Русская экспансия "встречь Солнцу", начавшаяся от Урала в конце 16 века, прошла Сибирь до рассветных морей навылет. Землепроходцы, сами в основном с Севера, в тайге ориентировались немногим хуже её коренных жителей, но на тысячи лет превосходили их в военном мастерстве.
Куда труднее дело шло на юге, по краешку Великой Степи: местные кочевники, потомки грозных монголов и чжурчжэней, поначалу были настроены вполне благожелательно к пришельцам, но после первых же попыток обложить "туземцев" ясаком казаки нашли здесь грозного врага.
И если в 1631 году на Ангаре был заложен Братский острог, то в 1653 на Шилке - Нелюдский. "Братскими людьми" казаки называли прибайкальских бурят, "нелюдью" - местных тунгусов, так же известных как мурчены или конные эвенки. Схожие с орочонами (таёжными эвенками) по языку и духовной культуре, это были самые настоящие степняки, да при том - особенно воинственные и жестокие. В Даурию русские попадали не столько с запада в обход Байкала, сколько из Якутска через Становой хребет, за которым в начале 1650-х годов было учреждено Даурское воеводство, первым центром которого стала казачья флотилия, ходившая туда-сюда по Амуру.
В Даурию даже был назначен воевода - властный Афанасий Пашков, путь которого сюда из Енисейска отмечали кровавые следы: первый ссыльный в Забайкалье отправился ещё до его присоединения. Конечно же, то был мятежный протопоп Аввакум Петров, которого Пашков должен был не убить, но уморить любым доступным способом. Кто кого мучил в итоге - Петров Пашкова или Пашков Петрова, - последний задавался вопросом в своём "Житии..." сам: многие казаки внимали проповедям Аввакума, а потому весь путь на восток сопровождался казнями раскольников.
Шёл Пашков не спеша, проводя детальную разведку, закладывая новые остроги (первым был Балаганск на Ангаре), и вот в 1653 году сотник Пётр Бекетов перевалил из долины Селенги в верховья Шилки, а в 1654 десятник Максим Уразов заложил Нелюдский острог напротив устья Нерчи. Видимо узнав, как их называют пришлые, тунгусы во главе с князем Гантимуром сожгли тот острожек уже в 1657 году.
При восстановлении год спустя казаки учли ошибки - новый острог был назван Верхним Шилским (а с 1659 - Нерчинским) и поставлен уже севернее Шилки на берегу Нерчи. Двумя годами ранее империя Цин обзавелась речным флотом и выбила казаков с Амура, и не успевший туда Пашков поставил воеводскую избу в Нерчинске.
В последующие 30 лет Даурия оставалась спорной землёй - Россия удерживала Забайкалье и претендовала на Приамурье, Китай - наоборот. Однако огромная армия Цин проигрывала казачьим отрядам в мобильности, и если на Амуре всё сводилось к разовым экспедициям, то на Шилку маньчжуры и вовсе не доходили.
Тем более тунгусы были к ним враждебны так же, как и к казакам, и даже Гантимур во главе 40 кочевых родов явился в 1667 году с ясаком под стены Нерчинска. В 1685 он вместе с сыном Катаном крестился - новоиспечённые князья Пётр Гантимуров и Павел Катанаев сделались первыми дворянами Забайкалья.
Ещё важнее стало то, что в междуречье Шилки и Аргуни нашлись богатейшие запасы серебра, золота и свинца, которых мучительно не хватало тогдашней России. Здешние степи были вполне плодородны, а под стенами острога всё чаще появлялись китайские купцы... Судьбоносными для Забайкалья стали 1680-е годы, когда на Амуре держал оборону Албазин, а в Пекине русские послы вели долгие переговоры с богдо-ханом.
Их итогом стала встреча двух делегаций в поле у Нерчинска в августе 1689 года - русскую сторону возглавлял петровский дипломат и местный воевода Фёдор Головнин, китайскую - министр, прежде визирь Сонготу. Посредниками и переводчиками выступили прибывшие с китайцами иезуиты - португалец Фома Перейра и француз Жан-Фрасуа Жербильон, которым русские подарки явно понравились больше китайских.
За Шилкой стояло Цинское войско, направившее на острог целую батарею пушек, а на сопках за городом маневрировал небольшой русский отряд, изображая многочисленные подкрепления, прибывающие день ото дня. Сказывалось и то, что слово "китайцы" в данном случае условно: Цин была маньчжурской империей, Срединная страна - её стоящей на коленях колонией, и ханьцам вход в Маньчжурию был закрыт.
Иными словами, заселить Даурию некем, война подтачивает трон, а через Россию можно торговать с Западом - нашёптывали иезуиты китайским послам, поглаживая халаты и шапки из русского меха. 27 августа 1689 года, после месяца противостояния, интриг и взаимоузнавания Головин и Сонготу создали настоящий шедевр дипломатического искусства - Нерчинский договор, который и 300 лет спустя обе страны считают своей победой.
Россия уступила Приамурье (которое всё равно взяла в 19 веке), но сохранила Забайкалье с его рудами, проведя новую границу по Аргуни и Становому хребту с соединением по речке Горбице - первому притоку собственно Амура.
Нерчинск в том же 1689 году получил статус города, а на месте острога было выстроена мощная регулярная крепость, в 1760-е годы реконструированная по бастионном схеме. Но от реконструкции до реконструкции крепость ветшала - тут было не с кем воевать. Зато мирная жизнь бурлила: в Китай ходили торговые караваны за чаем и шёлком, а на реках один за другим строились рудники и заводы, продукция которых уходила на Монетный двор в Петербург.
Рабочих рук в далёком краю не хватало, а потому с 1739 года наводить ужас на русских людей начал прото-Дальстрой - Нерчинская каторга, в 19 веке пережившая сами рудники. Разведку ресурсов с 1753 года вела Нерчинская секретная экспедиция отставного адмирала Фёдора Соймонова, с подачи которого в 1755-65 годах действовала Нерчинская навигационная школа, готовившая не столько морских штурманов, сколько сухопутных геодезистов и картографов.
К 1787 году всё это сложилось в даже не казённый, а кабинетский (принадлежавший напрямую императору) Нерчинский горный округ. Вот так выглядело его управление, не уцелевшее до наших дней:
Рудники, однако, располагались за сотни вёрст от собственно Нерчинска, и "нерчинскими" были лишь потому, что город оставался центром Даурии в разных её ипостасях: воеводства, уезда гигантской Сибирской губернии (с 1708), Иркутской провинции (с 1764), собственно Нерчинской области (1783) из нескольких уездов, опять уезда Иркутской губернии (1805)...
...вот только к нынешнему городу всё это не имеет почти никакого отношения! За 120 лет Нерчинск разросся и разбогател, врагов у его околиц не помнили даже прадеды, а вот регулярные наводнения раз за разом наносили убытки купцам. В 1812 году город был основана заново в 7 верстах выше по течению Нерчи, а на прежнем месте осталось лишь небольшое село Михайловка, до сих пор известное как Старый город. Ныне это заречная часть ПГТ Приисковый (1,3 тыс. жителей), разросшегося с 1897 года у одноимённой станции Транссиба:
