% (Швеция).
Изменение парадигмы энергобезопасности вынуждает реформировать энергетический комплекс государства. Для развитых государств, ориентированных на использование огромного количества углеводородного сырья в качестве источника энергии эта задача является чрезвычайно сложной и дорогостоящей, требующей значительного промежутка времени. В этой связи, экономическая политика государств и соответствующие ей международные экономические отношения будут строится исходя из удовлетворения потребностей устойчивого экономического развития. Таким образом, новая парадигма энергобезопасности становится одним из основных факторов, определяющих реформирование не только энергетической отрасли государства, но и реформирования международных отношений.
В рамках формирования новых международных отношений возможно формирование новых союзов, блоков и международных отношений - формирование кластерной структуры международных отношений по признаку обеспечения энергетической безопасности. При этом в условиях энергетического кризиса и недостатка энергоресурсов для обеспечения устойчивого развития экономики можно предположить ужесточение в части механизмов реализации международных отношений вплоть до применения силовых методов решения возникающих проблем. Действия одних государств, ущемляющих возможность других государств влиять на формирование рынка традиционных энергоресурсов, могут рассматриваться последними как попытка влияния на их национальные интересы.
Решение вопроса обеспечения энергетической безопасности лежит в плоскости перехода на новые, нетрадиционные источники энергии, имеющие неограниченные возможности по ресурсной базе – водородная и термоядерная энергетика.
В этой связи особое значение для экономики любого государства представляет развитие исследований и разработок в сфере альтернативной энергетики и подготовки соответствующих кадров ученых и специалистов. Этот тезис подтверждается увеличением расходов на науку во всем мире. Наука уже практически стала важнейшим фактором обеспечения устойчивого развития и ее роль в этой части будет возрастать. Не зря на развитие высоких технологий в рамках различных федеральных целевых программ в период 2008-2010 годы Россией будет выделено порядка 600 миллиардов рублей на развитие таких важных научных направлений как энергетика, нанотехнологии, биотехнологии и др.[11]. Кроме того, с 2009 года начинается реализация федеральной целевой программы "Научные и научно-педагогические кадры инновационной России" для создания системы стимулирования притока молодых, перспективных ученых в научную сферу на финансирование которой выделяется более 80 миллиардов рублей[12].
Если вопросы развития водородной энергетики могут быть реализованы на уровне отдельных государств и в настоящее время в этом направлении ведутся исследования и делаются практические разработки, то задача реализации термоядерного реактора является международной проблемой, решаемой в рамках проекта ITER (International Thermonuclear Experimental Reactor) с участием государств Евросоюза, США, Китая и России. Однако не смотря на кажущуюся долгосрочность термоядерного проекта (введение в эксплуатацию реактора в 2016 году), вопрос формирования международных отношений в части доступа к источникам термоядерной энергии необходимо начинать решать уже в настоящее время.
Литература
1. Annual Statistical Bulletin 2007. - Vienna( Austria): Organization of the Petroleum Exporting Countries, 2008. – 150р.
2. http://www.opec.org/library/Annual%20Statistical%20Bulletin/interactive/FileZ/XL/Flow.xls
3. World Oil Outlook 2008. - Vienna( Austria): Organization of the Petroleum Exporting Countries, 2008. – 234 р.
4. Bentley R.W. Global oil and gas depletion: an overview //Energy Policy. – 2002, №30. – р.189-205.
5. Серийное будущее // Популярная механика, 2008. - № 9. – с. 100-103.
6. Энергия ветра - одно из самых перспективных направлений развития электроэнергетики - http://www.america.gov/st/washfile-russian/2008/February/20080227085724lcnirellep0.5945856.html
7. http://www.awea.org/pubs/factsheets/Market_Update.pdf
8. The world’s first full-scale floating windmill - http://www.statoilhydro.com/en/TechnologyInnovation/
9. Century memorandum // International Scientific Journal for Alternative Energy and Ecology (ISJAEE). – 2007, № 3, vol. 47 – p.11.
11. http://redcollegia.ru/news.php?id=2364
12. http://gzt.ru/science/2008/08/20/160525.html
[1] С учетом заинтересованности участия в ШОС ряда ближневосточных государств.
