Во всем уезде, в домах дворян всех мастей, царило оживление - граф Сумароков должен представить завтра на собрании свою молодую супругу! Хотя традиционно на собрании должны были обсуждаться проблемы уезда, на деле они походили на вечеринки, это был лишний повод выйти на люди в отдаленном от столицы уезде. Дворянское общество здесь состояло из давно знакомых друг другу семей. Покойного Петра Усатого и его супругу конечно здесь тоже знали, но выходили они в общество не часто. А уж дочь их, в силу возраста, практически никто и не видел.
Неделя, проведенная в качестве жены, показалась Машеньке каким-то нереальным страшным сном. Она попала в другой мир, где днем пребывала в растерянности, а ночами попадала в кошмар и лишь недолгие ночные часы, после ухода графа, позволяли немного забыться. В своих снах она зачастую снова была беззаботной девочкой, растущей в тепле и окруженной родительской заботой.
Но в ночь, перед предстоящей поездкой, поспать ей почти не удалось. Накануне граф прямо заявил, что ждет от супруги подобающего поведения на людях. А она не понимала, как именно должна себя вести. Варя и Василиса тоже не имели понятия об этом, но предложили Маше наблюдать за окружающими и повторять за ними.
Готовиться к вечеру начали сразу после завтрака. Нервное напряжение не отпускало. Ни с кем не могла она поделиться тем страшным и стыдным, что происходило вечерами, когда муж переступал порог ее спальни. Близнята, конечно догадывались о многом, замечая синяки на нежном девичьем теле и следы от щипков на молочно-белой груди, когда помогали Маше одеваться или мыться. Но Маша молчала, и они не смели лезть ей в душу. Поэтому, в натопленной жаркой бане, Маша мылась одна. Ожесточенно терла мочалкой молодое упругое тело, будто пыталась стереть с него синяки.
По возможности красиво уложив волосы в высокую прическу и облачив Машу в отобранное для выезда платье, подружки вопросительно смотрели на нее. Граф отдал Маше большую шкатулку с драгоценностями бывшей супруги, но она так ни разу ее и не открыла. Было неприятно и брезгливо пользоваться тем, что принадлежало другой женщине. Той, чье место она невольно заняла!
- Маша, надо подобрать украшения! Граф рассердится!
Василиса открыла шкатулку. И тот час, как по волшебству, вспыхнули разноцветные блики, рассыпались по комнате отблески всех цветов - голубые, красные, зеленые блики раскрасили стены. В солнечном свете переливались всеми оттенками радуги брильянты, сапфиры и еще какие-то диковинные камни всех мастей. Девушки, как зачарованные, смотрели на это великолепие. Осторожно беря в руки диадемы, колье, серьги, броши и кольца, девушки раскладывали драгоценности на столе. Даже у Маши в глазах промелькнуло восхищение!
Ее взгляд притянул к себе комплект - небольшое элегантное колье, серьги и браслет из белого золота с прекрасными сапфирами в окружении мелких бриллиантов, как нельзя лучше подходил для ее наряда.
Граф ожидал супругу в холле. Когда она появилась в дверях, на его лице промелькнуло удовлетворение, и даже некоторое подобие восхищения. Сумароков был доволен - хотя бы внешний вид его супруги соответствовал случаю. Учтиво кивнув Маше и предложив ей руку, граф повел ее к ожидавшей коляске, запряженной парой прекрасных лошадей.
У дома дворянского собрания, уже было множество карет. Первый этаж сиял яркими огнями. Маша, под руку с Сумароковым, вошла в зал. У одной стены были расставлены рядами стулья, напротив несколько столов, предназначенных для председателей собрания. Вдоль окон, небольшими группами, расставлены высокие круглые столики, на которые лакеи расставляли фужеры и легкие закуски для традиционного фуршета. Взгляды всех находившихся в помещении обратились к вошедшим. Маша буквально кожей ощущала эти оценивающие, просвечивающие ее насквозь взоры. Собрав всю волю в кулак, девушка улыбнулась. И тут же к ним направились группами присутствующие для приветствия и знакомства. Помня наставления подруг, Маша следила за женской частью собрания. Все они казались ей воплощением стиля и изящества. Прямая осанка, чуть приподнятый вверх подбородок, улыбки, не обнажающие зубы, легкое обмахивание веером - все это не ускользнуло от внимания дебютантки. Непроизвольно, запоминала и копировала она их манеры, чем вызвала очередное негласное одобрение Сумарокова.
Все расселись на стулья, собрание началось. Маша не вникала в то, о чем велась речь. Она восприняла это, как небольшую передышку. Впрочем собрание длилось не долго. Председатель объявил, что вопросы на сегодня исчерпаны и пригласил всех на "скромный" фуршет.
Сумароков подал Маше бокал игристого вина, от предложенных закусок она отказалась, понимая, что не сможет проглотить и кусочка под пристальными взглядами присутствующих. Маша обратила внимание на юную девушку, стоявшую под руку с молодым, очень привлекательным мужчиной. Девушка то и дело посматривала на Машу и в конце концов, потянув за собой своего спутника, направилась к ней. На девушке было бледно розовой платье, ниспадавшее от талии изящными волнами,
плечи открытые. Изящные маленькие ручки в перчатках до локтей держали ослепительно белый веер из перьев. На тонкой длинной шее жемчужное ожерелье в несколько рядов, в ушах маленькие жемчужные же сережки. Девушка была очень миловидна - тонкие черты лица, прямой носик и пухлые нежные губки. А приветливая, искренняя улыбка располагала к себе с первого взгляда.
- Добрый вечер! - заговорила девушка приблизившись к Маше, - Я Лиза Мартынова, а это мой супруг - Иван Николаевич!
Маша представилась и девушки обменялись легким рукопожатием. Лиза взяла Машу под руку и элегантно увела ее чуть в сторону от разговорившихся мужчин.
- Я так рада познакомиться в Вами! Здесь почти нет наших ровесниц! Я тоже совсем недавно вышла замуж, хотя мы с Ваней давно были помолвлены и любим друг друга с детства! Ах, я так хотела бы с Вами подружиться!
Маша молча улыбалась и кивала в ответ. Слова Лизы показались ей вполне искренними. Но к радости, что ее хорошо приняли и что, эта милая девушка так расположена к ней, Машу изнутри терзало чувство ревности к чужому счастью и горечь от несправедливости этого мира к ней волной подкатывала к горлу. Она по доброму завидовала жизнерадостности Лизы, ее искренности и непосредственности. Тому, с каким восторгом отзывается она о своем муже и какие нежные взгляды постоянно бросает в ее сторону. Жестокой судьбой Маша была лишена всего этого. Она должна притворяться, что все хорошо, но это ей не по силам. Поэтому и молчала она, боясь ненароком разрыдаться от обиды.
Сумарокову не по нраву пришлось внимание графини Мартыновой к его супруге. То, как она повисла на Машиной руке и ее непрекращающийся монолог, раздражали его безмерно. Все настроение от удачного первого выхода в свет с женой померкло, как часто бывало с ним. Он направился к девушкам:
- Нам пора ехать!
Нетерпеливо дождавшись, когда Маша распрощается с новыми знакомыми и второпях раскланявшись с присутствующими, граф Сумароков поспешно покинул собрание, буквально таща за собой поникшую жену.
По пути домой Сумароков молчал, только часто прикладывался к выуженной откуда-то из под плаща фляге, явно наполненной чем-то спиртным и крепким. Когда подъехали к дому Сумароков был настолько откровенно пьян, что кучеру и одному из дворовых парней пришлось под руки тащить его в спальню. Маша вздохнула с облегчением - хоть в эту ночь она получит передышку...
Ссылки на все части здесь
